Однажды я умер

— Не знаю, — повторяет Звёздочка, накрывая своими лапами мордочку и громко втягивая воздух носом.

— Ладно, — тяжело вздыхаю я, так ничего и не узнав дельного. Опять-таки, можно будет порасспрашивать ночную уже после, если мы вообще переживём всё предстоящее. Вот только как удостовериться в том, что это не очередная ложь, заложенная долгоиграющими планами чрезвычайно коварного ночного? Чтоб его на том свете Мракокрад щекотал… Ох, паранойя, не оставляешь ты мне надежды на спокойную жизнь. Неужели мне теперь до конца своей жизни жить с подозрениями, что меня использовали? — Ладно, выдвигаемся.

И мы двинулись из комнаты, поджимая к себе свои немногочисленные, похудевшие мешки, выскальзывая в коридор и для начала отправляясь на поиски хоть кого-то из местных. К собственной радости, одного слугу мы быстро нашли — знакомого пчелодракона, пристроившегося с закрытыми глазами в одной из ниш стены. Открыв глаза, лишённый души дракон не моргая смотрел на всех по очереди, и когда мы к нему обратились, мне даже показалось, что он не слушал требований отвести нас к Мастеру, чтобы обсудить с ним его предложение. В конце концов, почему бы не воспользоваться щедрым «даром» ледяного дракоманта, обыграв желание всех остальных дракончиков и взрослых обзавестись чем-то похожим? Или, по крайней мере, попытать счастье.

В какой-то момент, громко стрекотнув своими крыльями, пчелодракон оттолкнулся от стены и двинулся по коридору, оставив нас на несколько мгновений стоять на месте и в растерянности переглядываться друг с другом. Но затем мы всё-таки поспешили за удаляющимся драконом с другого континента, ожидающего нас у ближайшего поворота.

Блуждали мы не так уж и долго, хоть и вели нас, как подсказывала моя логика, в другую часть замка. Разок мы поднялись по лестнице. Возмущённо сопящая Сайда чуть было не оступилась, но её вовремя поддержал крылом Циркон. Затем ещё один длинный коридор, и вот мы останавливаемся перед крепко сбитыми дубовыми дверьми, слегка приоткрытыми наружу. Прислушавшись, я расслышала тихий скрип пера по свитку, доносящийся из таинственной комнаты. И ничего более. Постучав когтями по дверной ручке, пчелодракон медленно отворил нам двери. А там… настоящая сокровищница.

Вся небольшая прямоугольная комната была обставлена полками, забитыми различными драгоценными камнями, меж которых ютилось несколько золотых и серебряных чернильниц, а также цветастые перья, скорее всего принадлежащие тропическим птицам. Были и золотые монеты, сложенные в аккуратные стопки, и украшения, изображающие разные части драконов: когти, глаза, клыки. У дальней от входа стены находилось широкое, просторное круглое ложе из шкур, занятое множеством развёрнутых свитков. Ближе к нам, по левую сторону от двери, видится край дубового стола, над которым висит несколько сияющих шариков, с парой догорающих свечей в серебряных подсвечниках. И за свечами ещё несколько полок, со сложенными один на другой свитками. Сразу видно, что это убежище принадлежало уважающему себя дракону, придающему значения не только различным блестяшкам, но и знаниям… Хотя, смотрю я на драгоценные камни, порой целыми кучками сваленные вместе, и есть у меня нехорошие подозрения… Все такие разные, порой даже неестественных цветов и переливов. Осторожно мы входим в эту комнату.

Негромкий кашель привлекает внимание обратно к столу, занимающему значительную часть комнаты, за которым и сидит Мастер. Ледяной дракон всё ещё не напялил на свою истощённую морду шлем, лежащий на одной из полок за его спиной. Хотя и маскировку свою, скрывающую его ужасающую природу, он тоже не сбросил, представ пред нами в наиболее естественном для дракона виде. Медленно–медленно пальцы ледяного опускают перо, которым он выводил сложные узоры, лишь отдалённо напоминающие драконьи письмена. Сплетающиеся вместе палочки и чёрточки, образующие пиктограммы, в которых виделись знакомые мне черты, но в тоже время их смысл был для меня непонятен.

— Этот дракон сейчас немного занят. Однако он готов уделить просящим его внимания должное время. — Складывает перед собой пальцы пирамидкой дракомант, чуть наклоняя морду набок.

Может, спросить его, осознаёт ли он то, что творит, и за что именно отвернулся от него брат? Понимает ли, что хочет сделать с другими племенами? Я всматриваюсь в спокойные, сосредоточённые глаза ледяного дракона, ожидающего наших вопросов. Нет, это всё лишнее и может навести на ненужные вопросы. О Луны, пусть мой план сработает.

Несильно я пихаю в бок хвостом Циркона, и небесный дракон выхватывает из моей сумки торчащий тубус, заполненный порохом. Пришлось долго объяснять драконятам, что это за тёмно-серый порошок и что он может сделать, если хоть одна искра попадёт на него. И Циркон даже что-то обмолвился о том, что это похоже на «взрывающиеся кактусы», хотя я не совсем поняла, о чём он говорит.

Сноп пламени вырывается из пасти небесного, и спустя мгновение заполненная взрывной смесью палка летит прямо в морду неподвижного ледяного дракона, никак не реагирующего на наши потуги.

Но фитиль… Слишком медленно огонь скользит по нему! Неужели я что-то напутала в формуле? Совершила критическую ошибку? Почему я не подумала о том, чтобы проверить фитиль заранее? Тубус, вместо того чтобы красочно взорваться аккурат у носа дракоманта, лишь бьётся об его лоб, с глухим ударом падая на стол перед Мастером. Неужели… Как же это глупо! Мракокрад меня укуси, я должна была об этом подумать! Может, попытаться реализовать план В, пока есть возможность? Пусть Каракурт с Цирконом зальют здесь всё ярким пламенем и весь дворец вспыхнет огнём? Но поможет ли это вообще?

Пальцы Мастера опускаются на тубус, поднимая его, с задумчивой мордой разглядывая неспешно горящий, приближающийся к крышке фитиль, а затем, с грустным и тяжёлым выдохом, ледяной выдёргивает его, смотря на догорающий свиток с нескрываемым раздражением в своём взгляде.

— Так значит, вы решили остановить этого дракона? — безэмоционально проговаривает он, зажимая последние искры огня между пальцем и столом, погасив буйствующий огонёк, после этого направив всё своё внимание на цилиндр в лапе. — Глупо. Очень глупо. Однако, этот дракон не собирается винить вас в предательстве. Вы обмануты и истово веруете в возложенную в ваши мысли ложь ночного племени. Он прощает вас. Но… этому дракону несколько обидно, что вы решили избавиться от него таким простым и неэффективным способом.

Нос дракоманта проскальзывает над крышкой, после чего приподнимает её когтем и втягивает воздух, одним глазом изучая серый порошок.

— Это что-то тоже пришедшее из мира средь звёзд? — будто сам у себя интересуется ледяной, но я понимаю, что эти слова направлены именно на меня. Как и взгляды окружающих моих невольных товарищей. По моей щеке мазнул вопросительный взгляд Циркона, Холод, готовый в любой момент укрыть нас своими крыльями, вздрогнул, Каракурт негромко фыркнул, а за спиной заворчала Фирн.

Вот только отвечать на его вопрос я не собираюсь. Ведь есть маленькое, крохотное но, которое не учёл этот дракон. У меня есть запасной план. Даже не один. Интересно, стоит ли сейчас сделать шаг вперёд и выкрикнуть на всю комнату, что я переиграла его? Переиграла его переигрывание? Хотя нет, я ведь даже не знаю, навредит ли ему задуманное мною. Могу только на это надеяться. Может, сказать что-нибудь про то, что он не сможет свершить свои злодеяния и мы его обязательно остановим? Или, может, какую-нибудь другую пафосную глупую речь, какую любят герои из книжек, когда сталкиваются со злодеем в отчаянной битве? Можно даже позлодействовать, или прикинуться напуганной. Но нет, это всё не для меня.

Я ловлю холодный взгляд Мастера, вступая с ним в бессловесный поединок, а затем несильно поглаживаю хвост стоящей подле меня Тростинки своим.

— Загорись! — выкрикивает сестричка, сжимая в своей лапке заранее зачарованный на кодовое слово лоскуток, который она оторвала от полотна по пути сюда. Попортила, конечно, красоту, но, видят Луны, для благого дела.