Святая Катерина

— Да что же это такое, — прорычал Жданов, в очередной раз сдирая её с лесенки, — в вас Маугли проснулся? Катя, я запрещаю вам эту производственную акробатику! И вообще!

Она стояла, обхватив руками толстые папки, и смотрела на него со странной смесью понимания и любопытства.

— Что же, — спросила Катерина, — мне каждый раз Федора вызывать, когда понадобится что-то достать?

— А почему сразу Федора?

— А где я вам еще мужчину в Зималетто найду? — ехидно ответила она вопросом на вопрос.

— Ну знаете, — рассвирепел Жданов, — а не пошли бы вы прямо в банк! Собирайтесь, Екатерина Валерьевна, я жду вас внизу!

И ушел, глубоко оскорбленный, и только потом вспомнил, что вроде как собирался с Пушкаревой мириться, а не ругаться заново.

Так, в растрепанных чувствах, они и провели встречу в «Атлантик-банке», где Катя сражалась как лев, защищая интересы компании.

— Спасибо, — сказал ей Жданов, когда они выпали из кабинета Шнайдерова выжатыми, как лимон. — И простите меня, Кать. Я не должен был на вас кричать.

— Я понимаю, — ответила она мягко, подумала и добавила: — вы в последнее время просто сам не свой, Андрей Павлович. Эмоционально неустойчивы.

— Катя, я проживаю сейчас очень трудные времена, — напомнил он ей, — и вам прекрасно об этом известно. Вы знаете обо мне больше, чем моя невеста или родители.

— Вы тоже обо мне больше, чем мои родители, — вздохнула она и остановилась, не дойдя нескольких шагов до его машины.

— Ну что опять? — раздраженно спросил Жданов.

— А можно я отлучусь на полчасика? — спросила Пушкарева. — А потом вернусь в Зималетто своим ходом.

— Нет, — отрезал Жданов. — Куда вы собрались в рабочее время?

— В поликлинику, — проговорила она смущенно и опустила голову.

Жданов замер, разглядывая её понурую, несчастную фигурку.

— Вы боитесь, Катя? — вдруг осенило его.

Она молча кивнула.

— Я отвезу вас, — решил Жданов, — где там это ваша поликлиника находится?

— Вы вовсе не обязаны…

— Ну не Федора же вам звать, — запихивая её в машину, хмыкнул он.

В дороге он спросил, как Кате удалось заткнуть рот всему женсовету разом, потому что слухи о её положении все еще не достигли ушей Киры, а это было похоже на чудо.

Катя вдруг развеселилась.

— Это безумное совпадение, Андрей Павлович, — сказала она. — Оказалось, что девочкам было скучно, и они гадали на меня на картах — без меня, потому что в последнее время я только и бегаю туда-сюда, а до Ромашки никак не добегу. И карты показали Амуре, что меня ждет беременность, большая любовь и много денег. Вот это они и обсуждали, когда Малиновский их услышал. А о настоящей беременности девочки ничего и не знают.

— Вот только большой любви нам только и не хватало, — закатил глаза Жданов. — И так живем, как в дурдоме.

Он высадил Пушкареву у какого-то задрипанного здания и собирался уже уехать, когда заметил, что она оставила свою беретку на сидении.

Холодно ведь на улице.

Схватив беретку, Жданов вошел под вывеску «женская консультация», пугливо озираясь по сторонам. Наступит конец света, если Кире донесут о том, по каким злачным местам шляется её жених.

Внутри было так облезло и убого, что ему показалось, будто он очутился в вытрезвителе.

Пушкарева стояла в очереди в регистратуру, упорно глядя себе под ноги.

— Катя, — он ухватил её за локоть, — что мы делаем в этом ужасном месте?

Она вскинула на него глаза.

— Я пытаюсь встать на учет, а что вы здесь делаете — науке не известно.

— А ничего поприличнее вы не нашли?

— Я отношусь сюда по прописке, — объяснила она рассудительно. — Это бесплатное отделение по месту жительства.

Жданов попытался вспомнить, какую зарплату ей платит, не вспомнил, велел Пушкаревой стоять на месте и не двигаться, а сам поймал пробегавшую мимо медсестричку, выведывая у неё о приличных частных медицинских центрах поблизости.

— Да не волнуйтесь вы так, папаша, — засмеялась медсестра, — у нас очень хорошие врачи. Но если вам так хочется потратить деньги, то я напишу несколько адресов.

— Какой я вам папаша, — пробормотал Жданов растерянно.

— Эти сумасшедшие молодые отцы, — снова засмеялась она, что-то быстро чиркнула на бумажке и вручила ему. — Не переживайте, всё будет хорошо. Вы первого ребенка ждете, да?

— Я? — поразился Жданов.

Что за день-то такой!

========== 4 ==========

— Ну ты даешь, Жданов, — восхитился Малиновский, — и правда молодой папаша на выгуле! Как, говоришь, медицинский центр называется, куда ты Пушкареву пристроил? Я Клочкову туда отправлю.

Жданов ответил. Он твердо решил игнорировать все насмешки боевого товарища, потому что не было такой колкости, которую он сам себе еще не успел сказать.

Сейчас он ехал домой, где его уже давно ждали родители и Воропаевы, и четыре пропущенных звонках от Киры намекали на то, что вечер перестал быть томным.

— Зато пока ты куковал в женской консультации, Изотова шастала по компании и рыскала повсюду плотоядным взглядом, — сообщил Малиновский. — Так что Пушкарева опять спасла тебя от от скандала с Кирой, зато лишила Лерочкиного сладкого общества.

— Да не до Изотовой ведь сейчас, — прорычал Жданов, — да я на женщин вообще больше смотреть не могу! Знаешь, сколько я их сегодня перевидал! И все разной степени беременности! Это же можно монахом просто стать. Потерять всякое вдохновение.

— А глюки тебя уже посещали? — поинтересовался Малиновский. — Ну как будто Пушкарева с младенцем на руках тебя повсюду преследует?

— Сплюнь, — отозвался Жданов. — Вот только глюков мне до полного счастья и не хватало.

— Крепкие у тебя нервы, Палыч, — позавидовал Малиновский.

Пришел на работу — запряги Пушкареву.

Этот метод управления Жданова еще ни разу не подводил.

Катерина почему-то не обрадовалась задаче сваять очередной радужный отчет и чтобы к обеду, и даже как-то нервно задергала глазами, но Жданову было не до её капризов.

Привычно не обнаружив на рабочем месте Клочкову, он отправился за помощью к женсовету — нужно было организовать фуршет для акционеров.

Прискакала Вика, заливаясь воплем о том, что опоздала из-за сдачи анализов, что из неё выкачали три литра крови, и она едва держится на ногах от голода.

Посоветовав ей в следующий раз заниматься всем этим в нерабочее время, Жданов рявкнул еще что-то суровое, чтобы никто не думал, что его волнуют всякие там беременности, после чего отправился в буфет и купил там несколько пирожков.

— Что это? — изумилась Пушкарева, поднимая голову от компьютера.

— А вы как думаете? — неловко развел руками Жданов, разглядывая стену над её головой.

Ему почему-то было стыдно за себя сейчас.

Чуждая ему сентиментальность жала в плечах, как пиджак не по размеру.

День выдался, что надо, они с Пушкаревой прыгали туда-сюда, как зайчики на батарейках. Провели совет директоров, встретили и проводили адвокатов вместе с антимонопольщиком, выдали их всех оптом за страховщиков, пережили закрытую презентацию коллекции. Потом играли в кошки-мышки с Изотовой, выстояли в скандале с Кирой.

И — чтобы Пушкарева не расслаблялась — под занавес вместе с Малиновским устроили ей форменный допрос по поводу её Зорькина, который половину дня бесцеремонно названивал в Зималетто.

— Да уж, — мрачно заметил Роман, когда Пушкарева ушла домой. — Срубили нашу Катеньку под самый корешок.

— Думаешь дровосека зовут Коленькой? — еще более мрачно отозвался Жданов.

— А что, есть другие варианты? — нервно огрызнулся Малиновский, — я как-то не заметил, чтобы за нашим ходячим калькулятором стояла очередь из пылких поклонников.

— А я как-то не заметил, чтобы она готовилась к свадьбе.