Женщина на фоне…

Через два года после этой их встречи Беатриче выйдет замуж (конечно же, не за Данте, а за другого, более земного и решительного мужчину), а еще через три года уйдет в мир иной. Люди в ту пору умирали рано, и особенно уязвимы почему-то были женщины. Надо сказать, Данте каким-то наитием ощутил, что Беатриче не суждено долго жить – он написал пророческий стих, в котором выразил предчувствие близкой смерти своей любимой, а после ее смерти продолжал писать о ней восторженные строфы:

В единый глас сливает все стенанья

Моей печали звук,

И кличет Смерть, и ищет неуклонно.

К ней, к ней одной летят мои желанья

Со дня, когда мадонна

Была взята из этой жизни вдруг.

Затем, что, кинувши земной наш круг,

Ее черты столь дивно озарились

Великою, нездешней красотой,

Разлившей в небе свой

Любовный свет, – что ангелы склонились

Все перед ней, и ум высокий их

Дивится благородству сил таких.

Спустя полвека эстафету Любви подхватит Франческо Петрарка. Этот поэт тоже полюбил свою Лауру сразу и навсегда, как только увидел ее. В это время она уже была замужем. И Петрарка молча любил, молча страдал и писал свои прекрасные стихи. Все 20 лет он лицезрел свой идеал лишь урывками, но всегда думал только о ней, о прекрасной Лауре. И даже потом, после ее смерти (бедняжка умерла от чумы), продолжал посвящать ей циклы сонетов, воспевая Лауру как идеал вечной любви и красоты.

Благословляю день, минуту, доли

Минуты, время года, месяц, год,

И место, и придел чудесный тот,

Где светлый взгляд обрек меня неволе…

В эпоху Возрождения было написано много трактатов о любви и красоте в платоническом духе. Так Аньоло Фиренцуола в трактате «О красотах женщин» в форме живого диалога трактует понятие женской красоты, но, в отличие от выше названных поэтов, имеет в виду прежде всего физическую, телесную красоту, которая рождает ощущение высокого и духовного. «Красота и красивые женщины, – восклицает один из участников этого книжного диалога, – заслуживают того, чтобы каждый их восхвалял и ценил их превыше всего потому, что красивая женщина есть самый прекрасный объект, каким только можно любоваться, а красота – величайшее благо, которое господь даровал человеческому роду, ведь через ее свойства мы направляем душу к созерцанию, а через созерцание – к желанию небесных вещей, почему она и была послана в нашу среду в качестве образца и залога…».

Пьер де Брантом в своем трактате «Галантные дамы», представляющем череду любовных эпизодов и рассуждений автора по этому поводу, задается вопросом: «что в любовных делах наибольшее утешение сулит – осязание ли, иначе говоря, прикосновение, любовные ли речи или взгляды?» «Начнем с прикосновения, – пишет он, – которое смело можно признать наисладчайшим выражением любви, ибо вершина ее – в обладании, обладание же неосуществимо без прикосновения; как нельзя утолить жажду и голод, не попив и не поев, так и любовь насыщается не взглядами и речами, а прикосновениями, поцелуями, объятиями, заключаясь Венериным обычаем». Но ярче всего женщина эпохи Возрождения представлена на картинах знаменитых художников той эпохи. Давайте же просто полюбуемся репродукциями этих шедевров.

От Ренессанса к Просвещению

Эпоха Ренессанса (XIV-XVI вв.) во многом подготовила мощный сдвиг в религиозном и в общественном сознании, который принято называть Реформацией. Напомним, что все началось с выступления Лютера. Это был своего рода бунт против канонов католической церкви. Не касаясь содержания всех лютеровских постулатов, отметим лишь, что в отличие от католических ригористов, чуть ли не проклинавших женщин как источник греха, Лютер (наверное, в силу своего молодого возраста) воспринимал противоположный пол не без симпатии. Он даже допускал смелые высказывания такого рода: “Кто не любит вина, песен и женщин, тот навсегда останется дураком”. Ничего, да? Вроде это не священник заявляет, а студент-первокурсник. Правда, при всей своей благосклонности по отношению к слабому полу Лютер в дальнейшем вовсе не намерен был ратовать за эмансипацию и равноправие женщин. Наоборот, этот революционер от церкви принялся рьяно реставрировать семейные отношения в патриархальном духе, попутно борясь с прелюбодеянием, клеймя и преследуя жриц любви. Тех же взглядов в этом отношении придерживались даже самые передовые мыслители мужского пола. Как мы знаем, ученые и писатели, жившие в период Позднего Возрождения и Реформации, очень продвинули сознание человечества в области астрономии, философии, медицины и художественного восприятия мира. Но что касается женского вопроса, то тут они практически остались на той же позиции, что и мужчины, жившие до них много столетий назад.

Например, в поучительной книге безвестного автора “О злых женщинах”, опубликованной в это время, рекомендовалось держать женщину исключительно в ежовых рукавицах. Для ее же, естественно, блага. В афористичной форме автор сформулировал эту мысль так: «С тремя объектами никак нельзя достичь результата без ударов – с орехом, ослом и с женщиной». Ядовитый Джонатан Свифт тоже поучаствовал в женофобской кампании, приводя развернутые доказательства в пользу того, что женщина – это по сути нечто среднее между человеком и обезьяной. Да и у Вильяма Шекспира, за исключением женщин-страдалиц, типа Корделии и Дездемоны, светлых женских образов наберется немного. Датский принц Гамлет, спектакль о котором обожают смотреть женщины, в трактовке Шекспира, по сути, женоненавистник, доводящий несчастную Офелию до самоубийства. Ему же, Гамлету, принадлежит восклицание: “О, женщина, ничтожность твое имя!”

Что касается Франции, где амур-тужур всегда находил живой отклик и понимание у обоих полов, то здесь, в противодействие религиозным догматам, начинают возрождаться (а, скорее всего, они никогда и не умирали) средневековые представления о том, что брак и любовь – две вещи несовместные. В пьесах то и дело встречаются сюжеты, в которых авторы откровенно издеваются над обманутыми мужьями, в стихах воспеваются женские прелести, восторги чувственной любви и т.п. У женщин из высших сословий безделье, изнеженность и роскошь способствуют тому, что все их мысли направлены лишь на то, чтобы понравиться мужчине, завоевать его сердце и, в конце концов, получить от него предложение руки. В женском поведении доминируют жеманство и кокетство. В закрытые, сложно устроенные женские наряды изобретательные модельеры вставляют изящные прорези, сквозь которые легко можно уловить очертания дамских прелестей. Что, конечно же, возбуждает воображение мужчин гораздо больше, нежели просто обнаженное тело. Не зря эти эротические намеки отцы реформаторской церкви называли “окнами ада”.

Женщина в эпоху Просвещения

По мере продвижения от XVI к XVIII веку постепенно начинает повышаться средний возраст вступления в брак. Это объясняется как появлением новых социальных условий, так и изменением отношения к сексуальной жизни. Статистики, изучавшие книги с записью гражданского состояния, пришли к выводу, что если в XVI веке средний возраст девушек, вступавших первый раз в брак, был 20 лет, то в XVIII веке он достигает уже 25 лет. Если учесть, что при этом от них требовали сохранения девственности, то можно сказать, что естественные желания женщин в этот исторический период были в немалой степени подавлены.

Значительное влияние на изменение отношений мужчин и женщин в Европе оказал так называемый век Людовика XIV, или, как его любовно называли во Франции, короля-солнца. Это был, можно сказать, период борения высокого и низкого. А нередко – слияния того и другого. Мы, привыкшие к элементарным бытовым удобствам и имеющие представление о том времени лишь по наполненным изящными сценами псевдоисторическим фильмам, с трудом можем представить себе, что за изысканными манерами и блестящими нарядами крылись довольно диковатые на наш взгляд нравы и привычки.