Куликово поле

Дмитрий резко развернулся, услышав то, что хотел услышать, и ткнув пальцем в сторону старца радостно прокричал:

– Вот именно! И Киприан – типичный исихаст. Убеждённый. Когда он появился в Царьграде, его заметил патриарх и довольно быстро сделал своим помощником. В конце 1372 года он, выполняя волю патриарха, прибывает в Литву, где тесно сближается с Ольгердом. Затем он посещает союзника Литвы, Тверь. И оттуда информирует Алексия о требованиях патриарха. А ведь мы тогда воюем с Тверью! Алексий выполняет всё, что от него хотят. Он также ставит двух епископов – сторонников Киприана – Евфимия в Тверском княжестве и этого непреклонного, несгибаемого, склочного упрямца Дионисия в Суздале. И только тогда Алексий выполнил все повеления патриарха, они вдвоём весной 1374 года выехали ко мне из Твери в Переяславль-Залесский.

– Да, тогда-то мы и познакомились. – Сергий откинулся назад, вспоминая прошедшее. – Но ты принижаешь Киприана. Грубые, жёсткие и варварские действия Алексия в период вашего противостояния с Тверью – всё это побудило его в письменном виде в категорической форме просить Филофея разбить митрополию на две части – русскую и литовскую, назначив его митрополитом последней, по убедительной просьбе Ольгерда и его приближенных.

– А заодно и открытую угрозу, что если этого не будет сделано, то литовцы пригласят митрополита из Рима. Я бы назвал подобное заявление шантажом. Это очень этично, знаешь ли. Именно так и должен поступать истинный, убежденный исихаст.

Сергий сделал вид, что не заметил язвительных ноток в речи Дмитрия.

– Филофей был вынужден пойти на уступки, и 2 декабря 1375 года назначил его митрополитом Литвы. Да, он согласился на разбиение митрополии на две части. Но на время, а не навсегда! Он поставил чёткое требование, что в случае если один из митрополитов умрёт, то митрополия вновь станет единой, во главе с действующим митрополитом. Поэтому, после представления Алексия, митрополитом всея Руси автоматически становится кир Киприан. Всё ясно и понятно. Но ты не хочешь Кирпана. Вместо него ты хочешь, чтобы митрополитом стал Митяй – твой духовник и печатник, бывший коломенский священник, своей службой тебе добившийся твоего доверия…

– Да, хочу! – с жаром ответил Дмитрий. – Он должен стать митрополитом после Алексия! Поэтому четыре года назад Митяй стал монахом, а потом был назначен архимандритом московского Спасского монастыря.

– Но, как бы ты не старался, Алексий не увидел в нём будущего митрополита. И потому, несмотря на твои просьбы, так и не благословил. Хотя, опять-таки, благодаря твоим просьбам, и прекратил перечить твоему желанию. А когда он представился, ты распространил слухи, будто бы он дал своё благословение Митяю.

– Митяй независим от московских бояр. И предан мне. Готов меня слушать и служить мне. А Киприан искренне восхищается Ольгердом и не в восторге от Москвы! И, к тому же, рукоположен заранее, авансом. Это форменное безобразие! Беззаконие! Беспредел! Под благим предлогом разбить митрополию на две части, став при этом послушной марионеткой Литвы. Не спорь, здесь мне виднее! Но этого ему показалось мало! В дополнение к этому он решил стать митрополитом Руси при живом митрополите! Каково, а! Да это всё равно, что причислить человека к лику святых ещё при жизни! Вот возьмём тебя.

Подойдя к столу, Дмитрий чуть ли не ткнул пальцем в нос Сергия.

– Мы говорим, что ты – святой. Но это всего лишь признание твоего святого подвига пред Богом. На тебе есть благодать. Ты прозорлив, обладаешь даром предвиденья. К твоим словам прислушивается Бог и Богоматерь. Но ты не причислен к лику святых. А почему? Ведь всем вроде бы всё ясно.

Дмитрий улыбнулся. Нехорошо улыбнулся. Это был скорее оскал хищника, а не улыбка. И Сергий понял, что сейчас скажет Великий князь, и, непроизвольно закрыв глаза, кивнул.

– А потому что вся твоя сила может быть от лукавого! Потому что дьявол может дать тебе эту силу, и с твоей помощью творя добро, достигнуть своих тёмных целей! Тебе привести примеры, когда, вроде бы, как и помогаешь человеку, да только эта помощь так выходит ему боком, что лучше бы и не помогал?

Сергий отрицательно замотал головой. Он и сам мог привести примеров более чем достаточно.

– А, то-то! Чтобы узнать, что сила была от Бога, человек должен умереть, а потом, если благодать была истинной, появятся определённые признаки, однозначно показывающие это. Нетленность тела, мироточение, чудесные исцеления больных у могилы, к примеру. Вот тогда всем будет ясно и понятно – да, сила этому человеку была дана от Бога!

Сергий согласно кивнул.

– Вот так-то! Нельзя никого назначать заранее! По-моему, этого уже достаточно, чтобы признать назначение Киприана незаконным и поставить на это место другого человека. Митрополит Алексий предложил тебя. Он даже вызвал тебя к себе и попытался уговорить, но ты отказался.

Сергий усмехнулся, вспомнив, как митрополит Алексий призвал его. И, не дав прийти в себя с дороги объявил ему, что видит его, Сергия, своим преемником. Что он единственный. Что Сергий Радонежский на месте митрополита устроит всех без исключения. Митрополит хотел сделать Сергия епископом, по своему обыкновению много цитировал из божественных писаний, много приводил доводов, убеждал, соблазнял, давая в руки то один символ власти, то другой, а потом, видя пассивность Сергия, стал умалять и упрашивать.

– Власть не для меня. Мне этого не нужно. Как видишь, наш Троицкий монастырь, в отличии от большинства, не богат, мы с братией ведём жизнь в воздержании и нищете.

Сергий небрежным жестом продемонстрировал окружение. Простой стол, сколоченный из грубых досок, скамья, кружка – всё простое, без украшений, без росписей и орнамента. Сделанное не мастером на заказ, а монашеской братией, и не по приказу, а скорее по просьбе их руководителя.

– И, хотя я общаюсь и с князьями, и с епископами, и даже с митрополитом, иногда даже выполняю те или иные поручения, властолюбцем и сребролюбцем не являюсь. Я считаю, что человек, конечно же, может управлять другими людьми. Поэтому правитель так и называется – «правитель», от слова править. Но слово «власть» подразумевает не только управление, но и контроль и наказание за непослушание. Но почему человек не послушался, не выполнил то, что от него хочет правитель? Потому что непригоден для этой работы. Правитель не того выбрал. А кто виноват, что выбран не тот человек? Правитель! А кого правитель накажет, если его приказ не будет исполнен? Себя? Нет! Исполнителя!

Дмитрию стало как-то нехорошо. На что намекает святой?

– Вот потому-то власть дана лишь князю. Дана Богом. И князь потому имеет право не только править, но и судить и карать. Потому что князь – это не просто человек, а человек, наделённый божественной властью по праву рождения – Рюриковичи на Руси, Гедиминовичи – в Литве, Пясты – в Польше, Ашрафиды в Булгаре, Чингизиды – в Орде. Обычный же человек должен бескорыстно служить Богу, князю, обществу. Вот мой принцип. Я обычный человек. И потому, принять власть митрополита для меня – означает пойти против себя самого, против своих убеждений, своего мировоззрения, всего того, что мне ценно и дорого.

Наступила тишина. Всем было известно, что Сергий трудится в монастыре наравне со всеми, и даже более, являясь примером трудолюбия, терпения, смирения. Были случаи, когда он даже работал на своих же собственных монахов, выполняя их поручения. Дмитрий снова присел за стол, напротив Сергия.

– Вот видишь. Если бы ты согласился, было бы всем хорошо, но не тебе. На посту митрополита ты принёс бы большую пользу всем, но пожертвовал бы собой. Своей душой. Ты выбрал свой путь. Собой жертвовать не стал, но и польза от тебя единицам, то есть, только тем, кто приходит непосредственно к тебе. А их не много. И вот я приехал к тебе с просьбой: помоги!

Сергий облокотился на стол, посмотрел в глаза князю.

– Что ты хочешь от меня? Ты проклят и отлучён от церкви нашим митрополитом Киприаном. Что ты хочешь? Чтобы я снял проклятье и отлучение? Я не могу. Я всего лишь старый монах. Ты и сам понимаешь, что сделал глупость. Когда после того как Алексий представился, Киприан, в соответствии со своим назначением, выполняя указание патриарха, поехал в Москву. Он ещё тогда написал мне и Феодору, чтобы мы его там встретили и поддержали. А что ты сделал? Не знаю, как ты узнал о письме, это не важно, но ты перехватил наше ответное послание. А потом приказал перекрыть все подступы к Москве, поставив заставы. Твой воевода Никифор тогда отличился! Ты помнишь, как!