За перевал

«Немедленно уехать, хм».

Ух, что скажет Тингол, понял он вдруг. На квэнья и слов-то таких не было до Исхода.

— Это уже будет не твоя забота, — заметил Белег. — Но ты, думая так, все равно вел беглецов на земли Дориата?

— А что, у меня был выбор? — едко переспросил его Дагмор. — Через весь Ард Гален к горам Эйтель, наперегонки с погоней? В Дортонион, прыгать по скалам вместе с обессилевшими и ранеными, да среди диких орков? Через Восточные ворота в Оссирианд, куда идти выходило вдвое дольше? Половина моих — здешние синдар! Нам и так невероятно повезло выбраться ближе к Аглону и Химрингу, чем к Ангбанду!

Он осекся, чувствуя, что снова напрасно распаляет свою злость.

— А ты?

— Не будь погони, я бы в этих местах уверился, что синдар доберутся домой без помех. Взял бы Нариона с Нимраном и все же ушел бы через Дортонион, на его западный край. К детям Арафинвэ.

— Сумасброд!

Дагмор пожал плечами.

— В этом — вряд ли.

Белег поискал слова, нашел с третьей где-то попытки — и припечатал:

— Вот же… Феанарион!

Дагмора тряхнуло. По спине пробежал холод, он невольно потянулся к поясу, ища хотя бы нож. Снова вспыхнул, залившись краской злого смущения.

«Сколько мне это снилось? Вот и поговорили»…

Отвернувшись, он сделал сразу несколько глотков из фляги, старательно следя, чтобы руки не дрожали. Усталость навалилась такая, словно он опять несколько лиг пробежал. И в этом неловком молчании они вдруг услышали приближающийся к лагерю синдар мерный топот копыт десятков лошадей.

Белег нахмурился.

— Мы никого не ждём, — начал он, обращаясь к Лутиэн — но та уже встала, растерянная и встревоженная.

— Отец здесь, — сказала она хмуро. — Не знаю, почему, никто о нем не предупреждал.

…Сделалось очень досадно. История могла закончиться хорошо, но должно быть, он исчерпал свой запас удачи досуха.

Или проспал ее.

— У шатра нет стражи, — бросил Белег, торопливо выходя из шатра следом за королевной.

Что он такое ему предлагает?

— Я не стану прятаться по кустам! — крикнул он вслед. Но вряд ли тот услышал его.

Дагмор увидел это невероятно ясно — вот он выбегает из шатра, вот бежит через кусты вверх по склону, пригибаясь и таясь, преследуемый криком ловчего сокола — и вот его, обессиленного, с позором тащат из зарослей следопыты короля Тингола…

Так ясно, словно это уже произошло.

Выругался — и встал на входе в шатер. Не слишком хороший обзор, но и отсюда он видел, как отряд всадников в серых плащах с плеском и грохотом пересекает реку, как взлетают они на склон и растекаются по маленькому лагерю Тинголиэн, одновременно защищая и занимая его. Им понадобилось немного времени, чтобы разобраться. Несколько всадников окружили маленький шатер, наклонив копья, трое спешились. Не охотники — хорошо вооруженные воины в броне. По меркам нолдор — в лёгкой броне, надо сказать.

— Ты беглец с Севера, называющий себя Дагмор из верных Феанора? — на лице говорившего — лёгкое удивление, словно он ожидал увидеть кого-то более впечатляющего.

— Я.

Тот недовольно осмотрелся — без осанвэ можно стало понять, как его возмущает отсутствие охраны. Потом остановил взгляд на перевязанных ногах Дагмора и решил, что нашел объяснение.

— Как только поставят шатры, я доставлю тебя на суд к королю Тинголу. Говорят, ты опасен и уничтожил в одиночку малый охотничий отряд орков, — во взгляде стража была насмешка, которую захотелось стереть.

Дагмор осмотрел его с ног до головы. Представил, как выхватывает красиво отделанный нож у него из-за пояса, приставляет к горлу… Он бы успел.

Страж нахмурился, Дагмор сел обратно на пол шатра, усмехаясь в ответ.

— Да, я это сделал. Не надо бояться меня, воин Тингола, я здесь не первый день и никого ещё не съел.

— Кажется, плен не отшиб тебе ум, — кивнул страж, не ведясь на насмешку. — И даже не укоротил язык.

— Не то, чтобы не пытались.

— Не советую упражняться здесь в остроумии, — страж отвернулся. — Охраняйте его и не вступайте в разговоры.

…Что он не просто прилёг ненадолго, а уснул, Дагмор понял, только когда его окликнули снова. И опять это была не греза, настоящий сон, пусть и недлинный.

— Вставай, — повторил тот же страж. Вот теперь он смотрел с настоящим удивлением. А стоящий за ним синда с волосами цвета пшеницы — с ненавистью.

Он встал, сделал шаг наружу — двое стражей схватили его за руки, быстро связав их впереди кожаным прочным ремнем.

— Остановитесь! — потребовал Белег, возникая рядом. — Он не причинял вреда и подчинялся мне!

— Он опасен, и это приказ короля, — этот голос Дагмор узнал. Тот, кто грозил ему при встрече. — Он добывал оружие у орков, чтобы сражаться, нельзя дать ему возможность выхватить чей-то меч!

— Он в своем уме, — возразил Белег, глядя при этом на стража в доспехах, а не на своего спутника.

— Это приказ короля, — подтвердил тот хмуро. Ему приказ тоже был не по нраву. — Не я добился его.

— И как я не понял сразу. Это же королевские почести, — процедил Дагмор, чтобы хоть что-то сказать, а не скрипеть бессильно зубами.

Одни стражи опустили глаза, другие посмотрели со злостью.

— Ты заслужил и не такие, — сказал синда с пшеничными волосами.

Дагмор посмотрел на него внимательно, подмечая мельчайшие детали облика, чтобы узнать даже в темноте. Отвернулся — и поймал требовательный взгляд Белега. Тот коротко сжал кулак, опустил руку. Не требовалось соприкосновения мыслей, чтобы его понять.

«Держи себя в руках? — повторил он про себя и пожал плечами. — Ты довольно уже сделал для меня и не сможешь сделать большего. Хорошо. Я попытаюсь».

Большой шатер, способный вместить и полсотни эльдар, поставили чуть выше по склону, а остальной лагерь был тих и пуст. Кроме стражи вокруг шатра и нескольких эльдар с лошадьми в отдалении, здесь не было никого. Среди последних входивших мелькнули синие одежды. Даже странно, неужели король Дориата не пожелал говорить с дочерью прежде всего прочего?

…Тингол был так высок, что, сидя в резном лёгком кресле, оказался вровень с иными стоящими синдар. Почти вровень с собственной дочерью. Он неприятно походил на Ольвэ лицом, такой же среброволосый, но тяжелее и куда шире в плечах. Если встанет — будет выше Майтимо и даже выше Турукано.

Если возьмёт оружие, будет страшный противник… Против которого можно попытаться обернуть его собственные рост и манеру боя. Наверняка очень самоуверен.

Хотя испытать его все равно не дадут, подумал он, зацепил взглядом Лутиэн, идущую к отцу, и стало неловко.

Шатер был полон, надо сказать, но смотреть по сторонам не хотелось. Одни пришли поглазеть, другие, несомненно, позлорадствовать, а от Белега и дочери Тингола он и так получил куда больше, чем вовсе мог рассчитывать. Ещё хуже, их доброе дело пойдет крахом, скорее всего.

Вспомнил снова жест Белега. Если сделать то, чего хочется больше всего, и послать Тингола к раугам со входа, Тингол может им и припомнить доброе дело. А ещё есть двое других нолдо, и Нариону хватило ума не кричать, что он верный Феанарионов.

Тингол не отрывал от него тяжёлого взгляда. А, да. Стражи уже поклонились королю, а он — нет.

Не нарочно, не из неуважения.

Просто задумавшись.

Вот смешно-то.

— Нолдо, назвавший себя Дагмор из верных Дома Феанора, — произнес, наконец, Тингол, да так, что он снова почувствовал себя драным и грязным беглецом, едва из подземелий.

Стражи шагнули в стороны, Дагмор остался один посреди шатра.

— Да, — сказал он устало. — Это я. Благодарю за …королевские почести, Тингол, король Дориата. Не иначе, это награда за то, что я подчинялся воинам госпожи Лутиэн.

Его ведь просили держать себя в руках, а не молчать.

Взгляд короля уперся в кого-то из сопровождающих.

— Этот нолдо опасный безумец, мой король! — повторил упрямо синда с пшеничными волосами. — Он сражался оружием, с легкостью отобранным у орков, я не могу подвергать опасности моих сородичей! Если решение короля будет неблагоприятным, кто знает, не выхватил бы он чужого оружия и не пригрозил им кому-то из нас, чтобы сбежать, прикрываясь им! Мы видели, на что он способен. Я беспокоюсь о тех, кого мы должны оберегать!