Крещендо

- Что, не винтаж? – Мрачно пошутил Кайло, пытаясь снять напряжение, покуда Рей смотрела с таким ошарашенным видом на разбитый под ногами бокал. Будто не поверила, что это сделала она, ведь истеричкой, бьющей посуду, никогда не была, хотя… хотя она довольно часто что-то куда-то швыряла, когда вспыхивала.

Мужчина хотел сказать, что это ерунда, но в следующую секунду спохватился. Рей, вся сжавшись, рыдала. Рыдала, уложив голову на столешницу, закрывая себя от мира. У бедной девочки, наконец, сдали нервы.

Кайло вскочил – на чистом рефлексе и тут же поморщился от боли - ему было непривычно, что тело стало таким резко реагирующим на каждое порывистое движение. Обошел стекло, подошел к Рей и обнял её, прижимая к себе, будто пытаясь одним этим движением спрятать её в своих объятиях от всего, в том числе и от их общего прошлого. Она не дрожала, была даже сейчас напряжена. Окаменевшая в своих страхах и сомнениях. Рей не прекращала плакать – футболка Кайло промокала от её слез, покуда она уткнулась носом в него, будто ища защиты. Лицо прятала. Наверное, ужасно презирала себя в эту секунду, когда он шептал что-то успокаивающее, успокаивающе гладя по волосам. Это было удивительно - держать весь мир в своих руках и смотреть, как этот самый мир разрушается.

В эту минуту у него болели новые раны от её близости, у неё – старые. Они были молоды, успешны… и ужасно-ужасно несчастны и никак не могли нащупать тропу к тому, как все вернуть назад, потому что оба этого хотели.

- Лучше бы тебя никогда не было в моей жизни, - внезапно очень чётко сказала она те слова, которые Кайло себе говорил много раз, но слышать это было довольно больно. – Семь лет, Бен, семь. Ты так пекся о моем будущем, что даже не позвонил. Ни разу не спросил даже, как дела? Что же он пообещал тебе взамен? Что дал тебе за то, что ты бросил меня?

- Обещание. - Кайло тяжело вздохнул. Какая разница, будет она знать, или нет. В конце концов, он не мог сожалеть за двоих. - Обещание, что ты станешь пианисткой, что он не будет тебе мешать.

Внезапно Рей осеклась и подняла голову. На неё смотреть было страшно. Бледная, разбитая, без маски уверенности. В ресницах запутались слезы. Глядя в её это лицо, Кайло невольно возвращался в ту ночь, когда видел её такой сломанной. Что же она делала с ним? Сама того не понимая, усугубляла вину, не давала вынырнуть.

- Повтори, - резко попросила девушка.

- Палпатин дал слово…

Девушка моргнула. Нет, это было просто невозможно. Это было просто бы апофеозом жестокости от деда.

- Он и не мешал, Бен, - тихонько сказала она, понимая, что никогда не скажет ему правду, чтобы он не убил её деда. Ох, вот как шли на такие сделки, чтобы защитить. – Это… это я сплоховала.

- Нет, я просто не подумал, что убивая твою душу, смогу помочь. - Кайло улыбнулся, потому что не хотел, чтобы Рей себя винила в чем-то. Она могла заниматься самобичеванием, проигрывая свои дела в суде, если эта девушка там когда-то проигрывала, но не когда речь шла о той ночи.

- Хватит оправдывать и меня. Хватит Бен. Просто хватит. С меня. С тебя. С нас обоих. – Она неожиданно положила голову назад на его плечо, словно, ей, правда, было очень уютно в его руках. По-забытому уютно. – Бен, скажи, вот чего ты хочешь? Просто от жизни, в эту минуту, в будущем.

- Ну… мне бы хотелось покоя. И тишины, в которой можно было бы немного прийти в себя. Хотелось бы быть с тобой, Рей. Любить тебя без вины и отвращения к себе. Ощущать себя свободным, счастливым, нормальным, в конце концов. Хотелось бы просыпаться с тобой. Засыпать. Делать миллион вещей, на которые люди не обращают внимания. Мне бы хотелось семью, - с каждым предложением он говорил все отстраненней. Чем несбыточней становились желания, тем больше замерзал голос. – Детей бы хотел. Таких мелких хулиганов с твоими золотыми глазами. О, и, может быть, стейк на ужин вместо рыбы, - неожиданно пошутил Кайло, чтобы разбавить свои глупые-глупые мечты, которые были просты и сложны одновременно.

Рей слушала, как там, под швами, которые ещё не сняли, аритмично бьется разбитое сердце человека, у которого даже самые заветные желания ассоциировались только с ней. Он не сказал, что хотел бы куда-то уехать. Он. Просто. Хотел. Быть. С. Ней. И за это он был наказан, а, может, даже проклят.

Могла ли она склеить его сердце? Хотела ведь, но хватит ли сил? Терпения? Любви, в конце концов.

- Наверное, мечтал об этом все эти годы? И чем выше забирался, тем горше были сожаления, что можешь дать все больше и больше, а по сути смысла ни в чем не было? А я все семь лет мечтала про один звонок. Да хоть об смс. Даже с одним словом «привет». Я семь лет ждала знака. Того, что меня заметят в толпе на автодроме.

- Но… - даже слегка расстерялся мужчина, - ты же сама вернула мне кольцо. Это красноречивый жест был.

- Какое кольцо? – Аж подпрыгнула девушка. Отстранилась. Посмотрела на Бена почти с ужасом. – Какое кольцо? – Повторила она. Тот нахмурился.

- Помолвочное. Которое ты прислала мне перед моей первой гонкой.

Девушка моргнула – слезы, затерявшиеся в ресницах, размывали четкость. Она не была склонна к театральным жестам никогда. И кольцо хранила все эти годы, наверное, в смешной надежде, что Кайло однажды таки снова наденет его ей на палец.

- Ты разбился тогда… тогда из-за кольца? – Дошло до неё и захотелось, впервые в жизни, научиться не бить, а убивать. Пока она метала в него камни, в тени смеялся человек, который пытался уничтожить Кайло всеми возможными способами. Из-за большой любви…к себе. К своему проклятому наследию. – Бен, мне… мне немного нехорошо. Я хочу на воздух. Сама, ладно? Одна.

- Там дождь собирается, не промокни. Я попрошу экономку приготовить тебе спальню.

- А, что? – Едва не спрыгнув в осколки, растерянно спросила Рей. – Спальню? Да, да. Спасибо. Спасибо за все, Бен. - Она порывисто обняла все ещё стоящего мужчину. - Ты… ох, какой ты хороший человек, Бен Соло. Возможно даже, что самый лучший. Жаль, однажды ты попытался ограбить не ту девушку.

И, сказав свою странную фразу, которая будто могла вернуть его к свету, Рей шагнула в темноту. Все вокруг было незнакомым, но таким привычным. Пионы, идеальная лужайка, тишина, бывающая только в дорогих районах.

Девушка сбросила обувь и прошлась босиком по траве. Мысли её скакали в разные стороны. Она не знала, что злит больше – эта новость, что Бен пытался помочь ей – парень, который не имел ничего – стать пианисткой, или то, что дед посмел отправить ему кольцо. Кольцо, которое ведь не было эксклюзивным.

Порыв ветра дернул Рей за платье. Как будто ночь хотела затолкать её назад, в дом.

Бен слишком дорого платил за свою любовь, потому что продал душу за неё своему Мефистофелю. Хорошо, хоть о чем-то он не догадывался. Это же просто уничтожит его, сотрет в пыль. Проклятие, вот почему он так настойчиво толкал её к игре на фортепиано. Боже, он же столько за это отдал.

Девушка закрыла лицо руками, восстанавливая дыхание. Она умела считать медленно до десяти, давая возможность мозгу успокоиться. Потом поморгала. Коснулась цветов. Посмотрела в окно – оказалась по ту сторону гостиной. Замерла, наблюдая как Бен входит в неё. Сейчас, когда он остался один, лицо его было нахмуренным. Мужчина часто морщился. Не крутил головой в её поиске - видно, что привык жить один. Сел, слегка сгорбившись. Вертел в руках упаковку с таблетками, которые нужно было пить. Затем он как-то странно скривился, перевернул баночку обезболивающих и вместо одной, наверное, вкинул в себя с пять штук. Видимо, болело всё у него невыносимо, но он же держал лицо при ней, чтоб показать, что все хорошо.

Рей покачала головой. Хотелось и, правда, метнуть камень, который бы разбил и стекло, и ту стену замкнутости, которую Бен Соло всегда строил вокруг себя. Хотелось сказать, что он может не держать при ней лицо, ведь… в горести люди тоже обретали друг друга.

Первые, тяжелые капли дождя упали на лицо и плечи. Рей вздрогнула и решила вернуться в дом, но вышло не так быстро - пришлось потратить время на поиск брошенной обуви. Когда она вошла в гостиную, Бен спал на диване. Видимо, этот день и она сама его очень изнурили. Девушка покрутила головой, поправила жесткую подушку под его головой и тихонько вышла. Знала бы, где плед – укрыла бы. Впервые ощутила это давно забытое желание заботиться о нём.