Эндшпиль

Девушка потянулась и направилась-таки в сторону пляжа, прихватив шляпу. Думала о том, что последние десять месяцев, в контраст прошлому году, были очень необычными. В них было место всему – и счастью, и непониманию, и ссорам, и примирениям. Радовало, что не нашлось места лишь для отчаяния и боли, хотя порой очень хотелось встряхнуть Бена, потому что очень хороший солдат равнялся очень неприспособленному мужу.

Не в плане, что Бен не мог прибить гвоздь в стену. В принципе, она об этом никогда и не просила – им достался отличный дом, без необходимости бить по нему молотком. Но для того, чтобы светлые стены стали их гнездом, а не только крепостью, приходилось стараться.

Сложно было на их первое Рождество, которое они встречали здесь, ещё среди коробок и воя ветра, например, объяснить Бену Соло, что ёлка – это, черт побери, обязательно. Это не «да ладно», это «невероятно важно». Что да, она могла и сама съездить в торговый центр, чтобы выбрать игрушки на эту самую ёлку, но вдвоём это куда интересней, так строятся их семейные традиции. Что да, внешнюю гирлянду на окна и крышу нужно вешать даже когда нет снега, и их дом никто не видит. Все это было Бену настолько непонятно, что Рей утром двадцать третьего декабря просто хотелось задушить его той гирляндой, которую он так и не успел повесить. Задушить не получилось, а вот секс среди мигающих лампочек вышел потрясающим. Рей тогда сидела на полу и проверяла, насколько хорошо они светятся, и бодрый после утренней пробежки Бен вдруг заинтересовался гирляндой настолько, что они за наслаждением друг другом едва так и не позабыли, зачем она вообще была им нужна. И едва к вечеру успели её повесить. Девушка закусила губу, вспоминая. Да, какую-то традицию они таки сотворили. Немного нестандартную, и детям о такой не расскажешь, когда подрастут, но это было по-рождественски сказочно.

Такие сложности, возникающие из непонимания Беном человеческих вещей, встречались довольно часто. Перед первым днём рождения Тео он всё не мог принять, что же Рей так суетится – в конце концов, ну какая разница, будет у малыша торт с базиликом внутри или с грушей. Мужчина тогда, пожав плечами, выдал, что Тео ведь все равно не будет есть торт, а лично ему вообще ни тот, ни другой вариант не нравятся, и, может, ну его, этот торт, лучше «давай выберем какой-то практичный подарок». В такие моменты Рей просто на стену лезла. Она не понимала, как такой внимательный, щедрый и любящий мужчина не мог принять обычные вещи. Но это были её Бен Соло и их история, в которой они все время строили свою семью, прикладывая не меньше усилий, нежели во время пробежки по песку – то есть, больше, чем остальные люди. И, со временем, Рей перестала злиться, эти моменты, эта их разносторонность начинали её тешить и смешить. Она нарочно порой поддразнивала Бена, и ей нравилось видеть растерянность на его лице и слышать этот восхитительный вопрос «зачем»? Зачем делать так? А так? А так? А точно колпак на день рождения Тео нужно надевать на голову? А можно не надевать? А что, правда игрушечный автомат - плохой подарок? А почему? А ты уверена? Рей, зачем это, то, и что такое твое “хюгге”, и зачем нам свечки с ароматом корицы на террасе? Он порой спрашивал не меньше Тео, который находился в восхитительном периоде познания мира, что выражалось в его тыкании пальцем во все подряд и любопытном «а?».

Порой, глядя на их лица, полные удивления, Рей точно могла сказать – да, это точно отец и сын. Оба словно одновременно узнавали эту жизнь.

Бывали у них – к счастью, все реже – и тяжелые моменты. Например, абсолютно ужасный День Благодарения в Овере, когда она чирикала, а мрачный Бен даже не пытался втянуться в атмосферу. В конце концов, терпение Рей закончилось, и ужин мужчина закончил в одиночестве. Злой. Потом, правда, принес ей тыквенный пирог, и они, сидя на своей постели, куда падали крошки, говорили, пытаясь перескочить этот заскок. Бен сказал, что ему сложно веселиться в день, когда его чуть не убили пару лет назад. Неприятно вспоминать тот День Благодарения, когда Рей старалась, а он прилетел с войны. Те воспоминания о своих жестоких приказах до сих пор мучили его, и лишь год спустя, в дождливую ночь, опустившуюся на французскую деревушку, он поведал ей то, чего никому не рассказывал. Признался, что готов был мир взорвать от злости, что, в принципе, и делал. Рей слушала. Кивала. А потом молча заварила чай, перестелила постель и забрала его душу в свои объятия. В ту ночь, полную его боли и сожаления, они не занимались любовью. Сплетаясь телами, они слушали дыхание ночи, которая стучалась в окно. Рей уже мысленно пообещала себе больше никакого Дня Благодарения, когда Бен, неожиданно повернувшись, сказал:

- Единственное, за что я благодарен этому миру – это вы с Тео. Рей, ты спасла мне жизнь.

Говорил он. Плакала она. Потому что была его сердцем. А он был её скалой. Утром они, босые, сидели на своей очаровательной кухоньке, где в углах лежали тени вчерашних признаний, доедали холодную индейку и были спокойны среди букетов красно-коричневых хризантем и золотых тыкв, которые Рей расставила перед праздничным ужином. Девушка задумчиво тогда облизнула пальцы, чем вызвала улыбку Бену. Она знала – таких ночей будет много. Очень много. Но, если после каждой будет рассвет, полный надежды и прощения, однажды гнев Бена, старый, как грехи мира, пройдет. И потихоньку он проходил, хоть порой Рей наталкивалась на его тяжелый взгляд или мрачное молчание.

Девушка, наконец, сошла с тропы воспоминаний на пляж. Улыбнулась. Открыто. Довольно. Как кошка.

Под ярким зонтиком сидел Тео, занятый своими необычайно важными делами. Из воды как раз выходил Бен. Девушка ощутила прилив радости, глядя на высокого мужчину, который, наконец, имел возможность созерцать океан, сколько ему было угодно, и заниматься серфингом, который он, как оказалось, очень любил в юности. Рей подозревала, что Энсинитас мужчина выбрал для проживания именно потому, что это было одно из лучших мест в мире для занятия сёрфингом.

Бен шел, ещё не видя её – все его внимание было поглощено Тео. А Рей наслаждалась тем, как легко, не скованно он движется. С грацией опасного хищника. С тех пор, как они вернулись в Южную Калифорнию, и Бен вернул в свою жизнь пробежки и бокс, последствия инсульта, наконец, полностью ушли. Он не хромал, когда уставал. Речь не заплеталась. А рука немела только в моменты, когда он лежал на пляже, загорая, а Тео засыпал под боком и Бен не шевелился.

Всё было хорошо. Всё было порой слишком хорошо, но ведь они это заслужили.

- Доброе утро, мужчины, - обратила на себя внимание Рей. Бен развернулся и потянулся к ней. Девушка фыркнула – он прижимал её к себе слишком крепко, но был таким мокрым и соленным, что её нагретая солнцем кожа тут же покрылась мурашками. – Бен… я теперь вся мокрая, ну кто так делает?

- Как видишь, я. Снимай свое платье, ты же все равно загорать в нём не будешь, - он улыбался, в его глазах ещё были отблески ночных воспоминаний, потому что, в отличие от неё, Бен обожал заниматься с ней любовью на пляже. Или в воде. Под звездами он говорил, что в такие моменты мир принадлежит ему. Поскольку его миром была Рей, девушка охотно соглашалась. Конечно, да, она принадлежала ему. Со всем этим песком на губах, которые он жадно целовал – счастье быть с ней пока так и не стало рутиной.

Девушка согласно кивнула, сбросила платье, поиграла с Тео и пошла в воду. Бен наблюдал за ней. Его сердце всегда замирало, когда он видел, с какой смелостью девочка, боящаяся воды, ныряла с головой в лазурную воду. Она в такие секунды лишний раз напоминала, за что он влюбился по уши. В их любовь она так же смело нырнула и, едва не утонув, вытащила обоих к этому счастью.

Его русалка. Легендарное создание, которое ему повезло встретить.

Будучи любимой им, Рей больше не боялась воды. Она вообще больше ничего не боялась. Она храбро родила ему сына. Мужественно приняла его. Бен видел, как она была хороша, когда превращалась в непобедимого хакера, и когда онлайн выступала на DEF CON – тогда это было даже забавно. Она сидела под каким-то деревом в Овере и рассказывала о правилах безопасности при взломе правительственных сайтов. В тот день она была сияющим Старкиллером, пользуясь тем, что между ФБР и хакерами на период хакерской конференции всегда существовала договоренность – никаких арестов*. Тот DEF CON Кайло Рен пропустил, позволив Рей быть на первом плане. Она к этому шла долго – к признанию, и ему было приятно наблюдать, как в те пару дней по-особому опасно сияли её глаза.