Страница 97 из 102
- Некогда нам с ихними глазами возиться, дядько Матоня, - тряся козлиной бороденкой, деловито возразил Митря. - Башки им поотрубать - и все. Я уж и мешок для них припас.
Мешок, говоришь, припас? Ну-ну... Эт ву прэ?
Резкий выпад влево... затем перевод - и клинок вонзился в шею одному из нападавших. Тот, бедный, аж про саблюку свою позабыл, настолько все быстро произошло. Так и повалился в снег с проткнутым горлом.
Олег Иваныч оглянулся. Чуть в стороне Никита Ларионов лихо отбивался от наседавших.
Матоня с Митрей озадаченно переглянулись и попятились.
А пожалуй, наша возьмет!
Нападавшие-то на численность да внезапность рассчитывали - а не получилось внезапности-то... Что же касается численного превосходства, то это дело поправимое. Ложный выпад а друат... финт влево... Укол! До встречи в аду.
- Эй, граждане, вы куда?
Бросив на произвол судьбы умирающих, Митря с Матоней скрылись в темноте улиц. Сволочи, что и сказать.
Вернувшись в корчму, Олег Иваныч и Никита привели себя в порядок, тяпнули бражки. За столом, спиной к ним, сидел человек в черном панцире и плаще. Знакомый панцирь. И знакомый шлем небрежно брошен на лавку.
Черный рыцарь!
Он обернулся, словно услышал.
Так вот где пришлось свидеться!
- Я ж сказал, что буду твоим должником, Олег Иваныч, - тихо произнес воин.
Господи...
Силантий Ржа!!!
Они выпили молча - да и о чем было говорить-то... Олег Иваныч чувствовал исходящую от Силантия опасность, огромную опасность для посольства, но... Силантий все-таки был благороден. Он вскоре ушел, простившись, - вместе с ним вышло с десяток воинов - черных воинов московского дворянина Силантия Ржи.
На улице заржали кони, послышался затихающий топот копыт.
Всю ночь не спалось Олегу Иванычу, хоть и выпили они с Никитой изрядно. Не шел сон, хоть ты плачь. Мысли всякие в голову лезли. О Силантий в основном. Черный, блин, рыцарь... В прежние-то времена, по фильмам да по картинам историческим, совсем не такими представлялись Олегу Иванычу русские воины. Смелая душа, легкие кольчужки, приветливые открытые лица под остроконечными шеломами. Да... Не тут-то было! Полный доспех из черненых пластин, с головы до ног закрывающий, забрало: либо кольчужная сетка бармица, либо, чаще всего, страшная, опускающаяся на глаза маска. Надо сказать, выглядели русские воины весьма устрашающе. Новгородцы в этом смысле почти что ничем от московитов не отличались, может, только доспехи больше на европейские были похожи, да сабля не столь распространена. В общем-то, неплохое вооружение, не намного уступающее итальянскому либо немецкому, вот только Олегу Иванычу в этом смысле не совсем повезло - угораздило же выбрать шелом с протершимися ремешками - с первого же удара сорвало! Хорошо хоть, не с башкой вместе... И хорошо, что сорвало. Не узнай его тогда в лесу Силантий - истребили бы все посольство. "Должник я твой, Иваныч..."
Дает все-таки Господь за добрые дела.
На следующий день, с утра прямо, зашел Федор Курицын. Наслышан уже был от ночной стражи о вчерашнем. Походил по горнице. К столу сел, квасу испить. Дождался, когда Олег Иваныч один будет - доверял ему почему-то больше, чем остальным посольским, - не стригольника ли Алексея заслуга?
- Слушай меня внимательно, Олег Иваныч, - зашептал, рыскнув глазами в стороны. - С Новгорода, чуть допрежь вас, прискакал человек с грамотой. От кого - тебе то знать не надобно. В грамоте о посольстве вашем - дескать, государя извести едут. Ну, в это, конечно, поверить трудно. Мы и не поверили. - Дьяк помолчал, прислушиваясь, затем, глотнув квасу, продолжил: Ну, и просьбица в грамоте той была. Извести тебя, Олег Иваныч, как самого злоковарнейшего шильника! Имать, пытать, живота лишать! Доклад о том сегодня только до приказа дошел. Мыслю - лживое то дело насквозь. Ехать великого князя убить - это ж разума надо лишиться! А на неразумцев вы не похожи. Да и Алексей о тебе плохого не сказал. Нападение ночное, на тебя да на господина Ларионова - поверь, княжеские люди к тому непричастны!
Олег Иваныч про себя усмехнулся - ага, непричастны, как же! Кто ж тогда Силантий Ржа - главарь частной шайки?
- Не смейся, господине, - строго покачал головой Федор. - Говорю непричастны, значит, так и есть. А то, что, может, кому денег за вас посулили, - за то мы отвечать не можем! А то, что посулили, - не сомневайся. Как и в том, что... всякие люди на свете белом случаются. Как и у нас, на Москве, так и у вас, в Новгороде! Нравится Москва-то?
- Не очень, - честно признался Олег.
- Ну, это пока - не очень, - рассмеялся посольский дьяк. - Вот погоди, господине, похочет Иван Васильевич пригласить лучших архитекторов-зодчих из Италии... Храмы строить, стены, палаты узорчатые! Через малое время не узнаешь Москву - красно украсится, куполами церковными ввысь вознесется, скриптории откроем, библиотеки - верю, будет тако!
- Аэропорт не забудьте - Новые Васюки, - скептически хмыкнул Олег. Зато нет у вас главного - свободы людской, как в Новеграде Великом!
- Да, пожалуй, - кивнул головой Федор и тут же возразил: - Но что такое свобода?
- Да у вас лучшие знатнейшие люди и рта раскрыть при князе не смеют!
- Верно, не смеют. Зато у вас одна говорильня да за власть дерутся бояры, аки волки лесные, а простые люди бедствуют. На Москве-то простым людишкам куда как лучше живется - чай, наши-то смерды не столь бедны, как ваши? Да и спрос княжеский с каждого одинаков - что с боярина, что со смерда. Все ровные.
- Угу, ровные. В рабстве ровные, в угодничестве да подхалимстве!
Дьяк вздохнул:
- Вижу, не переубедить тебя, Олег Иваныч. Но вот погоди, отнимем у монастырей землицы - еще богаче жить станем.
- Может, кой-кто и станет, не спорю. Но только не говори, Федя, что все! А с монастырями, думаю, еще ой как повозиться придется. Даже такому князю, как ваш Иван.
- То верно, - Федор посмурнел ликом. - Упираются, пиявцы ненасытные, мздоимцы, упыри. Эх, мало нас еще. Я да Алексей, да еще есть... Но государь нас слушает, ты не думай! С татарами еще проблемы, с Литвой, с Рязанью да с Тверью...
- С Новгородом Великим.
- Да, и с Новгородом. Вижу, любишь ты родной город, Олег Иваныч. Однако помни, - дьяк поднялся с лавки и положил руку на плечо Олега. - Ежели вдруг станет тебе худо в Новгороде, знай - на Москве есть люди, кои тебя примут. Я с Алексеем... Боярин Иван Костромич тоже тебя вельми уважает. Знай о том и помни!