Эндшпиль

И пока группа размещалась, бросая вещи к стене и устраивая импровизированные совещания среди коридора, сам Бен собрал вокруг себя ещё несколько человек. Другие подошли сами. Вокруг этого высокого мужчины вдруг забурлила жизнь. Рей скривилась – вот оно, лицемерие. Когда стерлись границы спокойствия, мир сразу обратил свои взоры к Бену Соло, Монстру –единственному, кто мог помочь. Сейчас он был нужен настолько, что никто не боялся к нему подойди и заговорить.

Оборвав нескончаемый поток, Бен направился к атриуму.

- Мне нужно больше света, максимум из того, что вы можете, – бросил он небрежно, покуда в атриуме было почти темно.

Он вошел в стеклянную клетку спокойно, начав на ходу что-то рассказывать или задавать вопросы. Рей подняла голову. Увидела, что не только она внимательно наблюдает, но поняла, что большинство знали, что будет дальше, и замерли, как перед началом спектакля.

Бен даже не присел. Расхаживал кругами вокруг стола, заложив руки за спину. Его губы шевелились. Подозреваемый отрицательно качал головой всякий раз, когда мужчина переставал спрашивать. Когда задержанный в очередной раз, наверное, своим кивком показал, что ничего не знает, Бен неожиданно остановился.

Неспешно расстегнул ту единственную пуговицу, на которую был застегнут его синий пиджак, снял его с себя и повесил на свободный стул. Оперся о стол, отодвинутый к стене, и стал медленно закатывать рукава своей белоснежной рубашки, предварительно сняв запонки и немного ослабив узел на галстуке. Он выглядел так, будто пришел домой в конце рабочего дня, но не торопился переодеваться, зная, что впереди ещё видеоконференция.

Рей, рассматривая хищника, лениво готовящегося к нападению, ощутила внутри тревогу и… восторг. В эту самую секунду, ей нравилось все в этом мужчине: от движений до закатанных рукавов.

Он. Был. Чертовски. Крут.

Настолько, что от этого становилось неловко.

- Да ладно, – тихо присвистнул один из ЦРУ-шников, сидящий неподалеку. – Неужели он это сделает?

Рей моргнула. Не прерывая своего молчания, судя по плотно сжатым губам, Бен достал из кармана брюк эластичный бинт и стал все так же неторопливо наматывать его на руку, тщательно фиксируя суставы пальцев. Девушка, знающая, что счет идет на минуты, даже не на часы, поразилась выдержке Бена. Что он собирался сделать, Рей уже поняла, как и то, что этот нарочно медленный спектакль с подготовкой к негуманному допросу был призван натянуть нервы подозреваемого и расколоть того.

Но тот лишь молча наблюдал.

Закончив с бинтами, Бен присел возле стола, положив на него локти. Снова что-то спросил. Почти дружелюбно. На секунду подозреваемый заколебался, после чего, видимо, снова сказал «нет». Мужчина кивнул, будто ожидая такой ответ, а в следующий миг голова задержанного с жутковатым, слышимым даже сквозь стекла, звуком ударилась о столешницу. Бен сделал все настолько молниеносно, что Рей даже не сумела уловить движение.

Так повторилось несколько раз. Лицо подозреваемого уже было залито кровью, что, видимо, не произвело на Бена никакого впечатления. Поднявшись, он задал всё тот же вопрос и получил всё тот же ответ.

Глядя, как он с каждым «нет» наносит кулаком удары с абсолютно бесстрастным выражением лица, Рей ощутила приступ дурноты, смывший неуместное возбуждение, охватившее её несколько минут назад. Больше вид Бена Соло не заводил. Теперь он пугал.

А ещё девушка пыталась отыскать внутри себя жалость к тому, кого он избивал, но не могла найти. Также Рей испытала недоумение. Даже будучи не шибко хорошим специалистом в области пыток, девушка делала вывод, что то, что делал Бен Соло, особого вреда причинить не могло – да, он, может, сломал нос этому ублюдку, набил пару синяков да выбил несколько зубов, но на настоящее, жестокое избиение это не походило.

Так зачем же Бен подставлялся?

- Я бы на его месте заговорил, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал По, тоже на секунду поднимая голову. За спектаклем он не наблюдал – видел его, наверное, сотни раз.

- Почему? – Осмелилась задать вопрос Рей.

- Потому что Художник, как они его тут величают, до хера милосердный человек – видишь, дает ему право выбора. Ну… смотри, что будет дальше.

Спустя три минуты Бен вышел. На его бинтах и белой рубашке кое-где было немного крови, но это его не заботило. Подозвал к себе одного из «своих». Странно, разочарованным он не выглядел – видимо, не ожидал ответа.

Быстро о чем-то посовещавшись, он позволил зайти в атриум всем, кого привез с собой из Вашингтона. Группа по допросам отдела Национальной Безопасности двигалась быстро, слаженно, бесшумно. Их лица ничего не выражали.

- Сноук, прикажи принеси нам воды, пожалуйста, – негромко попросил он у ЦРУ-шника, который формально руководил операцией, – наш друг, кажется, испытывает… сильную и мучительную жажду.

Услышав это, Рей покрылась мурашками, пока группа Бена начала опускать жалюзи, закрывая то, что будет происходить дальше. И пока все вокруг засуетились вокруг, таская бидоны с водой, тяжелый взгляд Бена неожиданно остановился на Рей.

Он посмотрел на неё как-то странно, а затем вернулся в атриум и закрыл дверь. Послышался какой-то грохот. Сноук с бесстрастным выражением лица подошел к одному из компьютеров и включил первую попавшуюся музыку на максимальную громкость.

Рей опустила дрожащие пальцы на клавиатуру и лишь звуки тяжелого рока отделяли её от усиленных мер допроса, которые происходили за стеной.

- Да, – согласилась она, – лучше бы он, и правда, сказал.

Теперь девушка поняла слова ЦРУ-шника. Бен устроил это свое легкое избиение, чтобы потом оправдать применение того, что другие называли пытками.

Спустя час и двадцать три минуты группа вышла из кабинета. Бен, чья белая рубашка кое-где промокла от воды, а кое-где от крови, щелкнул пальцами, которые все так же были перетянуты бинтами.

Вмиг воцарилась тишина.

- Это Синоптики, бомба была сделана на их заказ.

После этих слов тишина стала ещё более звонкой. Об этих радикалах, которые выступили за бесклассовое общество и уничтожение империализма, слышали все, но каждый надеялся, что создатель бомбы назовет кого-то другого. У Синоптиков не было жалости, зато были блестящие хакеры, которые умели шифровать данные не хуже нацистов во вторую мировую.

- Сноук, твои люди должны уйти под прикрытием на улицы. Остальным ломать все возможные сервера, но с максимальной осторожностью. Никто не должен знать, что мы в курсе операции, ясно? Кто хоть одним кодом случайно выдаст себя – отправится со мной пить воду в атриум.

Он ещё что-то, уже намного тише, сказал Сноуку и направился к выходу, на ходу вытаскивая зубами сигарету из пачки.

И пока все программисты притихли, Рей ощутила прилив энергии. Взломать Синоптиков было потрясающим вызовом. Вот только не стоило забывать, что за кодами стояли жизни детей. Да, Бен поставил действительно сложную задачу – взломать и уйти незамечеными. Это требовало того, чего мужчина им не дал – времени.

- Бляха, кто-нибудь, принесите кофе, – рявкнул Бен, покуда кофемашина, к которой мужчина подошел, уже полчаса как не работала. Отдав приказ, он вышел. Отчего-то очень, очень злой. Что-то произошло, что вывело там, за стеклом, этого непоколебимого человека из себя.

В следующую секунду Рей осознала, что никто так и не пошевелился – никому не хотелось попасть Монстру под горячую руку, но вся группа Бена – и та, что приехала с ним, и та, с которой летела сама девушка – уставилась на неё.

- Знаешь, Рей… – прокашлявшись, сухо заметил По, – наверное, это твой выход. Ты же ему и в ФБР кофе носишь, разве нет? Тебя же потому сюда и взяли.

И по тому, как похабно сверкнули глаза По, Рей сообразила, что её тут воспринимали не как девушку-специалиста, а как прихоть Бена Соло, которая тут для того, чтобы имитировать видимость работы и подносить их Монстру кофе днем и ублажать его по ночам. Рей ощутила, как краска начинает медленно расползаться по её лицу. Она просто хотела провалиться сквозь землю и что-то сказать в свою защиту, а потом, вскинув голову, поднялась.