Золотые львы в каменной пустыне

– В таком случае я сообщу совету о необходимости освобождения и наших нейтральных земель, – говорил Брист. – Великая Долина также имеет права на эти территории.

– Конечно, друг мой, – согласился Хим. – Наши войска пойдут навстречу друг другу, освобождая пески и камни, Великая Долина вправе принять участие в битве за эти земли, – улыбнулся Хим.

Брист из Великой Долины согласился с шуткой друга, при этом прекрасно понимая важность данного похода. Оазис лежит ровно между тремя странами, и пренебречь возможностью раз и навсегда очистить земли от изгоев, было бы глупо. Ещё бы подключить Спящего Льва к этой кампании, и тогда все земли на востоке от Великой реки будут безопасны. Придётся Бристу изменить маршрут и направиться в город на реке после Страны Востока. Нужно уговорить Спящего Льва освободить нейтральные земли.

17 глава

Вспомнив весёлую историю из детства, Пласкевич улыбнулся. Одно из немногих радостных событий, случившихся с ним в Раль-Мах-Дане. В то утро в очередной раз, скучая на проповеди монаха, маленький Пласкевич подсыпал перца в чашу с водой, которой затем кропили его старших братьев по ордену. Ни о чём не подозревающий монах брызгал водой послушников, а затем, по традиции, каждый должен был сделать глоток из чаши. Острой воды. И пока взрослые корчили гримасы и отплёвывались, Пласкевич смеялся. Помнится, пару дней после этого у него болела спина от наказания плетью, но шалость того стоила, ведь теперь это чуть ли не единственное доброе воспоминание.

По дороге на юг вдоль Великой реки к берегу моря, инквизитор почти ни о чём не думал. Он быстро ушёл от погони после убийства Элио, хотя, как ему показалось, особой погони и не было. Пласкевич упивался вкусом свершённой кары. Элио-вероотступник был убит инквизитором «Серого ока», теперь о его ордене вспомнят, вспомнят и о вере в единого бога. Слух пойдёт далеко по всем землям, он в этом уверен.

Великая Долина была в каких-то двух днях пути, но инквизитор не спешил. Конь спокойной рысью вёз своего хозяина к морю, довольно фыркая. Ему тоже нравился этот прохладный ветер с реки. Навстречу им то и дело ехали повозки, крестьяне, был даже один караван, но Пласкевич намеренно не смотрел в лицо купцу, дабы не увидели серые глаза инквизитора. Словно обычный крестьянин служитель «Серого ока» брёл в один из городов Долины.

Снова он намерен был сидеть по тавернам, гулять по базарам и слушать разные истории, возможно инквизитор узнает о новых случаях предательства богов. Одно дело, когда оступается обычный человек, предавая своих богов, с ним можно поговорить, направить его на путь истинный; другое дело, когда член совета, купец или священнослужитель сходит с пути. Здесь уже беседа не поможет, здесь приходится затачивать серп, читая при этом молитвы. Хотя и странно было, что народ Великой Долины предаёт своих богов, ведь их двенадцать штук, на все случаи жизни, но иногда случается и такое.

В ближайшем городе на берегу Великой реки, Пласкевич остановился в таверне «Пряный танк». Деревянный пол грустно вздохнул под весом нового гостя, но никто из присутствующих не прервал своих занятий и не посмотрел в сторону сероглазого инквизитора. За дальним столом сидела компания из трёх человек и во что-то играла. Два столика у окон пустовали в ожидании гостей, две девушки-служанки разносили выпивку. Таверна была чистой и не слишком шумной, что вполне подходило инквизитору. Вряд ли сегодня он что-то узнает, но можно просто посидеть, выпив местного вина.

Все разговоры только и были, что о войне да женщинах. Войска Великой Долины прогнали кочевников, гнали их до самой Долины Хаоса. Мужики были уверены, что их сильная армия и танки легко разобьют обе эти земли и война закончится. Сетовали на Спящего Льва, мол, те и пальцем не пошевелили в войне, забыв при этом, что именно Львы сожгли столицу Долины Хаоса. Один подвыпивший паренёк хвастал друзьям, как недавно уложил в конюшне девку, да так с ней кутил, что она там сутки валялась не в силах подняться. Поди, обрюхатил её парнишка. Либо просто языком мелет, в чём и были уверены его товарищи.

Прогуливаясь по рыночной площади этого небольшого города, Пласкевич набрёл на палатку с тканью. Где-то он видел похожее. Кажется, что в Мади, у той темнокожей девушки, только там ткань была украшена драгоценностями. Немного подумав, инквизитор заказал себе новый халат и штаны из серой и белой ткани, попросил украсить это серебряными нитями, а на спине вышить герб: двуглавый коршун с множеством глаз на крыльях и серпом в лапах.

Орден «Серое око» был богат благодаря именно Пласкевичу. Никто и никогда не говорил ему, кем на самом деле были его родители, но те были очень богаты. Они обещали ордену земли на южной стороне моря, но только тогда, когда «Серое око» и «Чёрный Мессия» перестанут враждовать и убивать друг друга, перестанут разорять земли друг друга. А до тех пор южная сторона моря будет нейтральной. Но на золото его родители не поскупились. Пласкевич решил сменить крестьянскую одежду на что-то подобающее его положению, хоть в ордене все и равны. Уже давно придумав себе герб, инквизитор надеялся однажды начать свой род, обзавестись семьёй, но и не забывать своей миссии. И пусть в новом халате Пласкевич будет выделяться из толпы, и пусть все знают, что он из «Серого ока». Конечно, если догадаются об этом по серпу в лапах коршуна.

Обещали сшить за три дня, а пока он продолжил ходить по небольшому базару в поисках чего-нибудь ещё. Инквизитор мог купить себе домик, но не зря в гербе коршун, ибо Пласкевич знал, что не будет у него дома, парить ему над песками и скалами в погоне за вероотступниками. Может потом, когда появится хорошая женщина, он и построит свой дом, но не сейчас. Сейчас нужно смотреть во все глаза, выискивая преступников.

Небольшой храм четверым из двенадцати богов стоял на окраине города, будто забыт, брошен, не нужен. Облезлые стены и выбитые цветные стёкла едва ли могли привлечь верующих, но таковые всё же сидели внутри и просили богов о чём-то. Пласкевич вошёл в храм и присел на скамейку у входа. Он не слышал, о чём просят мужчины и женщины, но, скорее всего, о том, чтобы вернулись из похода их друзья, сыновья и мужья. Он редко заходил в храмы, ведь многие монахи могли догадаться по его серым глазам, кем именно был этот человек. Монахи любых краёв и долин знали и об ордене «Серое око», и о «Чёрном Мессии». Они не были ни на чьей стороне, но священники знали о прошлых делах орденов.

Иной раз Пласкевич желал получить южные земли так горячо, что готов был в одиночку перебить всех чернокожих монахов, отомстив тем самым за давнее поражение его ордена. Но были и другие варианты создания мира между двумя культами. Например, заключить союз, как бы банально это не звучало. Цели у них практически одинаковые и не всем было понятно, почему между ними конфликт. Особенно теперь, когда два ордена пребывают в упадке, им как никогда стоило объединиться. Пласкевич рассматривал и этот вариант, но почему-то он не горел желанием дружить с орденом-обидчиком. Хотя, много лет назад, обидчиком выступило именно «Око», объявив «Чёрного Мессию» еретиками.

– Вы здесь с благими намерениями? – спросил вдруг подошедший монах. Пласкевич и не заметил в своих думах, что народ из храма ушёл, а инквизитор остался один.

– Ох, простите, что-то я засиделся, – ответил монаху инквизитор, посмотрев тому прямо в глаза. Карие, большие, полные любви к ближнему.

– Ничего страшного, наши двери всегда открыты, – говорил монах. – Что привело вас?

– Да… – Пласкевич задумался. Монах видел его серые глаза, но не грубил, смотрел на инквизитора приветливо. – Я искал, слушал.

– Я знаю кто вы, но даже для вас двери открыты, – говорил монах. – Вы проездом?

– Да, – кивнув, ответил сероглазый. – Вот, ищу, может есть заблудшие души.

– Всех сбившихся с пути я направлю сам, инквизитор. Не примите за грубость. Ваши методы не совсем, хм, правильные.