Сыновья тьмы

Я круглая идиотка! Все признаки были на её лице. Почему я ничего не замечала? Видимо потому, что не хотела….

— Марианна!

Девушка услышала мягкий и тихий голос и повернулась, еле удержавшись, чтобы не ринуться к Ровину в руки и не завопить.

— Приду в себя через несколько минут. Честно. Я сейчас в шоке…

— Марианна…

— Это просто…это потому, что я давно знаю её. Но ты, возможно, и сам всё понимаешь. Люди всегда бывают не такими, какими кажутся.

— Марианна! — Ровин покачал головой. — Ты о чём?

— О ней. О Джеральдине. — Марианна вздохнула. Воздух был душным и тёплым. — Это она сделала. Я думаю, она.

— Почему ты так думаешь?

— Почему? Потому что она оборотень.

Настала тишина, и Марианна вдруг ощутила растерянность.

Девушка повертела головой по сторонам: не слышит ли кто-либо их? — и уже спокойнее задала вопрос:

— А разве это не так?

Ровин любопытно глядел на неё:

— Как ты узнала?

— Ты сам сказал, что тёмный цветок наперстянки — символ оборотней. Именно такой цветок на её перстне. А ты как узнал?

— Я просто почувствовал. Вампирская сила слабее при свете солнца, но Джеральдина и не пыталась ничего скрыть. Она и вправду оборотень.

— Возможно, — резким тоном проговорила Марианна. — Это и я должна была ощутить. Ведь она — единственная в городе, кто интересовалась затмением луны. Да ещё эти её движения, её глаза… И то, что… Блять, она же живёт около ручья Бешеного Пса. Я думаю, эти земли принадлежали целому поколению её рода. И, — Марианна судорожно вздохнула, — народ поговаривает, что видели в тех краях сасквача — большое и волосатое чудовище, наполовину человека и наполовину зверя. Как тебе это?

Ровин слушал спокойно, выражение его лица было серьёзным, но рот его дрожал. Перед глазами Марианны всё поплыло, по лицу побежали слёзы.

— Мне жаль. — Ровин положил ладонь на её плечо. — Правда.

— Я думала, она хорошая девушка, — отвернулась Марианна.

— Я и сейчас думаю так же. Ты знаешь, на самом деле всё говорит о том, что она не делала этого.

— Потому что она хорошая девушка?

— Потому что она оборотень.

Марианна повернулась к нему.

— Как?!

— Понимаешь ли, оборотни бывают разными. Они не такие, как вампиры и не схожи с ними. Вампиры могут обескровить человека чуток и остановиться, не причинив ему большего вреда. Оборотни, охотясь, постоянно убивают, потому что им надо питаться.

Марианна со страхом глядела на него, но Ровин всё так же продолжал:

— Иногда оборотни съедают животное полностью, но всегда съедают внутренние органы — сердце и печень. Им это нужно — так же, как вампирам нужна кровь.

— И это означает…

— Что она не убивала дядю Пола. И козла. Они же остались целыми. — Ровин вздохнул. — Понимаешь, вампиры и оборотни традиционно презирают друг друга. Они — вечные соперники, и ламии считают оборотней…существами низшего уровня. На самом же деле среди них имеется много достойных, таких, которые убивают лишь для того, чтобы питаться.

— Какой кошмар… — прошептала Марианна. Стала ли она счастливее от того, что узнала всё это? — Получается, что девушка, которую я считала хорошей, просто должна иногда питаться парной печенью.

— Марианна, ты не должна осуждать её. Как тебе это объяснить? Оборотни — не люди, иногда превращающиеся в волков. Волков, иногда выглядящих как люди.

— Но они ведь убивают.

— Убивают, но лишь животных. Правило в этом отношении слишком строгое. Иначе смертные догадаются про всё. Вампиры умеют скрывать свою работу, замаскировывать её, подставив всё так, словно жертве кто-то перерезал горло. Но если убивает оборотень, это сразу видать.

— Да уж. Прекрасно. — Возможно, я должна успокоиться и обрадоваться, — подумала Марианна. — Но как я могла настолько слепо деверять девушке, которая на самом деле волк? Ею можно восхищаться, но доверять ей… нет!

— Когда мы сейчас возвратимся, у нас могут образоваться проблемы, — предупредил Ровин. — Если Джеральдина сообразит, что ты узнала её по перстню, кто она, она может понять, что мы поведали тебе про…э, ты знаешь… — Он огляделся по сторонам и понизил тон: — Про Ночной Мир.

— О, Господи…

— А это значит, что она будет обязана нас всех выдать. Либо прикончить сама.

— Боже!

— Но я думаю, она не сделает этого. Марианна, ты нравишься ей. Слишком. Вряд ли она сумеет навредить тебе.

Марианна ощутила, что краснеет.

— Но тогда проблемы могут возникнуть у неё?

— Да, если про всё прознает кто ещё. Пора возвращаться. Давай глянем, как там все. Возможно, она ни про что не догадалась. Возможно, Кастр и Эшли смогли сбить её с толку.

Глава 14

Они быстро шли обратно к заправке, едва соприкасаясь плечами. Близость Ровина, его уровновешенность действовали на Марианну успокаивающе. До этого у неё никогда не было друга, с которым она могла быть на равных, который одинаково легко мог проявлять заботу о людях, так и принимать помощи от них. Дойдя до бензозаправки, они увидели, что все стоят около машины Марианны. Джеральдина лежала под машиной, что-то там ковыряя инструментами. Позади, сцепив свои руки, стояла Мириам и Джет, но Китти нигде не виднелась. Кастр прислонился плечом к бензоколонке, а Эшли что-то говорила Джеральдине.

—… Короче, оборотень заходит в кабинет второго доктора и произносит: Доктор, мне кажется, у меня бешенство. А врач ему….

Вот это болтает, — подумала Марианна.

Ровин закрыл глаза, вытянул шею и остановил её:

— Эшли, это вообще не смешной анекдот. — А потом он открыл глаза и обратился к Джеральдине: — Прости. Она не подумала головой перед тем, как рассказать.

— Она подумала, но это значения не имеет. Я слышала и похуже анекдоты. — Джеральдина снова заехала под машину, взяв другой инструмент.

Потом она, наконец-то, выехала оттуда и, поднявшись, посмотрела на Марианну. Та понятия не имела, что произнести. Как здесь можно соблюдать приличия, если она только что узнала, что девушка, стоящая около неё, — оборотень и что долг ей велит её сожрать? На глаза Марианны навернулись слёзы. Сегодня Марианна совсем, видимо, не держала себя в руках, не могла. Джеральдина поглядела вдаль.

Она неторопливо помотала головой и горько поджала губы.

— Я так и думала. Я знала, что ты именно так и отреагируешь. Иначе я сама бы сказала об этом тебе давно.

— Ты сказала бы? — Марианна мгновенно перестала проливать слёзы. — Но…тогда у тебя появились бы проблемы. Так ведь?

Губы Джеральдины тронула лёгкая улыбка.

— Ну, мы тут не настолько ръяно защищаем правила и законы Ночного Мира.

Она произнесла это обыденным тоном. Эшли и братья огляделись по сторонам.

— Кто эти мы? — спросила Марианна.

— Моя семья. Поначалу мы стали жить тут, потому что это место было пустынным, таким, в котором мы никого не тревожили бы и в котором никто не тревожил бы нас. Сейчас семьи больше нет. Осталась лишь я.

В её словах не ощущалось никакой жалости к себе самой, но Марианна приблизилась к ней поближе.

— Мне жаль…

Джет приблизился к Джеральдине с другой стороны и распахнул саои серебристо-голубые глаза.

— Мы тоже заявились в эти края по той же самой причине! Чтобы нас никто не тревожил. Мы тоже не любим Ночной Мир.

Джеральдина снова слегка улыбнулась, только на этот раз, лишь глазами.

— Я в курсе, — сказала она Джету. — Вы родственники мистера Бердока, а?

— Он был нашим дядей, — ответил Кастр, не сводя с Джеральдины пристального взора светло-карих глаз.

Выражение лица Джеральдины немного изменилось.

Развернувшись, она в упор взглянула на Кастра:

— Был?

— Да, он наткнулся случайно на кол, — сказала Эшли. — Как забавно… Бывает ведь такое.

Джеральдина опять изменилась в выражении лица. Словно отыскивая опору, она прислонилась к машине.

— Кто это сотворил? — Она бросила взор на Эшли, и Марианна увидела блеск её зубов. — Подожди…ты думаешь на меня. Так?