Однажды я умер

— Хмм, тебе ответить по-умному? — интересуюсь я, получив в ответ лишь тишину. — Восприятие времени. То, что говорят они, произойдёт ещё неизвестно когда. То, что хочешь сотворить ты… Сколько должно было пройти времени до завершения твоего, кхм, «дара»?

— Считанные часы. Этот дракон спешил закончить его к прилёту чужаков, — разносится голос уже сверху, и, подняв взгляд к серым небесам, я замечаю, как их постепенно застилают густые тучи. Таракан на моём носу начинает нервно подёргивать своими усами, и я ускоряюсь, переключаюсь сначала на быстрый шаг, а потом и на бег, загребая своими лапами снег и пробираясь по лабиринту стеллажей и шкафов. — Он бы спас всех. И он всё ещё может спасти.

— Ну да, как же, — скептически усмехаюсь я, наблюдая за тем, как некоторые повороты на моём пути затягивает туманная стена, от которой таракан лишь воротит морду. Неужели меня загоняют в ловушку? — Нужно ли тем, кого ты убьёшь, такое спасение?

— Такова цена мира. Бесконтрольные, лишённые смысла в своём существовании драконы умрут, а выжившие войдут в новые круги. Объединённые — они станут сильнее. Единое племя расправит свои крылья на вечных снегах, знаменуя становление порядка.

— Это всё, конечно, очень мило, но, пожалуй, для меня важно не только, что станет, но и как именно оно станет, — огрызаюсь я, чувствуя возрастающее всё сильнее и сильнее беспокойство.

— Жаль. Однако, у этого дракона будет достаточно времени, чтобы переубедить тебя.

— Дай угадаю, ты собираешься забрать мою душу и использовать тело? — срываюсь я уже на грозное шипение, затравленно оглядываясь по сторонам в поисках угрозы. Но ничего, кроме стен, состоящих из шкафов и тумана с пылающими в белом мареве глазами, провожающими меня своим пристальным взглядом до новых углов.

— Сам процесс куда сложнее, но ты не оставляешь этому дракону иного выхода, — доносится из-за моей спины и, оглянувшись, я замечаю, как из тумана будто выплывает размытая фигура. С каждым шагом призрачные клочки отделялись от неё, но через считанные мгновения занимали своё исходное состояние, всё больше и больше придавая фигуре сходство с драконом. — У тебя нет возможности победить, и поражение твоё — лишь вопрос времени.

— Оставь эти глупые пафосные речи! — в порыве злости срываюсь я на рычание, не собираясь сдаваться без боя. Как говорится: «Даже загнанная в угол мышь начинает показывать свои острые резцы». А чем я хуже мыши? Даже лучше! К тому же, смотря на всё вокруг, поглядывая на дрожащего таракана, у меня возникают некоторые догадки по поводу окружающей меня реальности.

— Хорошо, — кивает сотканный из тумана дракон, растворяясь в тенях гаснущих светил, в которые будто бы впиваются тянущиеся от серых туч отростки, выкачивая из них каждую капельку света. И холод. Я чувствую неожиданно пробегающий по кончикам пальцев лёд, распирающий меня изнутри, который медленно-медленно, поднимается всё выше. Ну уж нет. Я так просто не сдамся!

— Ты даже драться не будешь?! — с волной приходящей ярости и отчаянья выкрикиваю я, вновь бросившись петлять по пути, указываемом мне тараканом. Налево, прямо, налево, и затем направо, и так бесконечно, резко разворачиваясь и меняя маршрут, если на нашем пути встречалась туманная заслонка, к которой я не могла даже приблизиться. Только подходишь на расстояние протянутой лапы, как тут же сдавливает сердце ужас, оставляя лишь единственный возможный путь — назад.

А светила продолжают гаснуть. Остаётся последнее, самое крупное и яркое, но и то уже мерцающее. Холодные завывающие ветра проносятся по коридорам, напевая свою предсмертную песнь. Луны, как же это глупо — погибнуть вот так!

— Это лишено смысла, — доносится со всех сторон.

— Или же ты просто боишься, что я дам сдачи? — гневно скалю я клыки ближайшим сгусткам глазастого тумана. А над ним, на ещё свободной от серого дыма полке, я замечаю несколько тараканов, пытающихся отвоевать леденеющие свитки у поднимающегося тумана. Неужели я приближаюсь к чему-то, что можно было бы расценить как точку сопротивления?

— Это мало вероятно. У тебя нет способностей, представляющих для этого дракона непосредственной угрозы. — Сухой факт с его стороны разозлил меня ещё сильнее, а чувство обжигающего холода уже поднялось до локтей. Ну уж нет, я не позволю этому произойти! Не позволю использовать кому-то собственное тело! Нет, моё! И уж тем более не позволю причинить вред своей сестре! Нужно только найти то, к чему меня ведут, и понадеяться, что это поможет… — Ты в пустую тратишь как свои силы, так и силы этого дракона.

— Что, предлагаешь мне лечь и умереть? — огрызаюсь я в наваливающуюся вязкую темноту, через которую мне буквально приходится плыть, раскидывая её в сторону своими крыльями и загребая лапами. А ведь я чувствую, что я уже почти пришла к тому, что искала! Что ещё чуть-чуть, и всё будет хорошо… Ну или, по крайней мере, у меня появится надежда, что этот поднимающийся холод остановится.

Новый поворот и вот оно — освящённая свечами на шкафах дверь в полу, ведущая в неизвестность. Что за ней? И почему тут кругом свечи, вокруг которых ютятся тараканы, пристально на меня смотря? Какая тайна сокрыта по ту сторону? Стряхнув со своих крыльев первые осевшие комья снега, я делаю шаг навстречу новому, чувствуя, как мир вокруг меня наполняется странным теплом, останавливающим подбирающийся к сердцу мороз.

— Несмотря на то, что это было бы лучше всего для нас обоих — нет, — вновь разносится из-за моей спины голос Мастера, и, обернувшись, я вижу его фигуру на границе между наступающей темнотой и светом. — Лишь понять этого дракона.

— Раньше ты просил только выслушать тебя, — едко отмечаю я, подбираясь к замку́ и протягивая к нему лапу. — А теперь, планируя разорвать меня на пару частей, ты просишь понимания?

— Стой, — пытается остановить меня ледяной дракон, делая шаг навстречу свету, но тут же отшатываясь назад и прикрываясь своим расплывающимся дымчатым крылом. — Ты хочешь знать, что за этой дверью? Этот дракон ответит, однако если ты её откроешь, ты навредишь лишь сама себе.

— Да ну? То-то ты так за всех переживаешь! — негромко фыркаю я, сжимая в кулаке неожиданно мягкий, прогибающийся во внутрь замок.

— Как ты думаешь, — проигнорировав мой выпад, говорит ледяной, расправляя свои крылья в стороны, — что вокруг? Разум этого дракона? Твой разум? Нет. Лишь точка соединения, ближе к тебе, чем к этому дракону. И вокруг твои познания. Информация, воспоминания, образы и многое другое. Но не истинный разум. Он за дверью. Хочешь увидеть его? Вперёд, попробуй. Но этот дракон тебя предупредил.

— Пытаешься запугать меня? — скалюсь я, чувствуя, как инициатива медленно перетекает в мои лапы.

Спасти. Механизмы разума пугающи. Вместе с тайнами души этот дракон изучал и идущие бок о бок вопросы сознания. Пересечение мыслей в море эмоций, сплетённые паутиной знаний. Вечная буря и одновременно штиль. Одни океаны пенятся, пока другие покрываются узорами размышлений, грозящими в любой момент перерасти в оставляющие после себя лишь пустоши волны. И всё это в постоянном движении. Каждая нить сменяется другой, каждый океан перетекает в новый. Погружаться в чужие мысли, в первозданные эмоции, видеть стук сердца и ощущать вкус дыхания, слышать, как кровь бежит по пульсирующим сосудам — это может покалечить неподготовленный разум. Может навсегда изменить жизнь. Твои, — он окидывает взглядом тараканов, — «защитники» лишь миражи этих образов, просочившиеся в эту плоскость через щели, образованные теми свитками, что ведут в твоё прошлое. До жизни у этой звезды. Слишком глубокие, уходящие в ту темноту, куда не может заглянуть даже этот дракон. Изодранные на незнакомом языке, но поддерживающие куда большую связь с первозданным разумом… Тебе не стоит открывать эти врата, ведь тогда восстановление твоей сущности займёт у этого дракона куда больше времени, чем он хотел бы потратить.

— Как благородно с твоей стороны! — огрызаюсь я, тем не менее чувствуя дрожь от его слов и тут же с ужасом отмечая, что несколько крайних свечей начинают неровно дрожать, теряя свои силы. — Ты сам загоняешь меня в безысходную ситуацию!