Страница 73 из 76
— Это просто нелепо! Я не сделал ничего плохого. Мы просто разговаривали.
У Киллиана было ноль терпения к его лжи.
— Уходи, — приказал он. — Или я сделаю это на публике, и это очень плохо отразится на твоём бизнесе.
Дерек стиснул зубы, мышцы на его челюсти напряглись и сжались. Он посмотрел на меня, не обращая внимания на мужчин, стоявших рядом.
— Это действительно то, чего ты хочешь? После всего, что мы пережили? Вот как ты хочешь покончить с этим?
Я чувствовала себя больной, иррационально виноватой и подавленной одновременно.
— Да, — мой голос был сильнее, чем я чувствовала себя. Несмотря на мою прежнюю браваду, это оказалось чертовски трудно. — Именно этого я и хочу, Дерек. Между нами всё кончено. Сегодня я подаю на судебный запрет. Я больше не хочу тебя видеть.
— Значит, решено, — выплюнул он. — Тебе не нужно подавать на этот гребаный судебный запрет. Я уяснил.
— Хорошо, — я не собиралась с ним спорить.
Он мог уехать, и, возможно, я действительно никогда больше его не увижу. Но я не собиралась рисковать.
Он ещё долго смотрел на меня, выражая ненависть, гнев и, пожалуй, даже что-то вроде удивления. Но, в конце концов, он развернулся и пошёл обратно к своей машине. Он больше не посмотрел на меня. Покрышки заскрежетали по асфальту, когда он отъехал от тротуара, нырнув в поток машин, как летучая мышь из ада.
Его серебристый "Лексус" исчез в давке субботнего вечернего движения, он исчез. Надеюсь, навсегда.
Всё моё тело обмякло от облегчения. Ванн прижал меня к себе и ободряюще сжал мою руку.
Киллиан развернулся и практически вырвал меня из рук Ванна. Он прижал меня к своей груди так крепко, как будто я только что пережила какой-то травматический несчастный случай.
По правде говоря, Дерек даже не смог физически меня пробрать. Этот наш последний разговор был очень мягким по сравнению с другими. И всё же это было похоже на удар под дых.
Адреналин пошёл на спад, оставив меня ослабленной и дрожащей. Я никак не могла отделаться от ощущения, что только что провела какое-то крупное сражение и победила. Со стороны это могло бы показаться разочарованием, но для меня, для моего сердца, для моей хрупкой души, которая так упорно боролась за свободу от Дерека, это противостояние длилось уже много лет.
Я прошла через ад, чтобы попасть сюда. Моя душа была разрушена и восстановлена заново. Мои мечты были утрачены, а потом снова найдены. Я отдалась кому-то, кто не заслуживал меня, а потом боролась изо всех сил за жизнь, которую я действительно заслуживала — за счастье, отношения и мужчину.
Сильные руки Киллиана крепко обхватили меня, удерживая и напоминая, что он здесь ради меня и что он никуда не денется.
Когда мой разум наконец перестал кружиться, и моё тело выровнялось, я отстранилась и посмотрела на него, проследила линии его лица и глубину его глаз. Я видела там ответ на брошенную монету. Я почувствовала свежее и жёсткое разочарование, вспомнив монету, лежавшую на полу, которая предрекала мне выбрать "Бьянку".
Я не хотела "Бьянку".
И я не хотела "Гурманку", если в это дело не будет вовлечен Киллиан.
Я хотела этого мужчину. Я хотела его больше, чем когда-либо хотела кулинарную школу, собственную кухню или фудтрак, который спас мне жизнь. Я хотела его, хотела иметь с ним будущее и работать бок о бок так долго, как только смогу.
Киллиан обхватил моё лицо руками, мозолистые ладони царапали мне подбородок.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
Он даже не спросил, всё ли со мной в порядке. Он даже не спросил, как я себя чувствую. Он сказал мне слова, которые мне были нужны для исцеления, чтобы двигаться дальше, вспомнить о той жизни, которую хотела, и будущее, ради которого я была готова так много работать.
— Да.
Один уголок его рта приподнялся в высокомерной улыбке, а зелёные глаза понимающе блеснули.
— Да на что?
— Да на всё.
Его ухмылка превратилась в улыбку.
— И что ещё?
Я рассмеялась, право слово. Этот мужчина.
— И я люблю тебя.
Его взгляд потеплел, и он посмотрел на меня с таким обожанием и благоговением, что я прочувствовала это до глубины души.
— Да на всё, — он большим пальцем скользнул по моей скуле. — И я люблю тебя.
Когда он поцеловал меня, это был не нежный и не сладкий поцелуй, а требовательный и отчаянный. Он поцеловал меня с обещанием будущего, маячившего перед нами. Он поцеловал меня с искренним признанием того, кем он был, тем мужчиной, которым он всегда будет, но также и тем мужчиной, которым он станет ради меня. И я поцеловала его в ответ, обещая то же самое.
Когда он отстранился, я сразу же заскучала по нему. Тайная улыбка всё ещё плясала в уголках его рта, скрытая бородой, если только не знаешь, куда смотреть. Он прижал меня к себе и сказал:
— Теперь мы можем пойти и подать запрос на этот чёртов судебный запрет.
Смеясь, потому что мне было не сдержать своего счастья, я посмотрела через улицу.
— А как же "Лилу"?
— Им придётся научиться выживать без меня. С таким же успехом они могли бы начать учиться этому с сегодняшнего вечера.
— Но там же нет шефа!
Даже несмотря на моё счастье, я знала, что Эзра Батист не был тем, кого я хотела сделать своим врагом.
— Да, — пожал плечами Киллиан, знающий, уверенный, чертовски самоуверенный, — я в любом случае планировал рекомендовать Уайетта на эту должность. Эзра ничего не заметит.
— Эзра обязательно заметит, — запротестовала я.
Киллиан бросил на меня озорной взгляд.
— Но что он может с этим поделать? — пока я бормотала что-то в ответ, Киллиан схватил меня за руку и потащил к "Гурманке". — А теперь давай запрём дверь и пойдём в полицейский участок. У меня имеются другие планы на сегодняшний вечер, так что нам нужно закончить всё как можно быстрее.
— Какие планы?
Ванн отступил в сторону, напоминая нам обоим, что он всё ещё здесь. Заткнув уши, он сказал:
— Я не хочу этого знать. Ради всего святого, подождите, пока я уйду.
Повернувшись к брату, я сказала:
— Спасибо тебе за всё, Ванн.
Он усмехнулся мне.
— Похоже, ты наконец наняла кого-то в помощь, да?
Киллиан сжал мою руку.
— Как раз вовремя.
— Я думаю, что заставлю его работать у окна, — сказала я Ванну, игнорируя самодовольный пафос Киллиана. — Может быть, он достаточно хорош собой и принесёт немного лишних денег.
— Пока я контролирую соль, мне всё равно, куда ты меня поставишь, — парировал Киллиан.
Я хлопнула его по груди тыльной стороной ладони, которую он тут же поймал и прижал к сердцу. Послание было заключено в этом милом, тонком жесте. Я была в нём, и он был во мне. Мы были полными противоположностями, но мы были созданы друг для друга.
Мы попрощались с Ванном и заперли "Гурманку". Затем вместе отправились в ближайший полицейский участок. Подать судебный запрет оказалось не так просто, как я думала. Постоять за себя оказалось не таким уж и простым делом, это оказалось очень трудно, поскольку это было практически новой концепцией для меня.
Но со мной был Киллиан, который поддерживал меня, когда я нуждалась в поддержке, и помогал мне, когда мне требовалась помощь.
В конце этого путешествия я так хотела быть самой крутой девочкой. И каждый божий день хотела надирать задницы и рвать всех обидчиков как тузик грелку. Но некоторые вещи, как я узнала, были основаны на личности. Конфликт — не моё. Мне было трудно заставить людей делать именно то, что я от них хочу. И если я никогда больше не попаду в ситуацию с Дереком, меня вполне это устроит.
К тому времени, как мы покинули участок, солнце уже давно зашло. Был субботний вечер, и мы оба должны были работать. Это был самый оживлённый вечер недели. У нас были кухни, еда, которую надо было приготовить, и деньги, которые мы должны были зарабатывать.
Вместо этого мы забрались на мотоцикл Киллиана и проигнорировали всё, кроме друг друга.