Крещендо

- Помоги ему выбраться, дедушка, прошу тебя. Я люблю его, понимаешь? – Внезапно лихорадочно зашептала она. - Люблю на всю жизнь. Обещаю, не буду искать с ним встреч. Обещаю… хочешь, я откажусь от музыки и стану барристером, хочешь? Я все сделаю, только вытащи его. Пускай… пускай станет гонщиком, пожалуйста.

- Золотце…

- Я очень его люблю, дедушка. Так зачем он это сделал? Зачем? Я бы ему все отдала сама. Все. Помоги ему, дедушка, прошу тебя, помоги. Ты же все можешь. Я всё-всё-всё сделаю, всё… пожалуйста…

…Спустя восемь часов Бен Соло вышел из участка свободным человеком.

Без обвинения. И без сердца.

Сел прямо на тротуар, не зная, что ему делать, куда идти, как жить дальше. Кто он? Или точнее… что он? Кем он стал? Мечтал быть гонщиком, а превратился в чудовище. Монстра, который будет сниться его девочке.

«Чудовище», - с каким-то садистским любопытством повторил про себя Бен. Будто привыкая к новому имени. Пытаясь понять, что оно значит. Продолжал повторять, пока оно не въелось в мозг. Только даже факт такого признания ничего не менял.

Да, ему было плохо, но ведь Рей было ещё хуже. Он-то свое плохо заслужил – не таким, как нужно, родился; не так жил; не так зарабатывал, но его девочка виноватой не была. Каково ей сейчас с ножом в спине? Как сильно он её ранил? Как быстро она оправится от предательства.

Что дальше?

Бен смотрел на проезжающий мимо поток машин, не понимая, где его место в жизни. Куда ему – вперед, назад или под колеса? Какая теперь разница, как жить?

Посмотрел в телефон. Одно напоминание от компании, что завтра его ждут на Сильверстоуне для тестирования его новой машины. «Сокол» не будет его гоночной машиной. Будет что-то другое.

Вторым было напоминание в календаре. Сегодня у них с Рей была годовщина знакомства.

Спрятав голову в коленях, Бен Соло рассмеялся, ощущая щемящую боль в груди. Ничего у него не будет. Ни «Сокола», ни Рей. От прошлой жизни ничего нельзя было взять.

Ещё и годовщина.

«Поздравляю, маленькая, год назад ты впустила в свою жизнь чудовище».

Меньше, чем через полтора месяца Рей совершила попытку суицида и на полгода попала в психиатрическую больницу

Через два месяца Бен разбился в аварии на немецком автодроме Нюрбургринг.

На этом главы с флешбеками заканчиваются.

…….

В предверии длинных выходных (+1 день, помните), мы решили таки сбросить на вас эту главу, чтобы до понедельника было время прийти в себя, отдохнуть и выдохнуть. Может, даже расслабиться.

Вот какое-то такое грандиозное самопожертвование с обеих сторон вышло у наших персонажей, только оно никого не вознесло, а, наоборот, разбило каждого. Это. Ужасно.Обидно. Прямо очень жаль их обоих, но… с другом стороны, не было бы падения… не было бы и взлетов. Стоит признать, их новые жизни сложились не так и плохо. Правда, эту ночь они все таки же носят в себе… но, будем верить, что скоро они смогут её стереть со своих воспоминаний.

========== Глава 15 ==========

Для вынесения вердикта о виновности необходимо 12 присяжных

Для вынесения вердикта о невиновности Бену нужна всего одна Рей

Рей сидела за столом своего кабинета и бездумно смотрела в стену. Вот уже пять дней, как в её жизни поселился непростой факт – у греха Бена был соучастник. Глупый мальчишка и хитрый змей. Идеальная формула для трагедии, вот только что было в протянутом яблоке? Деньги? Слава? Любовь?

Девушка посмотрела на лежащие перед ней бумаги, принесенные одним из солиситоров. Её любимое за последний месяц дело. Хитроумный мошенник, которого она защищала, очень ей импонировал, хоть и ограбил многих людей, но какая схема… Могла ли девушка семь лет назад представить себе хоть на миг, что будет восхищаться преступниками? Хотя, наверное, могла, ведь он любила уличного вора.

Рей отодвинула папку – суд через неделю и она успеет подумать о клиенте, сейчас ей нужно было оправдать другого или, точнее, других мошенников.

Она бы могла и обвинить, но все же была адвокатом. Адвокатом, у которого с первого дня карьеры не было принципов. Она играла всегда на стороне закона, но так грамотно и изворотливо, что всегда – кроме половых преступлений – вытягивала девяносто три процента своих клиентов из большой беды. Как же ей извернуться и защитить Бена и своего деда, чтобы хоть как-то выносить их обоих? Чтобы ее саму при этом не тошнило и не трясло?

Рей повертела ручку в руках – обманчиво простой Монблан – а затем уставилась на неё с отвращением. Вспоминала, что это был подарок деда за выигрыш первого дела – она тогда была такой… юной, только-только Гарвард окончила, но уже имела три года работы младшим юристом в Paul Hastings, а потому успела лишиться своей «юридической» девственности и перестать быть невинной и наивной. Та работа помогла ей переломить себя, свою боль, и стать сильной, холодной… стервозной. Та работа спасла её. Та работа помогла ей ошарашить присяжных на своем первом самостоятельном суде, уложить всех на лопатки. Дед очень гордился ею. Это, наверное, был миг, когда он достиг своего Эвереста. За ужином в La Gavroche он вручил ей серебристую ручку. С тех пор она всегда была с ней. Ощутив приступ дурноты, девушка размахнулась и швырнула ручку в стену.

«И ты, Брут?» - подумала она с горькой усмешкой. Было сложно смириться с тем, что за всей её болью стоял ещё и дед. Она только начала забывать, уже даже простила Бена… и… она не знала, на кого ей злиться больше. На своего собственного деспотичного деда, который решил вмешаться в её жизнь, естественно, с самыми благими намерениями. Для себя так точно, ведь она стала адвокатом. Или на Бена, который какого-то дьявола купился на предложение.

Чем же его купил Палпатин? Чем? Ну, не карьеру ж тот ему посулил.

Девушка покачала головой и включила метроном. Раньше, занимаясь музыкой, она часто репетировала с его помощью, выискивая ритм, теперь дышала, когда не могла подавить злость. Просто смотрела и дышала, отстраняясь от всего. Сейчас она была как раскачанная лодка среди бушующего моря. Лодка, которая не принимала свои антидепрессанты, позволяя плохим снам вернуться и натягивать нервы. Только вернувшись в прошлое, можно было найти ответ, куда плыть.

Эти пять дней Рей держала паузу. Дед, к счастью, улетел в Рим. Бена она навещала, когда тот спал. Сидела, сцепив пальцы, и размышляла. Иногда гладила по щеке. Больше не целовала – страх потери проходил, а всепоглощающее чувство любви все никак не накатывало. Её любовь снова стала лишь фактом. Тлеющим углем в груди, который больше жег, нежели грел. Но она знала, уже знала, что этот огонь хочет разгореться, просто её душу сдерживают сомнения.

Сомнения в нём. Ей нужно было знать, как её дед его сломал. Это было важнее его поступка. На самом деле, его поступок начался тогда, когда началась та сделка. Она так вела все свои дела. Не с факта преступления.

Что ж, она таким отличным барристером стала – собственную жизнь рассматривала сквозь призму работы, но так было проще оградиться от эмоций.

Девушка включила компьютер. Вместо почты зашла в поисковик и с минуту смотрела на пустую строчку. У неё был всего один вопрос – любил ли Бен её эти годы или только чувство вины заставило его хранить ту квартиру, те вещи, то… все? Конечно, так прямо сформулировать этот вопрос она не могла.

Она никогда не интересовалась его романами или интрижками. Не знала, есть они или нет. Ездила только на гонки, но всегда уезжала ещё до награждения.

Просто наслаждалась скоростью, его мастерством и тем, каким же Бен был стремительным и отчаянным. Вокруг него было так много резких поворотов и каждый он проходил с блеском. Отчего же в жизни все было иначе, где был его чемпионский настрой не за рулем?

Конечно, Рей располагала и другими способами, но интернет – лучший помощник, когда ищешь подружку знаменитости и не хочешь, чтобы об этом говорили абсолютно все вокруг. Подумала. Вбила просто “Кайло Рен личная жизнь” и тут же подавила желание удалить. Она ощутила себя подростком. В последний раз она гуглила чью-то личную жизнь в пятнадцать, когда была страстно влюблена в японского пианиста.