Страница 18 из 55
– Что может стать хорошим компромиссом? – спросил папа. – Если это случится снова…
– Это больше не повторится, – сказал Фрэнк, его голос дрожал от сдерживаемой ярости. – Если он причинит кому-то боль, если он даже посмотрит на другого игрока неправильно... он уйдет.
Мой желудок сжался. Роуз наблюдала за выражением моего лица, ее маленькая губка надулась.
– О-о-о, – сказала она.
Да уж. Большое О-О-О. Коул не поменяет стиль игры, и команда перестанет его защищать. Что нам теперь делать?
Папа жестом пригласил меня выйти вслед за ним, пока тренер Скотт заканчивал разговор. Я изобразила улыбку и позволила Роуз помахать на прощание остальным сотрудникам, прежде чем выскользнуть. Она протянула руки к отцу, но он не обнимал ее уже несколько недель. Она же не оставляла попыток.
Дверь за нами закрылась. Он не стал терять времени.
– Почему она здесь?
– Я не смогла найти няню после работы.
– Найди, – он стиснул зубы. Надутые губы Роуз окончательно сломили его. Он сжал ее маленькие пальчики, чтобы успокоить. – Тебе нужно повидаться с Хоторном. Сейчас.
– Сейчас?
– Уговори его согласиться на эту сделку.
– Но…
– Команда не собирается мириться с его чушью…
– Язык…
Он хмыкнул.
– Еще одно плохое попадание, еще одна ненужная грубая игра, что угодно, и он уволен. «Монархи» больше не хотят давления Лиги. Получи его согласие на обмен, пока мы его не потеряли.
– Он не хочет уходить, – сказала я.
– Неужели? Ты моя дочь, Пайпер, и я люблю тебя, но…
Что он сделает? Я уже начала сомневаться. Я бросилась прочь, стараясь не обращать внимания на его голос.
– Сделаешь это для меня? – спросил папа.
Нет. Я сделаю это не для него и не для себя. Моим единственным приоритетом является забота о Роуз.
Но сохранение работы и увольнение были одинаково ужасными перспективами. Мне нужны были деньги. Мой бюджет и так был на исходе, особенно когда миссис Поттер забирала большую часть моего месячного дохода. Но я могла бы это изменить. Если бы папа сделал меня настоящим агентом, я бы нанимала собственных клиентов и получала большую зарплату…
Но потом все начнется. Долгие часы работы. Поездки по пересеченной местности несколько раз в неделю. Я не буду видеть свою дочь, не буду высыпаться.
Никогда не буду ходить на свидания.
Хотя это никогда не было проблемой – пока я не оказалась в объятиях не того человека.
Мне не следовало возвращаться в дом Коула, особенно после того, что случилось в джакузи, и уж точно не с Роуз, лепечущей на заднем сиденье. Но он не отвечал на звонки, а мы должны были обсудить штраф.
Роуз нервничала, пока я шла с ней по тропинке. Она брыкалась и извивалась, пока я, наконец, не позволила ей доковылять до особняка. Она бросилась на крыльцо, и я поспешила за ней, взяв ее за руку, прежде чем она постучала бы в дверь.
– Ух ты! – она наступила на мрамор. По крайней мере, нелепо дорогие, но очаровательные Мэри Джейн и оборчатые носки все еще прикрывали ее ноги. – Мамамамама.
– Я понимаю, – сглотнула я. – Он не будет рад нас видеть?
И будет удивлен. Наверное, удивлен. Так было до тех пор, пока мы не заговорили о моем ребенке...
Мы были слишком заняты поцелуями, раздеванием, прикосновениями и...
Я постучала в дверь. Роуз тоже, шлепнув по дереву крошечной ручкой. Я сделала глубокий вдох.
И, конечно, ей нужно было сменить подгузник.
Как, черт возьми, я родила такого злого гения? Только Роуз могла превратить ужасную ситуацию из неуправляемой в полную катастрофу.
– О нас, действительно, сложится очень плохое первое впечатление, Роуз.
Я снимала сумку с подгузниками, когда дверь открылась.
Роуз подняла голову.
Коул опустил глаза.
И мой мир стал намного сложнее.
Роуз заговорила за нас, и это было хорошо, потому что я понятия не имела, что сказать, и не была уверена, что поверю тому, что скажет Коул.
Он встретил меня голодной ухмылкой, но выражение его лица изменилось, когда он посмотрел на Роуз. Его глаза расширились. Он был в шоке?
Нет. В ужасе.
Он отступил на шаг. Самая большая ошибка. У Роуз не хватило совести дождаться приглашения в чужой дом. Впрочем, как и у ее мамы.
Я схватила ее прежде, чем она успела убежать. Ее улыбка стала шире, когда она посмотрела на Коула, и ее руки широко раскинулись.
– Вверх!
Роуз не была особенно утонченной. Она потянулась к Коулу, чтобы получить шанс подняться выше, так как ее мама была просто коротышкой рядом с полузащитником.
Она извивалась, махала и подпрыгивала на мне.
– Вверх! Вверх! Вверх! Вверх!
Коул попытался расшифровать ее тарабарщину, но был ошеломлен и отступил.
– Сначала нам надо познакомиться, малыш.
– Извини, – сказала я. – У меня не было няни, и возникла проблема с Лигой.
Он нахмурился.
– Я не хочу слышать ни о каких проблемах, тем более что это создает определенные сложности.
– Это?
Он указал, на самом деле, указал на моего ребенка.
– Да. Это.
– Это мой ребенок.
Он пристально посмотрел на нее, как будто ее пухлые щеки или дергающиеся ноги могли показать, что на самом деле она не моя. Что ж, двадцать два часа работы убедили меня.
– Итак... – начал он. – У тебя... ребенок.
Сюрприз.
– И у тебя большие проблемы, Коул. Я только что покинула офис команды. Можно войти?
– С этим? – поправился он. – С ней?
– Да, она крошечный человек. Я понимаю, насколько это безумная идея.
– Не думаю, что ты понимаешь.
Я закатила глаза.
– Мне нужно с тобой поговорить. И... мне нужен твой кабинет.
Это сделало его менее склонным впускать меня внутрь. Это не имело значения. Раздевание в его гидромассажной ванне на мгновение сделало меня желанной гостьей в его доме. Он напрягся, когда я протиснулась мимо него.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Меняю подгузник.
– Ее подгузник? – он захлопнул за нами дверь и последовал за мной в кабинет. – Тебе обязательно это делать?
– Ты поблагодаришь меня за это.
– Опять же... не думаю, что сделаю это.
– Сегодня вечером Фрэнк Беннетт разговаривал с «Монархами».
Почему его дом сделан из такого белого материала? Белые диваны, белые полы, белые стены, белый мрамор. Я бросила упаковку с подгузниками на пол его кабинета и дала Роуз пухлую пластиковую книгу, чтобы она погрызла ее.
– Тебя оштрафуют на двадцать пять тысяч долларов за удар по Пирсу Джарвису.
– Что? Почему?
– Потому что Джарвис теперь пропустит сезон. Ты отвечаешь на телефонные звонки хотя бы время от времени? Мой отец пытался дозвониться до тебя сегодня днем, но ты ушел с тренировки перед самым ее началом.
– Я всегда занимаюсь дома, один.
– Ну, он собирался ввести тебя в курс дела.
– Я не хочу, чтобы он вводил меня в курс дела. Я имею дело только с тобой, красавица.
Я положила Роуз.
– Ты дурачишь меня.
– Извини?
– Ты вообще никогда не обсуждаешь это, – я оттолкнула руки Роуз, которая решила, что более искусна в снятии своих легинсов, чем я. – Лигу? Твою репутацию? Тор…
– Не говори этого.
– Торговлю.
– Черт возьми, Пайпер.
Я уставилась на него.
– Следи за языком. Разве ты не видишь ребенка, лежащего прямо перед тобой?
– Конечно, вижу! – он отважился взглянуть на плед. Его лицо исказилось, когда я стянула с нее подгузник. Он отвернулся, разочарованно проведя рукой по волосам. – Этого не может быть.
Он отскочил назад, как будто я размахивала зажженным факелом вместо грязного подгузника. Боже. Даже папа терпел смену подгузников, и он никогда не брал в руки салфетку или какой-то порошок, когда я была ребенком. По крайней мере, мама умерла после того, как меня приучили к горшку, иначе папа позволил бы ближайшей волчьей стае вырастить меня.
Коул заткнул рот, когда я нагнулась к Роуз.
– Не могу поверить, что ты делаешь это здесь.