Однажды я умер

— Это же прекрасно? — исходит из грудной клетки резонирующий от металла доспехов голос ледяного дракоманта, расправляющего свои изодранные, иссохшие крылья, дыры в которых затягивала полупрозрачная дымка. Мне остаётся лишь коротко ему кивнуть, прижимая к себе сильнее недовольно сопящую Тростинку, всё норовящую взглянуть на это чудовище.

О Луны, во что же я вляпалась?

Комментарий к Глава 28. В которой утро начинается с урока истории и рояля в снегах.

Итак. У автора проблемы технического плана, поэтому он будет лаконичен.

Это глава изначально должна была быть полностью от третьего лица, без вставок действий, но автору не понравилось, как оно выглядело.

Также, это одна из глав, которую автор крутил очень долго в своей голове.

Немного авторскофикбуковской чепухи.

Оставляйте комментарии, автор постарается ответить на те, что требуют ответа.

Тыкайте ждуны и лайки, мотивируя автора писать дальше.

Спасибо вам за ваше внимание к этой работе.

========== Глава 29. В которой одна история подходит к концу, чтобы дать начало другой. ==========

А я ведь знаю во что! Точнее, догадываюсь. Это ведь одна из историй про спасение всего живого и светлого? Шаг навстречу становлению героем, борющимся со всем непохожим и неподходящим под здешние стандарты «правильного»? Судьба меня ставит перед тяжёлым выбором… Или не судьба, но хитрый ночной дракон, столь удачно отделавшийся от всех неприятных вопросов, которые я бы обязательно задала ему.

Я тяжело вздыхаю, смотря, как волны тумана выскальзывают из-под доспеха Мастера, вновь укрывая его истлевшие кости мороком, придавая череполикому дракону куда более живой и естественный вид. Столько информации, столь вещей, над которыми было бы неплохо поразмышлять, придаваясь длительному поиску ответов в темноте собственных мыслей. Нет, Водомерка, даже не думай начинать строить из себя великого мыслителя, приукрашая свои мысли, которые всё равно никто не услышит, различными эпитетами. Никакой философии, смешивающийся с унынием и красноречием. Только строгая логика, которая должна направить тебя… Хотя, смогу ли я отбросить лишние эмоции, чтобы найти хоть какой-нибудь верный путь? Ну, кроме единственного абсолютно логичного: плюнуть на всё и спасать собственный хвост, закинув Тростинку на спину.

Вот опять ненужные мысли. Соберись, Водомерка, не поддавайся распирающему тебя истеричному хохоту, просящемуся наружу. Просто сделай глубокий вдох и собери все факты в лапу.

Итак, что у нас имеется? Один якобы древний дракомант, слова которого хоть и могут быть правдой, но в равной степени могут ей и не быть. Проверить этого я не могу. Но предположим, что Мастер мне не пытался навешать лопухов на уши и всё им сказанное — истина. Хорошо, идём дальше. Этот дракомант явно невменяем… Нет, не так, у меня нет ни времени, ни желания погружаться в размышления о природе безумия. Его позиция просто радикально отличается от моего взгляда на правильное и хорошее. Но при этом, если отбросить лишние выкрики о том, что Мастер убьёт множество драконов не являющихся представителями его племени, я даже могу понять его логику. Частично. В единстве всех племён может наступить золотой век Пиррии. Более того, я практически уверена, что бо́льшая часть ледяного племени поддержит Мастера. Если уже не поддержала. Хотя вполне могли бы найтись и недовольные, не зря ведь ходили слухи о восстании в Ледяном королевстве? Может, стоит уточнить?

Я открываю свои глаза, направляя свою морду на Мастера. В его ответном взгляде мне чудится немая просьба — понять его, следовать за ним. Будто он в любую минуту готов протянуть мне лапу и сказать, что хотел бы увидеть меня на своей стороне. Смею предположить, что это связано с природой моей прошлой жизни, представляющей для него определённый интерес. Кстати, выходит, что в моём роду есть ледяной дракон? Мастер ведь может видеть мир чужими глазами? Это ведь как-то связано с тем, что он приходит к драконам во снах. Или он способен нагрянуть в голову к любому? Может, он и мысли способен читать? Это было бы большой проблемой для меня, поскольку ограничивало бы сейчас спектр моих рассуждений.

Недовольно фырчащая Тростинка выскальзывает из-под моего крыла, уставившись пристально на Мастера. Видимо, она всё ещё надеется увидеть то, от чего я её спрятала… Мертвец, якобы с заключённой во что-то душой и разумом. Нет, мне нужно немного перевести дух в менее напряжённой обстановке. Мои мысли слишком путаются, а внимание переключается с одного вопроса на другой. Такая странная усталость, будто даже неестественная. Сосущее изнутри чувство пустоты.

Вздрогнув, я прислушиваюсь к себе, уже испугавшись за свою душу. Но нет, никакого холода или вскипающей ярости. Всё куда банальнее — страх, в первую очередь за родных, грызущий меня изнутри.

— Хмм, — отвлекает меня от самокопания Мастер, постукивая когтем по одной из пластин, прикрывающих его плечо. — Этот дракон догадывается о ваших сомнениях. Вы боитесь, что погода навредит вашим родным?

Нет, всё-таки, похоже, он читает мысли. Или просто очень хорошо знает земляных. Не зря же он нас так сильно «любит»? Даже изменил судьбу всего племени в прошлом.

— За вашу верность идее мира, за вашу готовность идти на свет, пусть вы и были ведомы во тьму вечной ночи коварством и обманом, этот дракон готов помочь вам. В ваших жилах течёт его кровь, кровь его сестры и матери, отца и множества поколений ледяных. — Взгляд голубых глаз соскальзывает на вздрогнувшую и испуганно пискнувшую Тростинку, сжимающуюся под взглядом ледяного. Я же его слушаю, навострив уши. — И пусть ваша кровь жидка, но этот дракон не может оставить своих потомков. Ваши сестра и братья будут укрыты от надвигающейся бури, защищены от холодов и прибудут на встречу с вами, услышав зов этого дракона. Ваша семья войдёт в новую эпоху блестящего на снежинках света и знаний…

— Аааа, — неуверенно тянет Тростинка, прервав готовящегося выдать новую бессмысленную и пафосную строку ледяного дракоманта. — А остальные?

— Остальные? — переспрашивает Мастер. — Ты имеешь ввиду своего отца? Может, мать? Или тех дракончиков, что прибыли с вами?

— Остальных драконов, — уже чуть смелее говорит Тростинка, встрепенувшись у меня под крылом и даже делая шаг навстречу скелету, сокрывшемуся под личиной ледяного дракона. — Живущих в Пиррии. Почему ты не защитишь их? Ты же можешь…

— Зачем? — наступает черёд удивляться Мастера. — Скажи этому дракону, тратила бы ты силы на тех, кто не имеет для тебя значения, кто не знаком тебе, о ком ты никогда не слышала?

Тростинка оборачивается ко мне, будто бы прося моей поддержки своим взглядом, но я… Я вот не знаю. В каком-то смысле я бы даже хвостом не повела в сторону незнакомого для меня дракона. Особенно если бы помощь с моей стороны требовала серьёзных сил, которые я могла бы потратить более рационально.

— Мы лечим и помогаем, — отвечает ледяному Тростинка, словно и мне заодно пытаясь напомнить о том, чем я занималась на родном болоте. Только вот то были не чужие драконы, а наше племя, от благополучия которого зависело и моё собственное счастье и достаток. Я осторожно протягиваю свою лапу к Тростинке, но та движением крыла оттолкнула её, делая ещё несколько шагов навстречу Мастеру. — Я бы помогла! Сделала всё возможное! Ведь это… это правильно!

— Это глупо, — покачивает мордой Мастер. — Тратить силы на тех, кто будет тебя ненавидеть, кто будет бороться за минувшее, считая его лучшим и правильным. Они не будут идти навстречу новому, они будут цепляться своими когтями за лоскуты прошлого. Можно давить на них, грозя забрать дары, спасающие от холода, но именно это в своей природе и неправильно.

— Нет! — возмущённо выкрикивает Тростинка, выпрямляясь на задних лапах и упираясь передними в край рояля, вжимая свои коготки в тёмную древесину. Мне даже показалось, что от этого сам Мастер дёрнулся, гневно шлёпнув своим хвостом по полу. — Помогать и защищать других — это правильно!