Страница 20 из 55
А все оставшееся время?
Я жил один. Я работал с командой, когда они проводили групповые встречи и тренировки, но я проводил свои собственные тренировки, закрывшись в своем собственном доме.
Не для того, чтобы обезопасить себя от них... а чтобы они были в безопасности от меня.
Ребенка не было на кухне, и она не проползала через столовую. Дверь в патио и бассейн была закрыта, так что она не собиралась искупаться. Если бы был на ее месте, то я бы спустился в бар, но что-то подсказывало мне, что малышка еще не обменяла молоко на Маргариту.
Большинство свободных комнат были закрыты, но одна дверь оставалась открытой. Я услышал визг прежде, чем увидел ее.
Крошечная принцесса Пайпер вошла прямо в мою комнату. Вероятно, это было самое безопасное для нее место, где не было открытого огня, алкоголя или мраморной лестницы.
Я остановился в проходе, глядя, как она ступила на коврик.
Роуз раскачивалась под играющую музыку, в которой говорилось то, что не включают на канале Дисней.
– Эй, красавица... – позвал я Пайпер, мой голос отдавался эхом. – Я нашел ее.
Ребенок? Роуз? – повернулась, когда я заговорил. Она что-то булькнула. Я не был уверен, должен ли я расшифровать это или нет. Я больше понимал водителя, который доставлял мне китайскую еду.
Что мне оставалось делать? Улыбка обычно срабатывала. Люди улыбались детям.
Я попытался, но мне показалось, что я скорее оскалил зубы.
Роуз поморщилась. Боже. Даже малышка знала, что моя улыбка была неестественной и странной.
Она потопталась ногами и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Она была взволнована? Ей было грустно? Кто, черт возьми, знал!
Песня отвлекла ее. Она снова подпрыгнула на крошечных ножках и раскинула руки вверх и вниз.
Как и всем мужчинам, мне часто хотелось, чтобы у меня дома танцевала полуголая женщина. Интересно, а джинны переиначивают желания? Танцующего ребенка я не заказывал.
Пайпер ворвалась в комнату, и Роуз помахала маме. Она стала приближаться к динамикам. Но Пайпер поймала ее и надела на малышку штаны, прежде чем она смогла уйти.
– Спасибо, что нашел ее, – сказала Пайпер. – Она любит музыку. Должно быть, услышала, как она играет.
– Она... умеет танцевать?
Пайпер поцеловала Роуз в щеку.
– Да. Она также умеет ходить, говорить, есть... почти все, кроме вождения и голосования. Мы даже можем досчитать до двадцати, если ты не возражаешь против одиннадцати после девятнадцати, – пожала она плечами. – Ты когда-нибудь раньше был рядом с ребенком? С семьей?
– У меня осталось не так много от семьи, – начнем с того, что их никогда не было много.
– Ну, она не причинит тебе вреда. Сейчас, – Пайпер подняла ребенка и с ухмылкой представила ее мне. – Рози, это Коул. Коул, Рози.
Обычно цивилизованные люди пожимают друг другу руки. Роуз не протянула свой пухлый кулак. Это было хорошо. Меньше шансов случайно раздавить ее.
Я не знал, чего хочет от меня Пайпер. Как я должен был поприветствовать ребенка? Отметить хорошую работу генов, вероятно, будет оскорбительно. Я кивнул головой. Так безопаснее.
Но это оказалось совсем не так.
Глаза Роуз загорелись. Я думал, что позабавил ее, но это были только мои длинные волосы. Роуз схватила прядь, сжав ее в тиски.
Она потянула, почти вырвав клок из моего черепа.
– Ой! Господи Иисусе!
Ее сила чертовски удивила меня, и я взревел, когда она вырвала пряди из моей головы. Я отпрянул.
Затем начались гидротехнические работы.
Я никогда раньше не был рядом с детьми. Я понятия не имел, как громко они могут кричать, когда чудовище пугает их до смерти.
Глаза Роуз наполнились слезами, щеки надулись, а маленькие соболиные губки задрожали. Ребенок взвыл и уткнулся головой в шею Пайпер.
Мое сердце остановилось, разбилось и превратилось в пепел. Черт побери. Я не хотел ее пугать.
– Эффектно, – сказала Пайпер. – Неужели?
– Я... черт, прости.
– Коул, прекрати ругаться!
Она успокаивала младенца мягкими похлопывающими движениями по спине. Еще одна причина ненавидеть себя. Я последовал за Пайпер в кабинет, где она попыталась развлечь Роуз плюшевым животным. Это ничего не дало. Роуз крутилась, скулила и била маму кулачками в грудь. Она не поднимала глаз.
Как мне успокоить ребенка?
Лига назначила штраф, когда я облажался. Заткнется ли она, если я дам ей деньги на колледж?
И иногда тренер Скотт приказывал нам пробежать круги, когда мы на тренировке занимали не ту позицию, но я сомневался, что потение успокоит ребенка.
– Я не хотел кричать, – сказал я. – Я понятия не имел, что она может так сильно тянуть.
Пайпер вздохнула.
– Да, она сильнее, чем ты думаешь. Я чувствовала, как она тренируется, еще будучи у меня в животе.
Эта мысль заставила меня замолчать. Пайпер держала Роуз на руках, но я не мог представить, как она вынашивает ребенка.
Или мог? Такая красавица заслуживает семью. Ребенка. Счастье.
– Она просто капризничает, – сказала Пайпер. – Это был долгий день, и она голодна.
– О! Я могу помочь.
– Коул…
Нет, я сделаю это. Я смогу покормить ребенка.
Я так думал.
Я направился на кухню, но понятия не имел, что она ест. У Роуз была пара зубов, я видел их, когда она кричала. Это означало, что я могу не ограничиваться протеиновыми коктейлями.
Я бросил все, что смог найти, на поднос. Сырные палочки. Холодная куриная грудка. Немного коричневого риса. Банан. Половина итальянского сэндвича.
Я принес поднос в гостиную и со стуком поставил его на кофейный столик. Затем я отошел на приличное расстояние.
– Вот, – сказал я. – Дай ей что-нибудь.
Пайпер подняла бровь.
– Как бы сильно она не любила остатки курицы Кунг-По…
– Я принес все, что есть. И холодильник принесу, если это заставит ее перестать плакать.
Я не ожидал благодарной улыбки Пайпер, проблеска прощения.
– Я вижу ее любимую еду, – она потянулась за бананом. – Роуз, посмотри, что тебе дал Коул.
Сквозь всхлипывания, слезы и пухлые руки, потирающие лицо, Роуз взвизгнула от возбуждения.
– Баннен!
И вот так... она была счастлива.
Я рухнул на диван.
Я знал малышку меньше пятнадцати минут, и мое сердце уже не могло справиться с этим дерьмом. Я напугал ребенка, а затем сделал ее проклятый день, и все это в пятиминутном промежутке.
Роуз раздавила банан, и Пайпер забрала его у нее.
– Могу я воспользоваться твоей кухней, чтобы разрезать его?
– Ты осквернила это место сменой подгузника. Сделай все возможное, чтобы она перестала плакать.
– Дети плачут, Коул, – подмигнула Пайпер. – Привыкай к этому. Когда-нибудь они и у тебя будут.
Никогда. Она сошла с ума? Кто доверит мне ребенка?
Я последовал за Пайпер на кухню. Она посадила Роуз на барную стойку и стала кормить ее нарезанными кусочками банана. Малышка хихикала с каждым кусочком. Типа, забыла свое дерьмо. Я заработал миллионы долларов и жил в гребаном особняке, и все же я никогда не ощущал себя таким счастливым, как этот ребенок с ее проклятым фруктом.
– Ням-ням, – Пайпер промычала это слово.
– МММ, – передразнила Роуз.
– Скажи Коулу «спасибо».
Ее тоненький голосок растопил сердце.
– ...сибо.
Я ненавидел задавать вопросы. Я отвернулся от малышки и прокашлялся.
– Ты... где ее отец?
Пайпер колебалась так долго, что я пожалел о своем вопросе.
– Между нами нет никаких отношений, – сказала она. – Он... едва ли присутствует в ее жизни.
Это сделало наше приключение в джакузи более приятным.
– Ты растишь ее одна?
– У меня не было выбора, – она поцеловала ребенка в нос. – Я забеременела в колледже. Вообще-то, в аспирантуре. Я хотела получить докторскую степень.
– В чем?
– Во французской литературе.
– Бурно развивающаяся карьера, – сказал я, случайно оскорбив ее. Фигурально. – Я... никогда раньше не встречал никого с такой специальностью.