Страница 7 из 11
3) Похожий на предыдущий способ – призыв или вызов персонажа. Осуществляется через найденные в интернете инструкции по проведению «ритуала». Однако такой способ не имеет явно выраженной социальной или инициационной функции – он направлен исключительно на переживание определенных эмоций и, соответственно, преодоление их.
4) Борьба со страшным через смех – самый яркий пример такой работы со страшным – так называемые садистские стишки («маленький мальчик по стройке гулял…»). «…Они, травестируя ужасное, подвергая его почти кощунственному осмеянию, выполняют своеобразную психотерапевтическую функцию, ослабляя сакральные страхи ребенка, подростка»[7]. Именно так трансформируется «канонический» интернет-фольклор в детских сообществах о крипипастах – в пародийных или даже карикатурных воплощениях тот же Слендермен выглядит не как персонаж ужасов, а как персонаж анимации для детей («няшно»).
5) Борьба со страхом через попытку умилостивить страшного персонажа, заслужить его доверие или симпатию – именно это произошло с девочками из Висконсина. Подрост-ки опасались, что если они не принесут в жертву свою подругу, то убийца придет за ними, так как основная его функция в текстах страшных историй – кража и убийство детей. Опять же, это экстремальный случай, обычно все ограничивается воспроизведением мотивов из страшилок – развешиванием надписей или рисунков в лесу, созданием кукол и тому подобное.
6) Идентификация себя со страшным персонажем – именно этим занимаются дети на Хэллоуин: переодеваются и ведут себя как персонаж, который больше всего их пугает, чтобы наконец избавиться от этого страха. Этот механизм упомянула в своей работе американская исследовательница Линда Дег – дети надевают костюмы монстров на Хэллоуин, чтобы защититься от «нечистой силы»: «Идентификация себя с ужасающим объектом становится эффективной защитой от него»[8].
7) Последний способ – это попытка вступить в близкие отношения с персонажем крипипасты.
Этот способ наглядно демонстрирует фрагмент из интервью Эсты Матвеевой с девочкой 12 лет:
Я помню всегда, когда мне казалось что-то страшное, вот я вот сижу на балконе и мне вот кажется, что-то кто-то ко мне вот сейчас прилетит или вот что-нибудь такое. И я вот всегда, когда было ощущение, что он стоит рядом, я всегда старалась с ним подружиться, я с ним говорила. [Это как?] Ну, я вот так сижу, просто темно, вот такая сижу, и слышу какие-то шорохи, я про себя, в уме что-то там говорю, типа, поздороваюсь с ним, спрашиваю, как его зовут. [Зачем ты так делала?] Я всегда думала, что если с ним подружишься, то он ничего не сделает, вот. Ну, для меня это было как самоуспокоение, типа, я с ним поздоровалась, подружилась, он мне ничего не сделает, я со спокойной душой уходила домой, что он не будет меня преследовать. Я думала, сейчас, если я просто убегу, он пойдет за мной.
«Детская», персонажная крипипаста – это, безусловно, тема для отдельного исследования. Даже по тем элементам анализа этой темы, которые показаны выше, видно, насколько это большой и важный пласт жизни ребенка и подростка. Однако дальше мы будем говорить о крипипасте в классическом ее понимании – страшная история как она есть, не обязательно основанная на персонажах, но, безусловно, имеющая отношение к коллективным страхам. Через мотивы, которые описаны в историях, приведенных далее, я попытаюсь показать что говорят о нас образы, с помощью которых мы пытаемся испугаться сами и напугать других.
Сеть
Несмотря на то, что все разбираемые здесь вещи происходят в интернете и выделять Сеть в отдельную тему является своеобразной тавтологией, все же это отдельное направление сюжетов страшных историй. Довольно большая часть историй посвящена страхам, связанным с интернетом. Я бы выделил три их основных типа:
– описывающие то, как интернет себя проявляет, – мессенджеры, сайты, файлы;
– описывающие интернет как пространство – уровни интернета, монстры из него, нетсталкеры;
– рассказывающие об интернете как о способе организации сообществ.
Как описывалось выше, основная задача этих историй – заставить поверить в свою достоверность. Иногда это получается настолько успешно, что страх-головокружение превращается в моральную панику[9]. Вместо щекотания нервов люди ищут в этих историях реальную угрозу, а иногда даже пытаются ее ликвидировать.
Феномен интернета очень специфичен неким противоречивым отношением к нему. Абсолютное большинство людей им пользуются и живет в мире, который наполнен последствиями использования Всемирной сети. При этом чуть ли не хорошим тоном является высказывание опасений об интернете, настороженное отношение к его проникновению в жизненный мир. Есть даже блогерша «Поля из деревки», чей образ целиком построен на отрицании урбанистического образа жизни. Однако она, во-первых, ведет блог в интернете, а во-вторых, ее быт, по крайней мере в том виде, в котором она его описывает, непредставим без интернета (даже если исключить его транслирование в Сеть) – все общение, досуг (вроде скачивания и просмотра фильмов) завязан на Всемирной сети. Это справедливо для большинства сюжетов об удаленном образе жизни, только выпадение из интернета означает окончательное выпадение из общественной жизни.
Еще какое-то время (почти год) я работал в разных детских лагерях (это может показаться странным, но есть те, которые работают круглый год). Когда дети сами сочиняли сценки для разных выступлений, рано или поздно там появлялась тема болезненного увлечения гаджетами, соцсетями и интернетом в целом. Всегда почему-то такие увлечения там имеют однозначную окраску – абсолютное зло. В таких сценках и выступлениях конфликт имеет положительное разрешение только в случае отказа от соцсетей и гаджетов. Такое явное отрицание ценности своего же собственного образа жизни кажется попыткой подстроиться, угадать желания взрослых, которые в конце концов оценивают такие выступления. Однако опрос этого не подтвердил – в основном дети действительно искренне считают, что сидеть в телефоне вредно, однако ничего не могут поделать с собой. Этот парадокс заслуживает отдельного исследования и еще ждет своего исследователя. Но именно он обнажает этот конфликт – нечто близкое, что является обязательным элементом образа жизни, несет в себе неведомую опасность. Здесь есть элемент как грехопадения, так и сделки с дьяволом – христианского сюжета, поэтому вышеназванный конфликт с технологиями так понятен. Как говорил Маршалл Маклюэн, технологии решают только те проблемы, которые создают сами, однако жизнь без решения этих проблем как будто уже непредставима.
Я общался с самыми разными людьми из области IT, а также ходил и изучал самые разные дискуссии о страхе и технологиях (дискуссии на площадке InLiberty, конференция «Антропология Страха» Европейского Университета, конференция «Фобии и Фольклор» РАНХиГС и тому подобные).
Можно выделить несколько наиболее общих страхов, связанных с технологиями и интернетом.
Страх, что «оно все выключится»
Это единственный страх, который связан с утратой тех обыденных технологий, к которым мы привыкли. Страх не завершить начатое дело, потерять воспоминания, лишиться доказательств.
Физический, аналоговый носитель представляется как будто более надежным, пусть и не таким универсальным и всепроникающим. «Облачность», облачные технологии кажутся не заслуживающим доверия хранилищем. Это также является артикуляцией порядка, когда абсолютно все может быть зафиксировано, но не принадлежит своему создателю. Условный сервер в любой момент может упасть, и ничего не останется. Да, существует опасность пожара, наводнения, действия недоброжелателя или любой другой причины, которая уничтожает личный архив. Но когда он не зафиксирован в реальном, а не интернет-пространстве, мы будто не можем его контролировать.
7
Трыкова О. Ю. О современном состоянии жанров детского фольклора // Ярославский педагогический вестник. – Ярославль, 2001. № 3/4. С. 104.
8
Degh L. Does the Word «Dog» Bite? Ostensive Action: A Means of Legend-Telling // Journal of Folklore Research. Vol. 20, No.1. Indiana University Press, 1983.
9
Моральная паника – это общественный феномен, который заключается в распространении истерии по поводу какого-нибудь явления, которое может представлять угрозу для части общества или всего сразу. Зачастую такие настроения и слухи носят преувеличенный характер. Подробным образом о моральных паниках мы будем говорить в части «Головокружение, паника, киты».