Крещендо

Девушка кивнула и вышла, пожелав деду хорошего дня. Шла с ровной улыбкой на лице через офис. Зайдя в лифт, закрыла глаза. И очень сильно сжала кольцо в руке. Настолько, что розовый бриллиант – такой нежный с виду – больно впился в кожу. Ей хотелось топать ногами в элегантных туфельках, хотелось с силой бить по кнопкам, хотелось кричать, но Рей знала, что у лифтов есть глаза. Сверху. Маленькие такие. Транслирующие все потом в кабинет Палпатина, если нужно.

Потому она просто тупо смотрела, как мелькают цифры, сменяя этаж за этажом. Думала. Ей предстояло принять нелегкое решение.

- Что ж, чемпион, мне будет больнее, чем тебе, - пробормотала она, доставая свой телефон. Не дрогнувшей рукой набрала 999, чувствуя кожей, что за ней наблюдают.

Выйдя из лифта и закончив свою нелегкую беседу, Рей несколько раз моргнула. Знала, что делает как лучше, знала, что для того, чтобы Бена вытащить, ей сначала нужно было его как можно скорее посадить, но все равно на душе было гадко. Мало кто сдавал месторасположение дорогого человека Скотленд-Ярду.

Но ей нужно было играть на опережение. Не зря же дед не пустил сразу полицию по следу Бена, хотя знал, где тот. Он готовился. Передавал данные не только в полицию, но и людям Сноука, затягивая таким образом петлю на шее у Бена. Так что, чем быстрее он попадет в тюрьму, тем меньше шанс, что люди Сноука успеют подготовиться. Ведь им тоже нужно будет время. А этого Рей дарить никому не хотела. Время было дорого. Время пока играло за них.

Она медленно вышла. Бен привычно стоял, опираясь на машину. Эта его небрежная привычка всегда придавала ему какую-то крутость. Плохой парень на дорогой машине. Он всегда таким останется в её голове. Плохим крутым парнем, который любит скорость и её.

Подойдя к нему, Рей одной рукой погладила его по щеке, касаясь шрама. Сколько их у него было и каждый – за неё.

- Я люблю, Бен, - повторила она свои утренние слова, - только это и важно сейчас.

- Что, сдал он меня, да? – Криво усмехнулся мужчина и тут, вместо Рей, ему ответили сирены, которые своей тревожностью разрезали субботнюю суету.

- Всё будет в порядке, чемпион, всё будет хорошо. Мы всех опередили. Тебе не о чем беспокоиться. Теперь, кажется, мой выход, - безмятежно улыбнулась Рей, рассматривая как паркуются машины. Краем глаза, она видела, как её дед выходит из здания и останавливается на ступенях. Все то же отсутствие удивления в глазах. Значит, точно наблюдал за ней и видел куда она звонит.

Наверное, взбешен страшно.

- Ты их вызвала? – Ушам своим не поверил Бен, правильно поняв фразу «опередили». Недоуменно посмотрел на Рей и на секунду ощутил сомнение в ней, на которое не имел права. А вдруг все волшебное вчера и сегодня было лишь игрой, иллюзией, чтобы ударить побольнее, чтобы уничтожить его.

Но нет, это была его Рей, а его Рей так поступить не могла. Она же не была им самим.

- Это лучше, чем бы тебя забрали из дому, поверь. Дом, из которого тебя выводят в наручниках – больше не дом, а нам там жить. – Девушка не стала раскрывать мотивов поступка, но одной фразой подарила ему столько надежды, что до конца жизни бы хватило. Им жить. Не ему. Им. Она собиралась остаться с ним там, строить что-то под крышей и в стеклянных стенах. - Итак, Бен, вот мы снова у истока проблемы. Есть ты, я, полиция и огромный срок над твоей головой. Это то, на что тебя купил мой дед много лет назад. Давай посмотрим чего я стою, хорошо? Дай мне шанс доказать, что ты достоин любви, а не жалости, которую тебе внушил мой дед.

Она выглядела не напуганной, а сосредоточенной. Не отводила от него свой пристальный взгляд, не опускала руку – продолжала гладить его по щеке, словно только это и было важно. Не полиция, которая подходила, не суета вокруг, не приближающееся расставание. Только он. Только они.

- Так, а теперь просто делай то, что я скажу. Не дергайся. Будь спокоен. Не сопротивляйся. Не давай показаний, пока я не приеду, ни в коем случае. У тебя есть такое право, ты знаешь. – Перед Беном уже была не любящая девушка, а адвокат. - В тюрьму тебя не заберут – санкции прокурора у них нет, максимум – посидишь пару дней в камере Скотленд-Ярда и выиграешь нам время этим. Хорошо? Бен, и чтобы ни произошло, знай – я на твоей стороне. Всегда на твоей. И до суда дело не дойдет. Так что в следующую субботу мы будем уже вместе нежиться в бассейне и заниматься любовью на тех хрупких шезлонгах. Просто… - она наклонилась, касаясь губами его губ, - …верь мне.

Его сердце билось ровно, а взгляд был спокоен. Эта девушка, хрупкая и очаровательная обманчивой наивностью лица, была скалой, о которой разбивалось всё. Даже он. Куда там Скотленд-Ярду. Он был так неправ семь лет назад, решив, что обстоятельства сломают её. Рей сломать было, кажется, невозможно.

- Мистер Соло?

- О, сейчас будет ход Миранды, - улыбнулась Рей, пока Бену читали ту самую статью. – Офицер, он после больницы и не оказывает сопротивления. Я не думаю, что наручники нужны.

Тот кивнул, соглашаясь – ему тоже не шибко хотелось приковывать его к себе, что нужно было сделать в случае, если нельзя надеть наручники на обе руки.

Рей, пока ему объясняли все права, о чем-то разговаривала с офицером, явно выясняя, куда его отвезут, когда она сможет присутствовать при допросах и прочую необходимую информацию. Показала удостоверение. Кивнула. Кайло заметил, что сейчас она ведет себя по-другому, нежели почти месяц назад в его сервисе. Знала субординацию и с кем нельзя было выбрасывать фокусы вроде неприкосновенности. Видимо, собиралась сотрудничать. Нащупывала своих союзников.

Кайло уже почти увели, как Рей сделала шаг навстречу.

- Вы позволите? – Она подняла одну бровь, когда её хотели остановить.

- Она его адвокат, можно, - сказал тот офицер, с которым Рей говорила.

- Нет, я в первую очередь его девушка, - отмахнулась она, а затем вытянула шею. Кайло пришлось наклоняться. Он ожидал, что Рей скажет какие-то наставления, однако неожиданно прозвучала совершенно другая фраза. Тихая, но перекрикивающая по смыслу шум улицы, машин, людей… – Бен Соло, я – навеки твоя. – Прошептала она. - Знай об этом. Навеки.

Внезапно Кайло улыбнулся. Он стоял под угрозой большого срока и ощущал себя неприлично счастливым. Это были те самые слова, сказанные тем самым тоном, которые бы могли оживить даже мертвого. Его бессмертная возлюбленная вернулась. И, судя по выражению глаз, закатав рукава, собиралась на войну. Его не обманывал её спокойный вид - его девочка была очень рассержена за то, что у неё снова пытались отобрать право быть счастливой.

Она сделала шаг назад и скрестила руки, глядя, как Бена уводят. Сердце её колотилось как безумное и разрывалось на части. Как бы много раз Рей ни присутствовала при арестах, этот все равно сокрушал её, но она стояла и улыбалась ради Бена, чтобы он знал – всё в порядке, всё под контролем. И в этом море суеты и хаоса вокруг она, стоящая без движения, была для Кайло Рена маяком, излучающим спокойствие и указывающий дорогу домой.

- Ну вот и конец истории, золотце, - Палпатин положил руку на плечо внучки, спустившись со ступеней, когда машина, все так же тревожно завывая сиреной, уехала, увозя кусочек её сердца.

- Я сделала лишь то, что ты научил меня делать лучше всего, дедушка, - спокойно ответила девушка, - утопила щенка. Только ты это делал из жестокости, а я – потому что мне щенок не нужен. А это ты сделал его таким, вбил слабость в него, которая его ломает по сей день. Я все исправлю. Верну на место. И больше не будет никакого щенка. Будет тот, кого я полюбила. И люблю. А ещё, знаешь, ты все эти годы был прав, дедушка. В ту ночь, действительно, родился монстр. Только этим монстром всегда была я, - она сверкнула своими глазами. - И ты пожалеешь, что создал меня. Молись, чтобы я только забрала у тебя Империю, а не отправила на место Бена, потому что в отличие от него, у тебя нет такого классного, безжалостного, беспринципного адвоката, который бы любил тебя до смерти.