Страница 19 из 125
— Почему ты не огородился? Почему позволил убить Бьярнхедина и Ялу?
— Я не... Я не... я не... — всхлипывал Ингвар.
— Дальше! — жёстко рыкнул старик, и пламя факелов опять заметалось, пришибленное вибрацией голоса Эшера.
— Ансс. Дыхание. Письмо. Мысленные послания. Четвёртая Лоа. Навван. Актриса.
— Почему не пытался позвать у лагеря? Почему не отвечал на наши запросы? Почему ты оглох? Зачем ты оглох? Дальше!
Ингвар мог поклясться, что Эшер задал эти вопросы молча, не открывая рта.
— Райд. Путь. Дорога. Ниточка тропы. Ной. Седьмой Лоа.
— Чертил её наверху? Почему ты забыл? Почему ты предал себя? Почему ты предал Тульпу? Зачем ты хотел потеряться? Зачем ты хотел найти ложный путь? Дальше!
Ингвар пользовался Райд, бросал её на вершине, и именно с её помощью и определил тропку. Но он не рискнул перечить Эшеру. Нинсон увидел, как серебряным светом высветились все шаги Эшера по поляне.
Нинсон с оторопью понял, что все показанные Эшером руны начинали действовать. Заметки на полях, которые стали вплетаться в текст Мактуба.
— Эта?
— Кано. Огонь. Факел. Одиннадцатый. Поджигатель! Злой Сурт!
— Сосредоточился на ней? Пытался её нагреть? Вкладывал ли оргон? Нужно было легко зажечь факел теплом лихорадки! Дальше!
И Ингвар почувствовал, как горячая краска разливается по горлу, по щекам, как пылают уши, как горят лёгкие от каждого вдоха. Как воздух вокруг клубится маревом.
— Гебо. Союз. Подарок. Очаровать, расположить, облегчить разговор. Шестая. Доля.
Голос Эшера гремел над поляной, прогоняя летучих мышей с окрестных деревьев.
— Дальше!
— Винж! Радость. Звезда. Сны. Иллюзии. Четвёртая. Навван.
— Сна!! — Эшер неистовствовал. — Почему ты спишь? Ты хоть раз пробовал эту руну?
Голос старика вибрировал, огонь жался к факелу, как уши перепуганного зверька.
— Дальше!
— Хага. Удар. Град. Воздушный удар. Сурт! Чёрный Сурт! Разрушитель Сурт!
— Давай! Давай!!! ДАВАЙ!!! — грохотал голос Эшера.
Великан оказался на ногах, без обычного кряхтения толстяка.
Вспрыгнул, как вздёрнутая за макушку кукла.
Ноги сами впились в землю. Корни ушли на глубину.
Оргон ведьмовского круга хлынул по венам.
Закипел под пупком!
Забурлил в танджонах!
Заполнил котелок жизни!
Запульсировал в сердце-амулете!
Забился яростной змеёй в шее-жезле!
Затопил разум всемогущим белым пламенем!
— Хага, — выдохнул Ингвар и выпрямил руки.
Резко, будто стряхнул капли с мокрых ладоней.
Эшер, веер карточек в руках, прочно вкопанные столбики факелов, всё это разлетелось, как сухие листья. Старик кубарем укатился в темноту, долетев до соляного круга. Потухшие факела, выдранные из земли, раскатились в стороны.
Великан стоял в центре развороченного ведьмовского кольца.
Его плечи были пусты, его локти были тяжелы. Он глубоко дышал.
На окрестных деревьях желтели мокрые кляксы впечатанных лисичек.
Голова была чаша, шея была жезл, сердце было амулет, оргон был нож.
Пот струился по спине, оставляя белые полоски в засохшей пыли и крови.
Хотелось есть.
14 Темница14 Темница — Нарисованная Дверь14
Темница — Нарисованная Дверь
Ингвар пыхтел трубкой.
Тульпа обессилено прислонилась к стене.
— А сейчас мне нужно, чтобы ты подумал вот о чём. Тебе приходилось представлять, что ты находишься в другом месте? Не там, где на самом деле. Иногда это можно назвать мечтательностью. Иногда это можно назвать спасением. Ох, Лоа. Женщине это было бы всё гораздо проще объяснять. Мы чаще так спасаемся. Например, когда...
«Мы» — подумал Ингвар. Тульпа не сказала про женщин «они».
Из этого можно было бы сделать какой-то вывод. Если бы не дым, можно было бы.
Чем больше Ингвар курил, тем больше утрачивал способность к пониманию отдельных слов.
— Эй? Ты меня слушаешь?
— Слушаю, — ответил Ингвар с мягким спокойствием спящего.
— Короче, когда тебя пытают, можешь представить, что находишься в спокойном месте. В лесу, например. И тогда будет не так больно. Ну, в теории.
— Могу.
— Убежище построено по такому же принципу. Хорошо себе представляешь такое место, вне мира. И туда, если что, можно сбежать, как бы ото всех спрятаться. Успокоиться, взять передышку. Выспаться, когда на самом деле тело проспит всего час. А внутри этого домика для тебя как бы пройдёт много времени. Или, наоборот, переждать что-то. Внутри пройдёт всего пара минут, а снаружи, где тебя пытают, целый день.
Заметив, что Ингвар не слушает, или не понимает сказанного, Тульпа не стала повторять или упорствовать в объяснениях. Замерла на минуту, кивнула сама себе и вернулась к рисованию.
Она начертила на стене круглую дверь, вписанную в полукруг рунного портала. Осмотрела творение и задумалась, где бы логичнее расположить ручку. В итоге примеривалась несколько раз и нарисовала её прямо в центре двери.
Пришло время для маленького зелёного ларчика. Оттуда появились пирамидки благовоний и тонкая свечка в подсвечнике с колечком, которую она подожгла от угольков из трубки Нинсона.
Постепенно камера наполнялась сизым табачным дымом и сандаловым ароматом.
— Мне. Плохо.
Знал бы ты, как мне плохо, подумала Тульпа.
Но только ободряюще улыбнулась своему подопечному колдуну.
Ладно, он-то ни в чём не виноват. Хорошо хоть дозрел.
Великану показалось, что он слышит странные мысли женщины.
Но дым оставил ему лишь воспоминание о том, какая она красивая.
Как чувственно и трепетно блестит пот над нежной верхней губой.
— Тульпа. Что это?
— Колдовские печати, Ингвар. Ты же меня им и обучил. И это было сложно. Я знаю только одну. И на это ушла вся жизнь. Не проси объяснить в двух словах, ладно?
— Не понимаю.
Тульпа потёрла пальцами переносицу.
— Если бы я технически могла ошибиться адресом и явиться к какому-то другому умственно неполноценному узнику, то прямо сейчас начала бы нервничать, а не промахнулась ли я? Но раз ты меня видишь — то ты, это ты. Тот, кто меня создал и научил каждому слову, которое я знаю, и каждой мысли, которую я думаю. То есть, технически, это ты научил меня постоянно подкалывать тебя. Неудивительно, что друзей у тебя нет.
— Можно сказать, ты моё воспоминание?
— Да, типа того. Начинаешь соображать. Когда-то ты обучил сам себя великолепной технике внутреннего убежища. Строить его очень тяжело, очень долго и очень сложно. В своё время, ты уже сделал это.
— Не понимаю.
Тульпа закончила вычерчивать магические узоры. Несколько кругов, один в другом. В центре мишени оставалось место для того, чтобы туда мог сесть человек.
Женщина указала на круглую дверь с ручкой посредине.
— С помощью неё мы войдём в Убежище. Чем раньше мы туда попадём, тем лучше. Сначала расскажу тебе, что это такое.
Тульпа подошла к ведру. Заглянула. Убедилась, что оно ещё пустое. Ловко ударила шнурованным сапожком по краю. Ведро перевернулось вверх дном. Подтянув юбку, уселась. Закинула ногу на ногу.
— Для того чтобы создать Убежище, нужно обязательно обладать каким-то запасом личной силы. Оргона. Ты сейчас пуст. Поэтому я буду помогать. Это значит, что рядом со мной ты сможешь это делать. А когда меня рядом не будет — не сможешь. Но восполнишь запасы оргона, и будешь справляться сам. Меня к этому времени рядом уже не будет. Ты понял?
— Да. Но. Я хочу. Чтобы. Ты была. Рядом.
— Хорошо, — резко сказала Тульпа, которую раздражали все эти дымные сантименты изменённого сознания. — Теперь я постараюсь как можно проще объяснить, как это работает. Мы сами придумываем тот мир, в котором живём.
— Ну. До определённой степени.
— Да. До определённой степени. И вот эта степень проходит не там, где думает большинство людей. Она несколько дальше, так сказать. Это несложные, вещи, но их сложно понять. Такой вот парадокс.