Ведьма

— Это жутко! — мне показалось, что повеяло холодом и я поёжилась.

— Жутко другое, — она обошла стол, садясь рядом со мной, — тёмные ведьмы могут промышлять чёрной магией без оглядки на последствия.

— То есть я… — бабушка тяжело вздохнула.

— Милая моя, даже захоти ты напустить на этот город рой пёсьих мух на твоей ауре не останется даже самого маленького чёрного пятнышка! И тех, кто тебя не знает это обстоятельство заставит от всей души желать твоей смерти.

— Потрясающе! — я уронила голову на руки и следующие слова звучали словно из бочки. — Инквизиторы должны были стать самой блестящей моей победой, но, оказывается, это только начало проблем!

— В любом случае ближайший год ты можешь жить спокойно, без оглядки на недоброжелательные взгляды людей и прочей нечисти, а этого времени мне хватит с лихвой чтобы подготовить тебя ко всему остальному.

И она готовила, всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а я, понимая необходимость этого, честно старалась соответствовать её ожиданиям.

— Мам, я в универ! — пользуясь тем, что ей на работу к девяти, я выскочила за дверь, скрываясь от нежелательных вопросов. А в последнее время их становилось всё больше.

Вновь лето, до двадцать первого дня рождения всего пару дней, а, значит и до того момента как Дамир сложит свои полномочия по моей охране.

Деамиурат. Как много за этот год стало для меня в этом имени. Не только надёжные объятия и головокружительно нежные поцелуи, от которых подгибаются колени, но и ночные прогулки — от Канберры до Парижа, разговоры о важном и болтовня ни о чём, опора и поддержка во всём и всегда. Смущало ли меня, что наши отношения не продвигаются дальше относительно невинных поцелуев? Больше да, чем нет, но образ хранителя, несмотря на всё, что я узнала за этот год, на то, что говорил о них Ковен ведьм, в моём сознании всё равно обладал заметным сходством с небезызвестными духовными бесплотными существами и этот момент я списывала именно на какие-то принципы его внеземной сущности. С каждым днём я всё больше уверялась, что бабушка была права и Дамир именно тот избранник, о котором она говорила, вопреки всем её инсинуациям на эту тему. Впрочем, одно то, что она была целиком и полностью согласна с Ковеном в вопросе отношения к хранителям говорило о многом, и ни одну из откровенно древних ведьм не смущало, что именно они берегли их в самый беззащитный период в жизни.

— Здесь очень жарко или это из-за тебя? — из проезжающей мимо машины послышался самый дурацкий подкат из всех, какие я только слышала.

— Очень смешно! — фыркнув, я привычно устроилась на пассажирском сиденье, радуясь, что месяцев десять назад Ким сменил вычурный Порше на Ауди в спортивной версии. Вряд ли так сильно отличалась цена, но эта машина хотя бы не вызывала у прохожих желание свернуть шею.

Верховный демон третьего круга Искимертад.

Если Дамир владел моим полным вниманием ночью, то Ким пытался компенсировать это днём, став моим верным сопровождающим везде, где только можно. Сложно было не понять, что он приручал меня, день за днём, терпеливо и неизбежно подводя к решению, которое сам считал правильным, но, несмотря на это, за год в наших отношениях мало что изменилось. Однако, это не мешало всему университету и даже моей маме считать, что именно он — идеальный кандидат в мужья. У меня вообще сложилось стойкое ощущение, что в студенческом кругу принимают ставки на то, когда на моём пальчике появится помолвочное кольцо с бриллиантом в три карата, но за всё это время ни один из однокурсников в этом не признался.

Впрочем, чужие домыслы не мешали мне с демоном вести себя предельно осторожно, даже спустя год тщательно контролируя малейшее нарушение собственных границ, хорошо зная к чему это в итоге приведёт. По сравнению с этим на встречах с Дамиром я была весела и свободна. Сложно сказать откуда у меня взялась уверенность в том, что он не представляет для меня угрозы, но она была.

— Поужинаешь со мной сегодня? — спросил Ким, выруливая на проспект, и мне как-то разом стало не по себе.

— Я бы с удовольствием, но… — как назло ни одного приличного аргумента в голову не приходило и от этого моё смятение становилось всё более и более заметным.

— Малика, — развернувшись ко мне, он уставился на меня своими обычными, но от этого не менее проницательными глазами, — я так много прошу? — на этот вопрос ответа у меня тоже не было и, вернув внимание дороге, Ким насмешливо заметил. — Деамиурат вполне может провести одну ночь и без тебя.

— Ты… — очень захотелось спрятать разом запылавшее лицо в ладонях, но я попыталась сделать невозмутимый вид. Попыталась, потому что это затея с треском провалилась. Не то чтобы в моей голове зрела уверенность, что общение со мной одного останется тайной для другого, но слышать это вот так было откровенно неприятно. Я — свободна, я имею право выбирать с кем и когда встречаться, но почему тогда краска стыда никак не покинет моего лица? — Что тебе известно?

— Ведьмочка, — с любимой ироничной интонацией протянул Ким, — ты всё время забываешь что я — демон, а ночь — моя истинная стихия. В это время суток для меня нет секретов.

— Даже представлять не хочу, о чём ты говоришь! — я отвернулась к окну. Одна только мысль о том, что он знает абсолютно все подробности наших встреч с Дамиром заставила нервно подёргиваться верхнее веко. В молчании мы доехали до университета.

— Я заеду за тобой в девять, — улыбнулся Ким на прощанье, надел тёмные очки и под общий завистливый вздох спешащих на первую пару студенток, взвизгнув тормозами, развернулся и скрылся за поворотом.

— Вот это мужчина! — мечтательно протянула блондинка, стоящая совсем рядом, заставив меня с сарказмом заломить бровь. Мужчина что надо, если забыть про то, что к роду человеческому он не относится от слова совсем.

Как и ожидалось, стоило часам показать девять вечера, как в нашей квартире раздался звонок.

— Костя? — сложно не услышать мамин удивлённый голос, учитывая, что кое-что от бабушки ей всё же досталось — она легко могла бы сделать карьеру певицы, если бы не предпочла посвятить всю себя ветеринарии. — Здравствуй, я не ожидала, что ты придёшь! Малика об этом ни слова не сказала, — а ещё она была в полном восторге от Кима. Не знаю, действуют ли на детей ведьмы чары обольщения демонов, но факт оставался фактом — мама грезила о нашей свадьбе, наверняка, в мыслях додумывая пару-тройку тёмноволосых детишек у нас на руках. Вот только что она скажет, если у них окажутся папины глаза?

— Мам? — её было не смутить ни недовольным взглядом, ни позой.

— Кажется, чайник вскипел, — последний раз улыбнувшись Киму, мама скрылась на кухне, оставляя нас вдвоём.

— Ты очень красивая! — при ней он не позволял себе насмешничать, и, переступая порог нашей квартиры, становился истинным джентльменом.

— Спасибо, — забрав ключи с крючка, я обулась. — Мам, я ушла.

— Хорошего вечера! — выглянула она из кухни, смерив нас последним растроганным взглядом.

Я молчала, пока мы ждали лифт, молчала, заходя внутрь, но стоило нам начать спускаться и моё терпение закончилось.

— Чего ты хочешь, Ким? — наверное, стоило смягчить тон, но мне это не удалось. И прямым доказательством моей неудачи стало его резкое движение, останавливающее лифт где-то между седьмым и шестым этажом. Обычный стандартный лифт, явно не рассчитанный на подобные финты и, в особенности, на разборки ведьмы с демоном.

— Знаешь что, ведьмочка, — начал он, — за всё это время я тронул тебя хотя бы пальцем? — Ким стоял ко мне спиной но, несмотря на не изменившийся тон, мне были хорошо видны напряжённые плечи и вены, проступившие на шее. — Скажи, Малика! — Ким развернулся, пугая меня стремительно наливающимися кровью глазами. — Я заставлял тебя? Принуждал? — с каждым словом он приближался, что в тесной кабине лифта выглядело откровенно угрожающим, особенно, если бросить взгляд в сторону, где, отражаясь в зеркальной поверхности, множилось его изображение. — Может быть, унижал? — зло схватившись за поручни, он заключил меня в кольце рук.