Сыновья тьмы

Джету передалось его беспокойство. Ровин умел управлять чужим настроением.

— А о чём побеседовать? — аккуратно задал вопрос Джет.

— О том, что с вами станет потом. Она будет смертной?

— Обращать её — это против Закона, — неторопливо и по отдельности проговорил Кастр.

— Всё, что мы делали в последние несколько дней, против Закона, — заметил Ровин. — И если они опять совершат обмен кровью… Тогда хватит ещё несколько раз. Ты желаешь, чтобы она стала вампиршей?

Джет не думал про это. Он считал, что Мириам хороша такой, какова она есть. Но, скорее всего, она сама не захочет быть такой?

— А что ты намереваешься делать? — обратился он к Эшли, неторопливо спускавшейся по лестничным ступеням.

— С чем? — сонливо и раздражённо спросила Эшли.

— С твоим духовным замужеством. Марианна останется смертной?

— Меня это тоже колышет, — добавил Ровин. — Ты думала об этом, Эшли?

— Я не умею раздумывать утрами. Мой мозг ещё не включился.

— Сейчас практически двенадцать дня, — съязвил замечание Кастр.

— Меня не колышет, сколько сейчас времени. Я ещё сплю. — Эшли побрела на кухню. — Но вам не нужно переживать, — обернувшись, добавила она намного бодрым тоном. — Потому что я ни хрена не намерена делать по отношению к этой особе, а у Джета не будет никаких дел с её сестрой. Потому что мы отчаливаем домой.

Эшли исчезла. У Джета тяжело забилось сердце в груди. Эшли могла вести себя легкомысленно, сколько вздумается, но в её словах ощущалась твёрдая решимость. Он посмотрел на Ровина.

— Марианна действительно её духовная жена?

Ровин откинулся назад, его чёрные волосы коснулись диванной спинки.

— Боюсь, что так и есть.

— Но как же тогда она может уехать?

— Э… — Ровин колебался. — Духовные пары не всегда остаются вместе. Изредка это бывает чересчур не легко — пламя и гром, сильная страсть… Некоторые смертные не выдерживают этого.

Возможно, мы с Мириам — не настоящая духовная пара, — подумал Джет. — И возможно, это к лучшему. Не настолько тягостно. — Несчастная Марианна, — проговорил он. А в его голове чётко прозвучало: — Почему никто не проговорит:”Несчастная Эшли?”. — Несчастная Марианна, — повторил он.

В гостиную опять вошла Эшли.

— Послушайте меня. — Она села в кресло из тёмной обивки. — Нам надо во всём разобраться. Дело не просто в том, что я хочу возвратить вас домой. Я не единственная, кто в курсе, что вы тут.

Джет застыл.

— Ты кому-то сказала? — еле радостно спросил Кастр.

— Когда семью созвали, чтобы сообщить про то, что вы пропали, там находилась кое-кто ещё. И эта кое-кто была около меня, когда я поняла, куда вы могли удрать. А она — слишком сильная телепатка. Думаю, что вам повезло: я смогла её убедить, что сама смогу вас вернуть.

Джет внимательно глядел на неё. Он действительно считал, что ему повезло. Лишь одно странно: с чего это вдруг Эшли стала так переживать о нём, о Ровине, о Кастре…о любом, только не о себе самой. Возможно, он не так уж хорошо знает свою сестру?

— Кто была там? — серьёзно спросил Ровин.

— Да так, никто. — Эшли откинулась на спинку кресла, угрюмо смотря в потолок. — Всего лишь Кира.

Джет вздрогнул. Кира… Эта гадюка! У неё вместо сердца кусок льда и она ненавидит людей. Эта особа из тех, кто даже Закон Ночного Мира прибрала бы в свои руки, если бы решила, что правосудие вершится недостаточно строго.

— Она возвратиться вначале следующей недели узнать, справилась ли я со своим заданием, — предупредила Эшли. — А если нет, то мы все сдохнем — и вы, и я, и ваши маленькие человеческие подруги.

— Выходит, нам необходимо до начала следующей недели что-то придумать, — сказал Ровин. — Если она захочет испытать на нас свою телепатию — ну, тогда мы готовы биться.

Джет стиснул Китти, кошечка недовольно заворчала.

***

Марианна спала сном мертвеца. Девушке снились необычно яркие сны: ночное небо, освещённое сияющими звёздами и облака, проплывающие мимо. Девушке снилось, что она стала великой художницей и открыла свою художественную галерею. Она увидела её своим новым и поразительным взглядом…взглядом, который — и он был виден в зеркале — полностью состоял из одного зрачка, как у кота или совы… Потом она превратилась в кошку и помчалась по лесу.

Увидев мелкого зверька, погналась за ним и схватила лапами. Убивать его было настолько естественно! Всё, что понадобилось, — это быстрый бег и ловкость схватить лапами добычу. Потом над ней образовалась тень. И во сне она тоскливо поняла, что охотница сама может стать добычей. За ней кто-то бежал…

Марианна проснулась, ни черта не соображая.

Она не могла понять не только, где находится, но и кто такая — Марианна либо охотница, которую преследует кто-то ужасный, при свете луны сверкающий белыми зубами. И спускаясь по лестнице вниз, она не могла скинуть с себя угнетающее ощущение.

— Здравствуй, это у нас завтрак либо обед? — с насмешкой поздоровалась с ней Мириам.

— То и другое вместе, — ответила Марианна и уселась за семейный кухонный стол с двумя бутербродами в руках.

Мириам наблюдала за сестрой.

— И что ты, Марианна, думаешь про всё это?

Марианна откусила кусочек бутерброда.

— Про что?

— Ты знаешь, про что.

Да, Марианна это знала.

Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что Клода нет поблизости, Марианна ответила:

— Не размышляй про это.

— Почему? — Мириам не дождалась ответа и продолжила: — Только не говори, что ты пока не задумывалась про то, каково это: лучше видеть, слышать и быть телепаткой…жить вечно! Мы могли бы дожить до 3000-ного года! Воображаешь — войны роботов, нано-технологии, переселение на другие планеты… Так что не говори мне, что тебе это вообще не интересно.

Но сейчас Марианна могла лишь вспомнить строчку из какой-то давно забытой песни: И тёмная ночь запылала ярче, словно трепетный и волнующий огонь….

— Мне интересно, — произнесла Марианна. — Только в этом нет смысла, ведь они делают то, что не можем делать мы. Они убивают.

Она глотнула стакан молока и отставила его.

Аппетит пропал. Нет, не пропал…но не в этом тогда всё дело? По идее, ей должно становиться плохо при одной лишь мысли об убийстве, о высасывании крови из человека. Но ей становилось лишь страшно. Марианна боялась того, что её ожидает в этом новом, изменившемся мире… И ещё она боялась саму себя.

— Это опасно, — громко проговорила она, обратившись к Мириам. — Как ты не догоняешь? Мы вляпались… Этот Ночной Мир — место, в котором случаются ужасные вещи. Это тебе не провал на экзамене. Это… белоснежные зубы, при лунном свете сверкающие…. Это убийства. Это серьёзно, Мириам. Наяву это намного ужаснее, чем показывают в фильмах.

Мириам уставилась на неё.

— Но мы же знали об этом.

В её голосе послышалось легкомысленное: То же мне, проблема! . Марианна поняла, что ничего не сможет объяснить ей. Она резко поднялась.

— Если мы намереваемся туда, то лучше поторопиться. Уже доходит час дня.

***

Братья вместе с Эшли дожидались их на ферме Бердока.

— Вы с Мириам можете сесть впереди, около меня, — не смотря на Эшли, произнесла Марианна Джету. — Только не думаю, что тебе стоит брать с собой кошку.

— Она поедет со мной, — твёрдо сказал Джет и уселся в авто. — Либо я останусь.

Марианна переключила скорость, и авто поехало.

Когда впереди появилась группа зданий на Мэйн-стрит, Мириам сообщила:

— Там находится деловой центр Верескового Ручья во всём его великолепии. По пятницам на улице обычно никого не видать.

Но теперь в её голосе не было простой язвительности. Марианна мельком взглянула на неё и поняла, что она обращается к Джету. А Джет разглядывал всё вокруг с неподдельным интересом, несмотря на то, что кошечка вцепилась когтями в его брюки.

— Нет, некоторые люди всё-таки есть на улице! — весело воскликнул он. — Вон те самые типы, Виктор и Тедди. И ещё какие-то люди…