Страница 19 из 55
Я вытащила салфетки.
– Это всего лишь смена подгузника.
– Нет. Нет, нет, нет. Это не только смена подгузников. Это использованный подгузник в моем кабинете!
– Я уверена, что здесь ты делал вещи и похуже.
– Ничего подобного, – он склонил голову, когда я сложила подгузник в одноразовый пакет. – Что ты делаешь? Оставишь на потом?
Я протянул ему пакет.
– Ты можешь выбросить его для меня?
Никогда не думала, что увижу такого крутого мужчину, который чуть не упадет в обморок. Коул отступил как можно дальше, не уступая мне дом.
– Я найду для тебя пластиковый контейнер, – сказал он. – Просто держи его подальше от меня.
– Только не говори мне, что ты никогда не был рядом с ребенком.
Он обвел рукой дом.
– О да. Я завален младенцами. По чердаку ползает рой младенцев. И на площадке тоже слюни. У пары малышей режутся зубки на моих колоннах.
– Я почти закончила.
– Не торопись. Мне все равно придется сжечь комнату.
Я поцеловала Роуз, когда она пнула своими идеальными пухлыми ножками.
– Полагаю, в этом доме двое детей, не так ли? Именно так.
– Конечно, я просто большой ребенок, – Коул скрестил руки на груди. Я сделала вид, что не заметила, как чернила натянулись на его бицепсах. – Давай вспомним все дерьмо, которое ты здесь натворила, не считая того, что у тебя в сумке.
– Язык.
– Какая заботливая! Да она вся в дерьме!
– Она теперь чистая.
Он не слушал, просто считал на пальцах неудобства, которые я ему причинила.
– Уничтожение имущества. Вторжение. Преследование.
– Я извинилась за все это, – сказала я. – И я сожалею о том, что произошло в джакузи.
– Не смей извиняться за это, – сказал Коул.
Я притворилась, что мое сердце не забилось сильнее.
– Это было неуместно.
– Это было весело.
Я покачала головой.
– Это была ошибка.
Он кивнул, стиснув зубы.
– Ты никогда не говорила, что у тебя есть ребенок.
Новый подгузник плотно облегал ее попку.
– У нас профессиональные отношения, Коул. Или должны быть таковыми. Я не должна была раскрывать так много, как открыла.
– Ты стыдишься своего ребенка?
Я насторожилась.
– Извини?
– Ты почти переспала со мной.
– Я, безусловно, не делала этого.
– Ты была у меня вчера, – сказал Коул. – Еще пара минут со мной, и ты была бы горячее, чем вода.
– Неправда.
– Ты определенно была влажнее.
– Коул…
– Но ты не сказала мне, что у тебя есть ребенок. Думаешь, мне было бы не все равно?
Он серьезно?
– Очевидно, тебе не все равно, иначе ты бы не волновался из-за маленького подгузника.
– Это не объясняет, почему ты держала ее в секрете.
– Она не была тайной. Мы просто не говорили о ней.
Коул хитро ухмыльнулся, намереваясь вонзить кинжал мне в бок.
– Думаешь, я не трахнул бы тебя, если бы знал, что у тебя есть ребенок?
– Я не собираюсь с тобой разговаривать об этом.
– Ты разрываешь дверной звонок, вламываешься в мой дом, чуть не ломаешь мне пальцы, а потом оставляешь меня с худшим в моей жизни случаем синих шаров.
Я вскочила на ноги, жестикулируя легинсами Роуз.
– Здесь мой ребенок. Следи за языком.
– Что? Он такой же, как и у нее.
– Ты невозможен. Ты думаешь, что каждая женщина в мире умирает от желания приручить зверя, не так ли?
Он пожал плечами.
– Как будто ты не намокаешь при мысли об этом.
– Нет.
– Конечно. Ты всегда должна выглядеть респектабельно. Не можешь признать, что хотела меня, как не можешь признать, что скрывала своего ребенка.
Моя рука коснулась его щеки.
Чёрт возьми!
Я ударила человека, который только что отправил в госпиталь принимающего со сломанной спиной. Это не имело значения. Я не боюсь его и не позволю ему так говорить о моем ребенке.
– Я не скрывала ее.
Коул поднял брови, но ничего не сказал. Хороший мальчик. Умный мальчик. Лучшее, что он сделал за последние две недели.
– Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о Роуз, ни о том, через что мы прошли. Да. Я была у тебя дома, в гостиной, приставала к тебе несколько дней. Теперь ты понимаешь почему?
Коул промолчал, но чуть не улыбнулся.
Я бы стряхнула эту ухмылку с его лица.
– Это для нее, – сказала я. – Все, что я делаю, я делаю для нее. Вот почему я здесь, пытаюсь найти тебя. Лига в ярости, а Беннетт оштрафует тебя на двадцать пять тысяч долларов. Тебе повезло, что тебя не отстранили.
Коулу хватило совести выглядеть пристыженным, но я еще не закончила.
– Я здесь, чтобы делать свою работу. Я должна уберечь тебя от неприятностей, чтобы мне заплатили. Я должна заботиться о своей дочери – ребенке, которого я вижу очень редко, потому что я слишком долго работаю.
– Красавица…
– Правда в том, что мне нужно, чтобы ты согласился на эту сделку. И ты можешь сомневаться, что я, действительно, пытаюсь помочь твоей карьере. Все нормально. Может, я здесь из-за денег. Или, может быть, я знаю, что «Монархи» уволят тебя, и это разрушит любой твой шанс подписать контракт с другой командой. Но из-за твоей репутации я не смогу прокормить своего ребенка.
– Пайпер…
– Послушай меня, Коул Хоторн. Может, я немного жадная. И, возможно, я подталкиваю тебя к этой сделке. Но не смей намекать, что мне стыдно, потому что я мать-одиночка с ребенком. Я много работаю для нее. Я делаю все это ради нее.
– Это чертовски впечатляет, красавица.
– Ты не понимаешь. Роуз – это весь мой мир.
– Действительно? – он обвел рукой комнату. – Тогда куда она подевалась?
Я повернулась, проверяя плед.
Ушла. Конечно.
Моя малышка устроила еще один побег из тюрьмы.
Но на этот раз... она заблудилась в замке.
Глава 8
Коул
Как далеко мог уйти ребенок за тридцать секунд?
Она едва держалась на ногах. Малышка ковыляла, как пьяная на каблуках, и не знала, куда идти. Даже птица могла найти дорогу с севера на юг.
– Она, должно быть, где-то поблизости, – Пайпер выбежала из комнаты, но остановилась в холле, глядя вверх, вниз, влево и вправо, когда весь особняк открылся перед ней. – Ты пойдешь на восток. Я пойду на запад.
– Она всего лишь ребенок, – пожал я плечами. – Она не может сломать больше вещей, чем это сделала ты.
Пайпер взбесилась.
– Она может сломать себе шею!
– Что?
– У тебя есть лестница.
– Она не сможет спуститься по лестнице?
– Она совсем малышка! – застонала Пайпер. – Она прыгнет с разбега и упадет с нее. Просто... найди ее!
Найти ее. Конечно. И что потом?
Пайпер побежала прочь, зовя своего ребенка, пока она обыскивала коридоры.
Боже правый, я был слишком напуган, чтобы сделать хоть шаг. Почему Пайпер так беспокоилась о лестнице, когда я был достаточно большим, чтобы раздавить любого ребенка, который пробежит под моей ногой? На всякий случай, я стал широко шагать.
Была причина, по которой я жил один в своем особняке площадью двадцать тысяч квадратных футов. Это было единственное место, которое мне подходило.
Я был ростом шесть футов шесть дюймов и весил двести восемьдесят фунтов чистых мышц. Бык в посудной лавке не имел бы ничего против меня. Я был зверем, рыщущим по лесу, и как только я достигал цивилизации, я все портил.
Я знал свои ограничения и обязательства. Вот почему мне было комфортно только в двух местах: в моем собственном доме, где я ничего и никого не мог сломать, и снаружи, на футбольном поле, где я сталкивался с людьми, которые могли справиться с ударом.
Но ребенок?
Боже. Три дня назад я сломал спину другому игроку. В какой вселенной Пайпер считала хорошей идеей привезти ко мне ребенка? Мне нельзя было доверять во всем, что требовало мягкого прикосновения. Мое тело... не было способно на мягкость.
Я зарабатываю на жизнь убийствами. Я трахаю женщин, в то время как они думают, что могут справиться со вкусом дикой стороны.