Страница 67 из 89
Наконец он заговорил.
– Это что, какой-то гребаный ультиматум?
– Нет, – сказала я, чувствуя себя яснее, чем за всю ночь. – Нисколько. Я никогда не попрошу тебя оставить «Риперов» ради меня, Пэйнтер. Точно так же, как я никогда не соглашусь на мужчину, который не на сто процентов мой. Мы хотим разных вещей. Вот почему все это такая большая трата времени.
– Это чушь собачья.
Не знаю, чего я ожидала от него услышать, но это было не то.
– Ты лицемерка, Мелани, – продолжал он. – Всегда говоришь о том, насколько злой клуб, но кто прямо сейчас сидит с нашим ребенком, чтобы ты могли пойти и повеселиться?
– Дансер, – призналась я, чертовски жалея, что не попросила соседского подростка посидеть с дочерью. Но та в прошлый раз пригласила своего парня, и хотя я была уверена, что Иззи ничего не видела, я не чувствовала, что могу доверять двум похотливым подросткам, чтобы наблюдать за ней ...
– Да, и кто помог тебе переехать в твой дом?
– Ты и Риз.
– Я, Риз, Хос и проспекты, – сказал он. У меня появилось неприятное ощущение, что я не выиграю этот бой. – Когда твоя машина сломалась, кто ее отбуксировал и починил?
– Риз, – прошептала я.
– Да, и кто из нас оказался в больнице после того, как этот бездомный ублюдок напал на тебя? Назови меня сумасшедшим, но если я правильно помню, это была ты, Мел. Знаешь, ты со своей работой, где ты видишь больше крови, кишок и разрушений за одну ночь, чем я вижу за год?
– Это несправедливо, и ты это знаешь, – отрезала я. – Ты забыл один ключевой момент: моя работа – лечить этих людей, помогать им.
– И я уверен, что Иззи очень утешит этот факт, когда ты окажешься мертвой, потому что какой-то парень по имени Тоджер устроил тебе засаду на парковке, – прорычал он. – Но хорошая новость в том, что он, вероятно, даже не вспомнит, что он сделал, так что я думаю, что все в порядке, не так ли?
– Ненавижу тебя. Лучше бы ты остался в этой тюрьме, – прошипела я. – Тогда мне никогда не пришлось бы иметь дело с твоим дерьмом.
– Это то, чего ты действительно хочешь? – спросил он. – Чтобы я ушел – правда? Потому что я тот, кто приходит к тебе, чтобы починить гребаную раковину, когда она протекает. А сушилка – помнишь, когда сломалась твоя сушилка? Я нашел для тебя новый крейгслист и подключил его. Думаю, ты забыла эту часть. Но если ты действительно хочешь, чтобы я ушел, я могу это сделать. На прошлой неделе мне предложили стипендию по искусству в Нью-Йорке – возможность учиться у людей, которые знают свое дерьмо. Люди, которые могут многому научить меня. Они ждут ответа, Мел. Это все, о чем я когда-либо мечтал, прямо здесь, на гребаном блюде, ожидающем меня. Это то, чего ты действительно хочешь?
– Что? – ахнула я, ошеломленная. – Тебе предложили стипендию?
– Да, чертовски хорошую, – сказал он, все еще с каменным лицом. – Ты же знаешь, что моя дребедень продается все лучше и лучше ... все эти горожане любят ее, потому что она такая дикая и живая. Это может быть большим событием.
Я чувствовала себя так, словно меня ударили под дых. Иззи ... Как я ей скажу? Боже. Я никак не могла осознать это.
– Все еще ненавидишь меня, Мел? – тихо спросил он. Я покачала головой, потому что не хотела ... конечно, не хотела ... мысль о том, что он снова уйдет, причинила мне такую же боль, как и в первый раз. В этом, конечно, и заключалась проблема ... не то чтобы мне было наплевать на него, но это меня слишком сильно взволновало. – Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?
– Нет, – прошептала я, и это было правдой. – Я хочу сказать, что хочу, чтобы у тебя была такая возможность, но ... Боже, это убьет Иззи. А как насчет клуба?
– Несмотря на то, что ты об этом думаешь, они мои братья. Им на самом деле не насрать на мое счастье. В отличие от некоторых. Ему не нужно было произносить эти слова. – Я могу взять отпуск в любое время, когда мне будет нужно, ты это понимаешь? ББ сделал это, когда его мама умирала. Признаюсь, раньше я боялся, что меня выгонят, если я не буду полезен. Но они моя семья, Мел. Ты уже должна была это понять. Бизнес – это бизнес, но семья – это совсем другое. Поездки на мотоцикле с братьями, общение. Деловая же сторона – это просто средство для достижения цели.
Боже. Я вздрогнула, несмотря на жару, бившую через внедорожник.
– Ты ведь уже согласился, не так ли? Ты уходишь от нас.
Пэйнтер рассмеялся, но в его смехе не было ни капли юмора.
– Нет, Мелани, – мягко сказал он. – Вовсе нет.
– А почему?
– Потому что я скорее умру, чем потеряю свою дочь. Это мой дом, Мел. В детстве моя жизнь была дерьмом. Отца не было. Моя мама ни черта не стоила, и как только я попал в систему, все было кончено. Ты думаешь, они могут предложить мне в Нью-Йорке что-нибудь более ценное, чем то, что я уже получил здесь? У меня есть второй шанс с Иззи, и я никогда не отпущу ее. Никогда. Я лучше умру, чем снова потеряю ее.
Засопев, я поняла, что мои глаза начинают слезиться. А, черт. Я ненавидела, когда плакала. Ненавижу. Это. И как он посмел повернуть все это против меня? Его я ненавидела тоже.
Слава Богу, он не бросил нас.
– Рада, что ты остаешься, – выдавила я из себя. Пэйнтер фыркнул, затем переключил передачу и вырулил на дорогу. Я шмыгнула носом, когда он направился к моему маленькому домику в Фернане. Он был небольшой, но у него был огороженный двор, в котором Иззи любила играть. Мало того, когда-нибудь он станет нашим.
Никаких домовладельцев, беспокоящих нас. Никаких договоров аренды или повышения арендной платы.
Больше никогда.
– Это было лестное предложение, – признался Пэйнтер, отказываясь от «Шермана». – Но я уже потеряла слишком много из жизни Иззи. Не говоря уже о том, что я чертовски ненавижу города. Слишком много проклятых людей. Все равно, что снова оказаться в тюрьме.
Это заставило меня рассмеяться, жалкий звук, но все же лучше, чем плач.
– Прости, что назвала тебя мудаком, – сказала я после долгого молчания.
– Все в порядке, – ответил он. – Я такой и есть. И то, что ты в одиночку пережила с Иззи и все такое, никогда не будет хорошим. Но с тех пор я повзрослел, и я преданный мудак. Однажды ты поймешь, что я серьезен, когда говорю, что я здесь, чтобы остаться навсегда.
Боже, но я хотела верить ему. Слишком сильно хотела этого.
* * *
После этого мы не разговаривали, и через десять минут подъехали ко мне. Лони выросла здесь и жила до тех пор, пока не переехала к Ризу. Не в этом же доме, конечно. Тот сгорел из-за утечки газа. Она использовала страховые деньги, чтобы восстановить дом, и сохранила его в качестве арендной платы. В прошлом году я пришла к ней и сделала предложение, спросив, могу ли я купить его по контракту.
Когда она сказала «Да», я с трудом в это поверила.
– Не забудь, завтра я веду Иззи на семейную вечеринку в клуб, – сказал Пэйнтер, когда мы остановились на подъездной дорожке.
– Помню, мы с ней собираемся утром испечь печенье. Она хочет привезти что-нибудь, как это делают большие девочки, – сказала я ему. Он улыбнулся.
– Знаешь, ты могла бы поехать с нами.
Я вздохнула и закрыла глаза.
– Наверное, у меня будет похмелье, – призналась я. – Пожалуй, лучше останусь дома. Накопилось много белья, нужно наверстать упущенное.
– Трусиха.
На этот раз я не стала спорить.
– Спасибо, что подвез, – сказала я, глядя на него. Он задумчиво смотрел на меня в темноте.
-– Это еще не конец.
Я не могла придумать, что сказать в ответ, потому что знала, что он прав.
Это никогда не закончится между нами.
Г лава 20
В воскресенье днем–месяц спустя
– Больше розового? – спросила Джессика у Иззи. Маленькая девочка безумно рассмеялась, схватив контейнер с розовыми кристаллами сахара и встряхнув его над верхушками капкейков. Пару недель назад я прочитала статью, в которой говорилось, что наука доказала, что нет никакой связи между употреблением детьми сахара и сумасшедшим поведением.