Красная книга

Ингвару пришло на ум, что он может не чувствовать угрозы, если она и не пыталась его убить. А Эшер? Рутерсвард? Молодка со стрелой между ног? Тел он так и не видел. Хотя яд был настоящим — в этом уж точно можно было убедиться. И до того. Бентэйн? Тоже нет сомнений? Собирался ли его зарубить Бранд? Точно. Была ли мертва вторая кукла? Да. Это было совершенно настоящее тело, и по-настоящему отрубленная голова. Тут Ингвар мог ручаться.

И взгляд Михея с топором был совершенно точно тем взглядом, с которым убивают. И про Джо не было сомнений. Игра могла быть сколь угодно хороша. Но Нинсон видел настоящую дружбу между престарелым тиуном и конём.

Ингвар достал из земли стрелы, которыми Фэйлан приготовилась стрелять. Проверил, боевые ли. Да. Всё без обмана. Настоящие стальные наконечники. Бронебойные пирамидки на тонких лёгких стрелах. Покарябал наконечник ножом. Сталь. Сломал стрелу. Твёрдое дерево. Всё настоящее.

Нинсон вспомнил, что видел ложь, когда рыбак пытался его обмануть. Постарался подобрать заклинание, которое помогло бы ему и в этот раз увидеть, в какие слова человек и сам не верит. В каких фразах будет подгнивший оргон.

Уголёк тарахтел громко, как трещётка. Он устроился на молодой траве, между ног Фэйлан и, прищурив глаза, пил исходящий от неё аромат и страх. Женщина ловила каждый взгляд Ингвара. Поэтому, когда он принялся исследовать стрелы, сказала:

— Яньский из меня стрелок. Я вообще-то квик.

— Дагз. Мадр. Ансс. Мадр. Ансс. Дагз. Ансс. Дагз. Мадр.

Ингвар не смог связать руны в заклинание. И просто трижды бросил в женщину руну Девятого Лоа:

— Мадр. Мадр. Мадр.

— Ась?

Фэйлан стояла в нескольких шагах, не зная, что дальше делать. Она боялась торопить великана. Видела, что он смотрит на неё, прикидывает что-то своё. Она думала, что это хорошо, что он смотрит.

Пусть смотрит.

Кровь уже унялась, и воительница медленно отлепила рубаху от подсохшего пореза. В притворной задумчивости поворачивалась и так и сяк.

Пусть смотрит.

Фэйлан понимала, что не молода, но прекрасно знала, что ещё хороша собой. А по Нинсону видела, что он не из тех, кто ценит только упругие сиськи и ровную кожу.

Пусть смотрит.

Он скорее из тех, кому нравятся морщины, шрамы, татуировки. Если уж в чём Фэйлан и разбиралась, так это в рутгере и зрителях.

— Ты бы меня убила, если бы смогла?

— Не знаю.

Нет никакого облачка жёлтого дыма. Ничего такого. Сейд не даётся. Хотя...

— Ты бы меня убила, если бы ты точно получила трофеи из лагеря?

Секундное колебание. Соображает честно ли ответить. В итоге решилась:

— Нет. Не убила бы.

Вокруг головы Фэйлан разлилось неяркое жёлтое сияние. Насыщенной ложью жёлтый воздух промелькнул и тут же развеялся.

Значит, руна сработала. Значит, женщина соврала. Значит, она убила бы, если бы могла. Ингвар даже обрадовался. Похоже, всё это двойное дно ему только мерещилось. Он кивнул в сторону Навьего Озера, где копошились Красные Волки.

— А их?

— Их? «Красноспинок»? Свою команду? Ни за что! А другую? «Пурпурных Змей». Да. Да, пожалуй. «Утреннюю Звезду»? Этих я бы и так убила. Без всякой награды. А «Красные Яггеры» уделали нас три раза подряд. Три. Раза. Подряд. А если нам в этом году снова выпадет по жеребьёвке с ними идти? У нас уже не встанет. Нет орогона, понимаешь? Мы уже знаем, что если против Красных Яггеров — то всё. Хоть сразу отдавай им яггер и ложись кверху жопой. Я бы ещё и приплатила, если бы их кто-нибудь. Того.

— Тут все вперемешку что ли??

— Ну да. Мы же когда сидели в кабаке, нас несколько команд было. Вот разных и наняли. Своих «Красноспинок» я бы не тронула. Нет. Ни за что.

— А где вас наняли? Кто нанял?

— Бёльверк наняла всех в Бэгшоте. Сказала, что все кто с северными именами ей подходят?

— Именами?

— Да. Понятия не имею, зачем ей это понадобилось. Но Мбула не подошёл, например. И Акико тоже. И Чен тоже. Но народу много набралось. Бэгшот ведь по образцу северного города устроен. Вэймут восточный. Акико и Чен как раз оттуда.

Ингвар припомнил, что для переселения в некоторых городах-на-карте нужно было менять имя. И что-то такое подписывать, что и детей и внуков назовут определённым образом. В такие тонкости он уже не вникал.

Кто-то не хотел отказываться от имени. И, главное, от фамилии. Такой человек мог выбирать только из городов, которые совпадали с его именем. У него было меньше шансов попасть в город-на-карте. А тем, кому было всё равно как зваться, предоставлялся куда больший выбор и куда больший шанс участвовать в программе.

Нинсон понадеялся, что удача повернулась к нему задом, избавив от своего пристального взора, и спросил Фэйлан, затаив дыхание:

— Она просто на слово верила? Или квенты спрашивала?

— Нет. Квенты проверяла.

По внешности можно было определить достаток и род занятий. Но не то, откуда ты родом. Имена первых ста сорока четырёх человек ещё что-то значили. Даже их кожа была разного цвета. Какое-то время держались родовые имена. Но со временем все так перемешались, что Чен, Мбулу и Гар легко могли быть родными братьями.

Лишь жителей самых отдалённых островов Лалангамены иногда можно было опознать по выговору. А потомков самых закрытых городов по причудливым и однотипным именам.

Отлично. Удача всё-таки задрала подол. Ингвар с радостью потребовал документы:

— Мне нужны все бумаги.

— Так ничего же нет...

— Клять!

— Всё у Бёльверк. Она забрала, чтобы мы не сбежали раньше времени. Вообще всё: письма, билеты, спортивные наши квенты. Сказала, вернёт, когда всё закончится.

— А у Бентэйна почему была квента?

— Это у латника-то? Я почём знаю! Они не с нами. Таким в рутгере не место!

Нинсон не чувствовал в её словах никакой лжи.

— А Иггуль?

— Кто?

— Иггуль? С такими вот волосами, — Нинсон взъерошил волосы.

— Не знаю такого.

Ингвар пристально всмотрелся в лицо Фэйлан. Не только он был ранен и измождён, не только он почти не спал в последние дни. Уставшие лица читать проще. Любой тиун подтвердит, что допрос куда проще вести с пленником, который не спал часиков тридцать-сорок. Нинсон читал Фэйлан, как открытую книгу.

«Она, в самом деле, не знает, кто такой Иггуль, — отстранённо произнёс голос Таро Тайрэна. — Уже либо трахни её, либо отпусти. Нам пора».

— Потерпи ещё, я тебя сейчас отпущу. Рассказывай, что дальше было.

— Да ничего особо не было. Тех, у кого северные имена, взяли с собой. Заплатили за взятие лагеря. А за каждый день охраны имущества мы ещё могли получить по марке. Думаю, нас могли кинуть с оплатой. Но мы не собирались обламываться. Вещи там ценные. И деньги большие. Так что либо то, либо то мы бы получили. Неплохо да?

— Неплохо? Разве? Много хороших людей погибло.

— Так всегда бывает. Это не дети-сироты, которых мы порезали от нечего делать. Жуки были вооружены и получали большие деньги именно за риск. Они умели сражаться, любили сражаться и избрали смерть других людей своей профессией.

— Они избрали своей профессией безопасность других людей, тупая ты инь.

— Да я не хотела про них ничего плохого сказать. Ладно тебе. И... спасибо.

— А что в лагере было, когда я ушёл?

— Все перепились, как вожди уехали. Днём отправили нашего бойца проверить вас, пленников. Его заколол дед из Жуков. Мы даже не сразу поняли. Потом разобрались с дедом. И уже далеко за полдень отбыли за тобой. Поэтому так поздно пришли.

«Разобрались с Рутерсвардом», — эхом отозвалось у Великана в голове.

— Теперь очень важный вопрос, Фэйлан. Если ты соврёшь, то умрёшь. Поняла?

— Да. Чего же не понять.

Женщина уже не боялась его. Это чувствовалось. Нинсон не знал, как вернуть страх. Вряд ли поможет, если он ещё раз будет елозить ножом телу Фэйлан.

— Мадр... Мадр... Мадр... Мадр... Мадр... Мадр... Мадр... Мадр... Мадр... Рутерсвард, предводитель Жуков, помощник Таро Тайрэна.