Страница 7 из 14
–Хорошо, Петенька. Получишь сегодня выговор.
Петр кивнул и вышел быстро из кабинета главного редактора.
Алла, увидев покрасневшего Петра, вопросительно – грустно и с готовностью участия спросила его:
–Опять неприятности с этим Солдафоном?
–Опять…– вполголоса ответил Петр.
–Что на этот раз?– вмешалась Вера Степановна, продолжая печатать на машинке.
–Он поручил мне писать статью о стилягах.
–Понятно… А ты отказался?– догадалась Алла.
–Отказался. Выговор объявит.
Вера Степановна прекратила печатать, говоря очень серьезно:
–Напрасно, Петр. Напрасно вы отказались писать статью.
–Но я не хочу об этом писать! Я не считаю эту тему важной!– резко возразил Петр.
–А выговор, Петенька?– покачала головой Алла.– Тебе он нужен?
–Нет, совсем не нужен.
-Тогда пиши статью.
–Я не могу об этом писать. Сам хочу ходить в красивой одежде.
–Тогда почему я не вижу тебя в ней?– удивилась Алла.
–Денег не хватает… И нет красивой одежды в магазинах.
Вера Степановна назидательно сказала:
–Петенька, не ту профессию себе выбрали. Журналист пишет не всегда, о чем хочет писать. Журналист работает в команде. В редакции газеты, журнала. Он выполняет
поручения главного редактора.
–И что теперь? Ломать себя, да?! Писать по заказу?– негодующе спросил Петр.
–Знаете, Петенька, все журналисты пишут часто не о том, о чем хотят писать,– так же сказала Вера Степановна.
–Ломать себя, да? Писать по заказу? – злобно повторил Петр.– Понимая, что не стоит об этом писать? Что тебе противно осуждать то, что осуждения не заслуживает?! Зачем осуждать и высмеивать молодых, если они хотят выглядеть ярко и красиво? Зачем постоянная регламен-тация везде и во всем?!
Вера Степановна слегка вздохнула и продолжила печатать.
А Алла подошла к Петру, погладила его по голове, шепча:
–Соглашайся, новый наш декабрист. А то выговор получишь. И Солдафон на тебя настучит.
–Нет и еще раз нет!– стоял на своем Петр, садясь за стол.
–Как знаешь…– пожала плечами Алла, тоже садясь за свой стол.
Через полчаса Солдафонов вновь вызвал Петра к себе.
–Ну-у… – протянул Солдафонов, пристально глядя на вспотевшего и покрасневшего Петра.
Петр решил помолчать, не ожидая ничего хорошего.
–Ну, чего молчишь, черт собачий?– процедил сквозь зубы Солдафонов, закуривая папиросу.– Куришь?
-Не курю.
–А чего так?
–Не люблю,– коротко ответил Петр, смотря в сторону.
Ему был противен грубый, наглый Солдафонов, который пренебрежительно относился к своим сотрудникам и не считался ни с кем в редакции.
–Слушай, ты забыл, где зарплату получаешь?– поинтересовался Солдафонов.
–Вовсе нет.
–Не забыл, значит? И где ты ее получаешь?
–В своей стране.
–А поточнее?
–В СССР.
–А еще точнее?
–В Москве.
Солдафонов засмеялся:
–Похоже, ты вспомнил старую игру: «Жарко, холодно», да? Щенок, детство твое закончилось! Забыл, что получаешь зарплату в моей газете?
Петр усилием воли сдержался, чтобы не ответить грубо главному редактору.
–Молчишь, как партизан?– продолжал Солдафонов.– Папиросы не куришь? Может, предпочитаешь сигареты «Кент»?
–Я ж не курю…
–Помнишь стишки: «Сегодня куришь сигареты «Кент», а завтра ты вражеский агент!»?
–А при чем…
–Черт, при том! Сначала тебя соблазняют одеждой, западными сигаретами, а потом вербуют!– закричал Солдафонов.– Твисты всякие танцевать хочешь, да?
Петр пожал плечами, ничего не ответив главному редактору.
–А чего на меня не смотришь?– допытывался Солдафонов.– И не говоришь, не отвечаешь мне?
-Зачем на вас смотреть?
–Чего на меня не смотришь?
–Вы не девушка, чтобы на вас смотреть,– отрывисто ответил Петр, демонстративно рассматривая потолок.
–Еще дерзишь своему начальнику?.. Слушай, ты комсомолец?
–А зачем это вам?– не понял Петр, на миг переводя взгляд на главного редактора.
–Черт, ты комсомолец?
–Был.
–Как это был?
–Меня исключили в университете.
Ответ Петра крайне удивил Солдафонова. Он даже встал, подошел поближе к Петру, качая головой.
–Не ожидал услышать такое…– произнес вполголоса Солдафонов, а потом закричал что есть мочи:– Черт собачий, да ты же враг наш! Враг народа, если не комсомолец! Если исключили! И за что исключили?
–Это вам не интересно.
–Нет, ты скажи!– настаивал Солдафонов.– Начальству надо знать о моральном облике своих подчиненных!
Пришлось Петру весьма коротко рассказать, за что его исключили из комсомола. Услышав рассказ Петра, Солдафонов минут пять ходил вокруг своего редактора, ворча и тихо поминая известные ругательства улиц и коммунальных квартир. Потом Солдафонов решил спросить:
–И если не комсомолец, не хочешь выполнить задание партии, черт собачий?
–Вы не говорили, что статья о стилягах – задание нашей партии,– сказал как можно спокойнее Петр, хотя ему хотелось сейчас обозвать и оскорбить Солдафонова, как тот почти каждый день ругает его.
–А если скажу так, напишешь статью?– спросил с надеждой Солдафонов.
Петр промолчал.
–Опять молчишь? Кстати, недавно видел у тебя на столе запрещенную литературу, – припомнил Солдафонов, садясь за стол.– Не боишься, черт собачий?
–Какую такую запрещенную? Я ничего такого…
–Хватит врать!– грубо перебил Солдафонов, ударяя кулаком по столу.– Солженицын запрещен, ты знаешь об этом! А ты читал.
Петр смиренно ответил:
–Извините, Ефим Сергеевич, но вам показалось.
–Показалось? Я не видел у тебя сложенных напечатанных на машинке листов бумаги?
–Наверное, то была моя статья.
–Вот как? Не читал самиздат?– продолжал допытываться Солдафонов.
–Ничего подобного не читал.
–Врешь! Не слышал о Солженицыне?
–Ничего не слышал,– нагло врал Петр, стараясь не смотреть на злое покрасневшее лицо главного редактора.
–И о Пастернаке не слышал?
–Пастернак? Это кто такой? Писатель?
–Поэт… Но он написал гадостный роман «Доктор Живаго», он запрещен у нас!
Петр смущенно улыбнулся:
–Зачем мне это знать? Ничего запрещенного не читаю.
–Неужели?– не поверил Солдафонов.
–Я читаю только то, что разрешено читать в нашей самой свободной стране мира!– произнес вполголоса со скрытым намеком Петр.– Газету «Правда», например.
–В свободной стране мира?– повторил глухо Солдафонов слова Петра.– Издеваешься? На что-то намекаешь, да?
–Что вы, Ефим Сергеевич!.. Читаю только то, что разрешено. Что продается в наших книжных магазинах. Газету «Правда» читаю.
–Что-то ты врешь!– не поверил Солдафонов, постукивая
пальцами по столу.
–Правду говорю, Ефим Сергеевич!
–А при чем тут газета «Правда»?
–Как при чем?.. Там вся правда наша,– ответил без тени улыбки Петр, хотя внутренне он хохотал и желал добавить, что читая газету «Правда», надо выискивать правду между строк.
Солдафонов на минуту замолчал, понимая, что к ответу Петра придраться не за что.
–А откуда вы знаете эти запрещенные книги?– поинтересовался Петр.– Читали?
–Вот черт собачий, зачем мне эту пакость читать!– возмутился Солдафонов.– Как главный редактор газеты, я должен знать, что запрещено, а что нет! Я могу заявить на тебя, сообщить, кому следует.
–Извините, вы ошиблись. Даже ничего не слышал о… Как его…– Петр намеренно остановился, делая вид, что с трудом припоминает фамилию писателя:– Служицын или…
–Солженицын.
–Сложеницын?– опять исказил фамилию писателя Петр.
–Сол- же- ни- цын!– выкрикнул Солдафонов.
Петр решительно ответил:
–Нет, такого не слышал. И ничего подобного не читал.
–Стало быть, у меня галлюцинации?– криво усмехнулся Солдафонов.
–Уж не знаю, что с вами.