Однажды я умер

— А я не пустое место… не пустое. — С обидой смотрит на меня морская драконица, пока я пересыпаю содержимое очередного мешочка в тубус.

— Конечно не пустое, — вмешивается в монолог принцессы Циркон, подобравшись к маленькой драконице и осторожно коснувшись пальцами крыла её плеча. Тут же Сайда отвлеклась от сверления меня грустным взглядом, радостно пискнув и повернувшись к слабо, но всё-таки улыбающемуся небесному.

Я же наконец-то получаю возможность вернуться к своему выбору. Всматриваясь в серый порошок, засыпанный в тубус, я пытаюсь найти ответ в первую очередь для себя. Может, просто сесть в стороне, вытянуть лапы и посмотреть, как мои друзья будут решать проблемы сами?

Друзья… Это слово проносится в моей голове, и я вздрагиваю всем телом, негромко фыркнув себе под нос. Не хотелось бы мне так их называть. Да и не друзья они мне, скорее знакомые. Добрые и злые, ворчливые и шумные. С кем-то я бы могла подружиться. С кем–то я бы поскорее разорвала свой путь, направившись покорять мир своими знаниями в поисках чая… Стоп. Чай. Как я буду искать чай, если весь мир покроется льдом? Нашла о чём беспокоиться, Водомерка…

Недовольная ухмылка мелькает на моей мордашке, когда я окидываю драконов в комнате блеском своих глаз. Они уже засыпают Тростинку вопросами, и моя напряжённо хмурящаяся сестричка подёргивает своими ушками, то и дело оглядываясь на меня и ища помощи. Такие шумные, невидящие собственной глупости. А я ничем и не лучше.

Тяжёлый вздох вырывается из моей пасти, а за ним и несколько глухих невесёлых смешков. Похоже, решение я всё-таки приняла. Просто всё это время я не хотела сама себе в этом признаваться. Сидела, шурша свитками, пересыпая чёрный песок, и размышляла о великом, когда реальность — вот она, вокруг меня. Суровая и дурацкая. Ох, чую я, что ещё пожалею о собственном решении, но…

— Мастера необходимо остановить, — уперев свои ладони в стол, привлекаю я к себе внимание драконов. Они бы пришли к этому решению и без меня, но нам явно следует форсировать события.

Ледяная злостно зыркнула в мою сторону, что-то буркнув себе под нос. Что бы это значило? Неужели она не была бы против задуманного Мастером? Или, может, её больше волнует не сам «дар» дракоманта, сколько его личность; то, что происходит в голове этого пугающего дракона? Хотя никто, кроме меня, этому недовольному сопению не придаёт особого значения.

— Согласен, — поддерживает меня Циркон, кутая в своё крыло жмущуюся к нему Сайду. — У тебя есть план?

В ответ я коротко киваю и самодовольно усмехаюсь, слегка приподнимая тубус.

— И не только.

О Луны, во что опять лезу?..

Подготовка не заняла много времени, куда дольше мы пытались угомонить и убедить в нашем решении Фирн, выступившей резко против нашей явно не самой адекватной идеи. Ледяная драконица даже чуть было не набросилась на меня, но дорогу ей вовремя преградил Циркон, надавив на неё в сторону того, что она даже не знает, правда ли её королева одобрила решение Мастера или он единолично решил перековать всю Пиррию по своему желанию. После этого споры стихли. Лишь тихое, недовольное ворчание доносилось от раздражённой сосульки. Интересно, если бы мне предложили поучаствовать в превращении всей Пиррии в одно большое болото, я бы так же выступала против чужого желания остановить неадекватного дракона? Хотя, чего уж там, я бы сама не одобрила подобные изменения. Хорошо хоть, Тростинка перестала на меня дуться. Как только я встала на сторону всего «доброго и правильного», сестричка тут же прильнула ко мне, что-то тихо промурлыкав. А ведь я должна была бороться с глупостью героизма, но в итоге сама его возглавила…

Единственной проблемой во всём происходящем оставалось то, что мы каким-то образом должны были попасть к Мастеру. Лонган предлажил прокрасться к нему, но Луновзора тут же отвергала этот план, говоря про слуг, снующих по дворцу. Вариант пробираться силой мы даже не рассматривали, поэтому осталось лишь пара планов, один из которых мы и решили попробовать в первую очередь. По сути, самый дурацкий и вместе с тем простой: «Давайте просто попросим отвести нас к нему» — хмурясь, предложила Тростинка, и мы все призадумались над этим. А что, вдруг сработает? Как известно, именно самые безнадёжные и тупые идеи срабатывают, просто потому, что даже твои оппоненты не ждут от тебя подобной глупости. Ну, либо это избитое жизнью клише — что злодеи тупые. Кто знает? В любом случае, наш план с самого начала выглядит ненадёжным, и берёмся мы за него скорее из-за отчаянья, пытаясь предпринять хоть что-то и веря в собственную избранность. К слову о ней:

— Ты можешь больше рассказать о Предвестнике? — в какой-то момент переключаю я внимание на Звёздочку, вытянувшуюся на нескольких шкурах чуть в стороне от нас. Ночная вздрагивает от этого вопроса, слегка ведя своими крыльями, будто она продрогла и пытается спрятаться от продувающего её сквозняка. — Звёздочка, это может быть важно.

— Я… понимаю, — неуверенно бормочет ночная, ёжась под взглядами обернувшихся к ней драконов.

— Ты должна рассказать всё. Ничего не утаивая, — надавливаю я, намекая, что все в комнате ожидают от неё важную и полезную информацию.

— Всё, что касается его планов, — поправляет меня Каракурт, ехидно хихикнув. — Его биографию в подробностях нам знать не нужно.

Укусить этого песчаного за его неуместные уточнения? Я задумчиво смотрю на середину его хвоста, прикидывая, что разделяет нас всего метр. Так, неуместная агрессия, успокойся, Водомерка. Ты просто нервничаешь. Или это дают о себе знать пробуждающиеся из-за страха инстинкты предков?

— Да, — кивает Звёздочка, медленно поднимаясь и усаживаясь на своём месте, складывая крылья перед собой и отводя взгляд в сторону, словно стесняясь говорить об этом. — Я… на самом деле, мало что могу сказать. В последние несколько месяцев его мысли были очень странными, их было тяжело читать. Но кое что я знаю. Предвестник… —

Её голос дрогнул, когда она произнесла имя ночного дракончика, будто не желая себе напоминать о том, что его больше нет. Взяв себя в лапы и глубоко вдохнув, драконица продолжила: — Он знал о том, что может умереть, но не боялся этого. А ещё он никому не желал боли, всегда старался помочь даже тем, кто его терпеть не мог. Он очень переживал и задавался вопросами, правильно ли он поступает и это ли нужный путь. Боялся, что где-то ошибся и оступился. Он… — тут ночная вновь сбивается, шмыгая своим носом, — очень сильно изменился, когда мы начали собираться в Академию.

— Предвестник хотел становления власти вашего племени? — интересуется Циркон, мрачно поглядывая то на одну ночную, то на другую, слушающую рассказ Звёздочки с прикрытыми глазами.

— Нет, — уверенно отвечает Звёздочка, сжимая свои ладони в кулаки. — Во всяком случае, он никогда о таком не думал. Он просто хотел всех спасти… Своих родителей, друзей, радужных и всех остальных драконов. Даже ледяных. Но чем вызваны его переживания я не могла понять, в его голове всегда было сложно отыскать цельную мысль.

— Он мог притворяться и подсовывать тебе ложные мысли? — интересуюсь уже я, переглядываясь с Цирконом.

— Не знаю… Может быть. — Ночная вновь ёжится, прикасаясь кончиком хвоста к серебряному кулону с чёрным камнем, болтающимся на её шее. — Но он всегда старался помочь всем вокруг, защитить, не боясь подставиться сам.

— Из-за него чуть не убили Каракурта, — напоминаю я.

— Хей, я, между прочим, тут. И пострадала лишь моя гордость, — возмущённо сопит песчаный, но затем, будто бы опомнившись, он накрыл ладонью свой искусственный глаз.

— Ну да, лишь гордость… — с толикой раздраженья буркаю я, отмахиваясь от песчаного дракончика крылом и возвращаясь к Звёздочке. — Ну так?

— Я не знаю… правда, — жмёт к себе уши ночная драконица. — Он правда никому не желал зла и хотел спасти как можно больше драконов.

— Возможно, именно это спасение и приведёт к возвышению вашего племени, — мрачно отмечает Циркон.