Крещендо

- Хорошо, допустим ты узнаешь… ну, не знаю, то, что ты хочешь узнать. Например, что я не такой уж ублюдок и отымел тебя с благородными целями, и что? Станет лучше? Скажи, станет? Боль пройдет. Шрамы твои исчезнут, да? – Он смотрел на выращенный им пионовый сад, который так вовремя и одновременно не вовремя зацвел, а видел тонкие линии от лезвий на её коже. – Не ври себе, Рей. Ничего не будет. Ничего не выйдет. Чувства вины и жалости недостаточно, чтобы воскресить любовь.

Девушка докурила, не глядя на Бена. Он продолжал ограждаться. Это ж насколько сильно он поверил в своего монстра? Видимо, её дед в юности стажировался где-то в Гуантанамо, и там его научили психологическим пыткам, которые что-то ломали внутри людей.

- Я здесь, потому что мне надоело быть эгоистами. Я эгоистично семь лет пряталась под клеймом жертвы и не пыталась разобраться. Ты семь лет скрываешься под маской монстра. Потому что нам двоим так проще, да? Не нужно ничего делать. – Она начинала сердиться. Недолго же работали её таблетки. Сердиться сильно, потому что аж щеки вспыхнули, будто злость сжигала её изнутри.- Можно носить маску, страдать и плыть по течению. Ведь смотреть на меня все эти годы было легче, чем раз позвонить. Строить дом, в котором так много для меня, тоже проще, ведь ты тратишь лишь деньги, пытаясь залатать свою вину перед собой, не передо мной. Нам обоим было проще, - повторила Рей. – Но я свою маску носить больше не хочу. Я – не жертва, Бен Соло, а ты – не монстр. Я не боюсь тебя.

- Да ну ладно? – Развернулся к ней мужчина. Сейчас, на фоне быстро хмурящегося неба, он не был чудовищем. Со всеми своими травмами и синяками, в привычной черной одежде, его высокий силуэт выглядел даже захватывающе. Опасно захватывающе. Настолько, что Рей ощутила знакомую, напряженную как ток, дрожь.

- Я знаю твои мысли. Думаешь, как всегда, о своей недостойности. Или о том, что если ты сейчас сделаешь рывок, резко взмахнешь рукой – я испугаюсь. Нет. И не потому, что умею драться. Бен, я каждый день вижу зло в разных воплощениях. Люди по разным причинам переступают закон, но преступников роднит особое выражение глаз. Неважно, мошенники они или убийцы. Взгляд один и тот же. В нем ледяное превосходство: смотрите, я – сверхчеловек, я могу поставить мир на колени, я, я, я – и такое самолюбование бесконечно, потому что преступник всегда жаждет аплодисментов. Даже тот, который во время пьянки бьет соседа бутылкой по голове – даже у него по-особому дрожит голос, когда он рассказывает об этом зле… и власти над чужой жизнью. Но у тебя в глазах нет этого.

Рей хотела добавить, что после аварии там вообще нет ничего, кроме пустоты, которая пугает, но решила, что это не особо ободряющий факт, особенно после её столь страстного монолога.

- Ещё ты думаешь, что даже когда я прощу тебя, то все равно больше не захочу, да? Думаешь, это заметно, я же сама так и сказала однажды. Хочешь правду? – Она затушила сигарету, бросила окурок в пепельницу и подошла к нему. Задумчиво посмотрела в его лицо. Затем на губы. – Я – первоклассная лгунья, господин присяжный. Потому что я и сейчас тебя хочу. Прямо умираю от желания. Видишь? – она подняла одну руку и показала, как та дрожит. Встала на цыпочки и поцеловала его в шею, возбуждая одним только дыханием. – Но… по злости, от злости и со злостью больше не будет, Бен. И я говорю не про тот случай семь лет назад, я говорю про картинную галерею. Больше ты не будешь заниматься со мной сексом просто, потому что на грани отчаяния, а я не буду поддаваться чувству вины и оправдываться им. И я пытаюсь всеми силами вытравить из себя весь гнев, ярость, обиду, чтобы любить тебя без этой грязи и чтобы в один прекрасный день сказать, что готова. Но ты не даешь мне шанс, просто замыкаешься. Кому нужно твое благородное молчание?

- Мне, Рей. Оно нужно мне. Это так просто, почему же твой умный мозг до этого не дошел? – Он сделал шаг назад. Девушка пахла слишком сладко, дышала слишком часто, говорила слишком откровенно.- Что ты хочешь услышать? Да, бляха, я сделал это, чтобы тебе было лучше.

- Мне стало лучше, спасибо, - в ответ на то, как он постепенно повышал голос, сорвалась и крикнула Рей.

- Тебе интересно, да? – Зло зашептал мужчина. Он так устал носить это всё в себе. Правду, которая все равно ничего не изменит, но вызовет ещё ворох споров. - Хорошо, все было просто в тот день : твой дед пришел и сказал, что посадит меня. Помахал передо мной папочкой со всеми моими делишками, пообещал, что это надолго, лет на девять при плохом раскладе. На самом деле мы оба знали, что тянет на пять, потому что много облегчающих, но тянет ведь все равно.

- И ты подумал, что я бы бросила тебя. Я бы…

- О, нет, - горько рассмеялся Кайло. Какая ирония была в этом. – Конечно, ты бы не бросила. Так он и сказал. Не бросила бы, и ловушка бы захлопнулась. Прошла бы этот путь до конца со мной. Он говорил о тебе, твоей молодости, загубленной жизни и карьере, а я видел, как ты живешь в отвратной комнатушке вроде той, что у меня была. Пытаешься украсить её, ведь ты бы благородно ушла от деда и пыталась бы свести концы с концами и при этом искала бы красоту среди грязи. Видел, как ты трясешься в грязном, душном поезде через всю страну, чтобы увидеть меня. Как тебя с особой тщательностью обыскивает охрана на входе – ведь ты такая красивая. Как все восхищенно свистят тебе вслед. А я бы смотрел на тебя и ненавидел себя за все это. А ещё, Рей, я испугался. Испугался, что в один прекрасный день увижу усталость пополам с презрением в твоих глазах. Я не хотел, чтобы сначала любовь, а потом и жалость загубили тебе всю жизнь. Это было мое прошлое, и я добровольно пошел на улицу, но я не хотел тянуть тебя, не хотел. Не имел права. Любовь – это не вместе и до конца. Это отпустить руку вовремя. У меня это вышло, только эту руку сломав, к сожалению, и не было ни дня чтобы я не… - он покачал головой. – Я всегда помню, что сделал. И часто спрашиваю, как можно было бы все изменить, но до сих пор не нашел ответа.

- Мы могли поговорить, - тихо выговорила Рей.

- Бляха, нет, не могли. Потому что ты бы говорила все это. Говорила бы мне все эти слова, которые дают надежду. У меня не было выбора, Рей. Не было! Я хотел чувствовать себя мужчиной, который хоть что-то может дать. Послушай, тебе пришлось довольно хреново, точнее, просто жуть, как хреново, но знаешь, я тоже не наслаждался жизнью. Я принял правильное решение с ошибочным его воплощением, но… пожалуйста, оставь это решение за мной. Без споров и попыток опротестовать. Просто оставь его мне, потому что мысль о том, что я, пусть и через боль, но сделал что-то хорошее, помогает мне хоть немного уважать себя. Не разрушай это, Рей.

Он замолчал. Молчала и Рей. У каждого была своя правда. Своя боль. И свои методы её переживать. Для девушки спорить, для Кайло – смириться.

Вошла экономка, которая будто и не слышала, как Бен кричал на свою леди. Сказала, что ужин готов, и что она может принести его сюда.

- Не нужно сюда. Мы поедим на кухне. Пойдем, Рей. – Обратился он к девушке уже другим, тихим тоном, когда они снова остались одни. - Там тебе понравится. Много ножей. Тебе ж так в кайф бросаться ими в своего монстра. Пойдем, бросишь ещё парочку. Мне уже и не больно.

Они ели молча. Рей вроде даже с аппетитом. За весь ужин сказала только две фразы «божественно вкусно» и «Бен, рыбу нужно съесть». Даже не прокомментировала Совиньон Блан из Сансера*, хоть на секунду и зажмурилась, как довольная кошка. Кайло про себя хмыкнул – хотелось бы увидеть кошку, пьющую вино вместо молока.

Мужчина ковырял дорадо, наблюдая за Рей. Видел, что ей здесь комфортно – сидела на высоком стуле она свободно, иногда смотрела в окно, словно пытаясь понять, когда хлынет дождь. Но внутренне девушка была напряжена, хоть и пыталась это скрыть. Всё, что они наговорили друг другу, снесло бы с рельс целый поезд, не то, что одну, пусть и сильную, девушку.

Внезапно, когда Кайло немного расслабился, девушка, не допив вино, швырнула свой бокал на пол. Запахло пролитым спиртом и разбитым терпением. Где же все эти благородные нотки свежескошенной травы, крыжовника, черносмородинного джема и прочей чепухи, о которой так возвышено говорят сомелье, когда покупаешь чёртов Совиньон из Сансера? Только спирты. Благородные, но спирты.