Страница 6 из 14
–А лозунги тебе напомнить?
–Ой, не надо…– поморщилась Алла.
–Нет, напомню… «Советский человек – вечный строитель коммунизма!». Поняла?
–Что?
–Вечный строитель, понятно? Что этот коммунизм будет строиться вечно! Веч- но! Вечно! Вечно!– повторял Петр,
повышая голос каждым словом «вечно».
–Перестань, Петечка!.. Надоело!
–Или другой лозунг: «Все для советского человека, строителя коммунизма!», забыла?
–Не забыла… Только не расшифровали, что там подразумевается под словом «все»?
–Гм, ничего хорошего не предлагается, Аллочка!.. – В голосе Петра звучал металл.– Пятилетки, лозунги, съезды товарищей по партии с унылыми лицами, постоянный дефицит, низкие зарплаты, крепостная прописка, железный занавес, многолетние очереди на жилье, стройотряды, трудовые отряды городских жителей для уборки картошки в деревнях, гонка вооружений одновременно с постоянной болтовней о желании мира во всем мире, почти пустые магазины, ненужная регламентация всех сфер жизни, аресты и расстрелы тысяч людей… Достаточно или продолжить?
–Достаточно! Уже голова болит от этого разговора!– схватилась за голову Алла.
–Одни надежды на лучшую жизнь, одни утраченные надежды… И декабристы тоже раньше надеялись, что помогут своему народу улучшить жизнь, но их надежды не сбылись!..
–Не сбылись…
Алла помолчала немного, потом посоветовала своему любимому:
–Все-таки ты, Петенька, поосторожней бы в разговорах… Понимаю, что культа личности нет, но все-таки…
–Я с тобой сейчас только разоткровенничался,– признался Петр.– Хоть с тобой можно поговорить?
–Со мной можно… Все-таки твой отец считался врагом народа, так?
Петр сверкнул глазами, пристав:
–Его реабилитировали, забыла?
-Знаю, не сердись только.
Петр немного смягчился, говоря:
–Ладно… Понимаешь, страх у нас всех не исчез, к сожале-нию… Он вроде генетической болезни, он проник в наши клетки… Нельзя сказать, что хочу! Нельзя читать, что хочу! Нельзя говорить никому, что хочу повидать мир, поездить по разным странам!
–И я хочу поездить, особенно, Петенька, с тобой.
–Ты все переводишь на любовь…
Алла покачала головой:
–Петенька, ты забыл, что говоришь с женщиной. С любящей тебя женщиной.
–Не забыл, Аллочка… И еще. Эта надоевшая пропаганда везде! Коммунизм, видите ли, победит во всем мире! Ура, товарищи!..
–Ой, об этом, Петенька, хоть ни с кем не говори,– попросила Алла.
–Не такой уж я идиот, чтобы вслух сомневаться в победе коммунизма,– криво усмехнулся Петр.– Но ты ведь понимаешь, что коммунизм – сказка для дебилов!
–Почему? Я верю…
–Неужели веришь?
–Верю…
–Вот уж не догадывался.
–А что, не надо верить в коммунизм?– засомневалась Алла.
–Верь, как верят разным несбыточным сказкам. Несбыточ-ная мечта, надежда люмпенов и пьяниц: все разграбить и потом поделить поровну!
–Ну, зачем так резко?
–А иначе не получается… Все общее, даже раньше говорили, что даже жены должны быть общими!– засмеял-ся Петр.
–Ну, дошел до пошлятины,– поморщилась Алла.– Значит, с помощью радиоголосов понял, что происходит?
–Не только. Думал, сопоставлял.
-Что сопоставлял?
–Нашу жизнь и жизнь за рубежом. Говорил со студентами на фестивале. Кое-что читал из самиздата.
–Кого?– с ужасом спросила Алла.
–Ой, только не бойся… Солженицына читал.
–Ой, только не читай этот самиздат!– попросила Алла.– Посадят.
–Вот и наша хваленая свобода в действии…– снисходи-тельно усмехнулся Петр.– Не читай лишнего, не говори лишнего, ай-яй-яй, как бы чего не вышло…
–Просто я боюсь за тебя…– удрученно ответила Алла.– Петенька, ты – новый декабрист.
–Не похож.
–Очень прошу поосторожней веди себя! Знаешь, что наш Содафон стукачок?
–Нет, откуда знаешь?– полюбопытствовал Петр.
–Слышала.
–Слышала что?
–Слышала его разговор по телефону с кем-то. Подходила к его кабинету, а дверь была приоткрыта.
–И что?
–Достаточно того, что Солдафон очень уважительно и обстоятельно говорил. Мол, наблюдает за всеми, недозволенных разговоров в его редакции нет,– сообщила Алла шепотом.– А как что услышит, то непременно позвонит. В любое время суток, на что ему, кажется, ответили, что звонить следует только в рабочее время. Он ответил: слушаюсь. Вот кому он мог так ответить, если не кэгэбэшникам?
–М-да… Ты права… – пробормотал Петр, зевая.
–Ты зеваешь? Хватит разговоров ночью. Давай поспим.
–Устала?
–Тема не та для разговоров в постели. Спасибо за ночную политинформацию.
–Тогда спокойной ночи…– С этими словами Петр повер-
нулся на левый бок и закрыл глаза.
Глава 4
Выговор.
На следующий день Солдафонов вызвал Петра к себе, приказывая:
–Задание. Напишешь статью о стилягах.
Петр удивился:
–Статья о стилягах в рабочей газете?
–Черт собачий, не обсуждать! Пиши статью!– вспылил Солдафонов.
–Гм, а я могу отказаться?– осторожно спросил Петр, втайне удивляясь своей смелости.
–Не можешь!
–Но все-таки?
–Хочешь выговор получить?– вскричал Солдафонов.– Забыл, что статью о передовике не написал?
–Написал, но вам не понравилось.
Солдафонов произнес чуть мягче:
–Вот только с этим я согласен с тобой. Правда, твоя статья мне не понравилась. И ты знаешь, почему она не понравилась.
Петр промолчал.
–Повторяю: хочешь выговор получить?– деловито спросил Солдафонов.
–Не хочу.
–Тогда пиши статью!
–Но у нас же газета «Рабочий листок»,– попытался возразить Петр.
–Премного благодарен, интеллигентик, что напомнил,– презрительно усмехнулся Солдафонов.– А то я позабыл.
–Нет, вы помните.
–Тогда чего стоишь?
–А не хочу писать на эту тему,– ответил с вызовом Петр. – Не считаю эту тему важной.
-Гм, я спрашивал твое мнение, щенок?
Петр покраснел от волнения:
–Хватит меня оскорблять!
–Статью будешь писать?
–Зачем писать такую статью? Осуждать молодежь, которая хочет хорошо одеваться?
–Хочет хорошо одеваться? Гм, наша молодежь разве раздета?
–Не раздета. Но не одета красиво.
–Вот как? И как же красиво надо одеваться?
–Вот когда приезжали иностранцы на Всемирный фестиваль молодежи и студентов, тогда я увидел. И все увидели.
Солдафонов тихо грязно выругался, потом процедил сквозь зубы:
–Болтун!.. Занимаешься буржуазной пропагандой!
–Что вы, Ефим Сергеевич!– всплеснул руками Петр.– Даже не думал я…
–Иди писать статью!– перебил Солдафонов.
Однако Петр упрямо повторил:
–Не считаю эту тему важной. Не вижу необходимости такой статьи в рабочей газете.
–Вот черт собачий!.. Такая статья, осуждающая проявление мещанства, критикующая
наших несознательных юношей и девушек, которые стали бездумно подражать буржуазным подонкам, очень нужна в рабочей среде! – твердо заявил Солдафонов.– Надо думать нашей молодежи не об одежке, а о своих мозгах!
–Кажется, вы позабыли слова Чехова,– ответил с досадой Петр.
–Вот как?
–Позабыли.
–Ты считаешь меня неграмотным?
–Чехов говорил, что в человеке все должно быть прекрасно. И душа, и мысли, и одежда.
Солдафонов помолчал минуту, потом заметил брезгливо:
–Грамотность свою, интеллигентик, хочешь показать? Приказ слышал?
–Слышал, но не хочу об этом писать. Кажется, вы напоминаете мне человека в футляре.
–Черт собачий, ты издеваешься надо мной?
–Даже не думал… Извините, но нельзя уподобляться человеку в футляре: то нельзя, это нельзя. Красиво одеваться нельзя, говорить то-то и то-то нельзя,– ответил неприязненно Петр.
Солдафонов, наверно, никогда не слышал таких слов в свой адрес, поэтому минуты три сидел с выпученными от удивления глазами, не зная что ответить своему редактору. Потом он отрезал, постукивая пальцами по столу: