Твоя Противоположность (ЛП)

Я услышала улыбку в его голосе и знала, что он слышал то же самое в моём голосе.

— До скорой встречи.

— Пока, Киллиан.

Я колебалась ещё три секунды, прежде чем заставила себя закончить разговор. Я была на очень опасной территории "не-ты-первая-заканчиваешь-разговор". Фигово.

И в то же время... обморок!

Я запоздало вспомнила, что веду машину, и снова сосредоточилась на дороге, выравнивая машину, которая слишком свободно скользила влево. Ой.

Я решила не думать о Киллиане до самого обеда. Я сосредоточусь на том, чтобы быть ответственным водителем, на поиске правильных чёрных штанов, которые я могла бы без сожаления уничтожить на кухне, и на инвентаризации. Я больше не буду думать о нём.

Ни разу.

Начиная с этого момента.

ГЛАВА 20

Три часа спустя я припарковалась на стоянке Ванна и поняла, что с тех пор, как закончила разговор, все мои мысли были только о Киллиане. Что было просто отвратительно.

И по секрету, по большому секрету, восхитительно.

Я заперла машину и пошла через улицу, августовское послеполуденное солнце било мне в макушку. Сегодня не было ни ветерка, воздух был густым от липкой влажности и пота.

Торопливо пересекая улицу, я размышляла, войти ли мне через боковую дверь, как всегда делал Киллиан, или через парадную, хотя они ещё не были открыты. Я одновременно и нервничала и возбуждалась от возможности заглянуть за кулисы "Лилу".

Влюблённая девушка во мне не могла дождаться, чтобы провести больше времени с Киллианом. Любознательному профессионалу не терпелось увидеть кухню во всей её прославленной красе и при полном освещении. Трудно было сказать, какая часть меня больше всего хотела пообедать.

Уайетт распахнул боковую дверь, неся коробки к мусорному контейнеру, и я решила позволить ему провести меня внутрь. Я чувствовала себя самозванкой, входящей в ресторан в одиночку.

Когда он обернулся, то одарил меня дружелюбной улыбкой, приподняв бровь.

— Что ты здесь делаешь? Я думал, сегодня у тебя выходной.

Около тридцати ответов вертелись у меня на языке, но я решила сказать правду. Поэтому я просто сказала это с уверенностью, как будто это была самая нормальная вещь в мире.

— Киллиан попросил меня встретиться с ним за обедом.

Лающий удивлённый смех Уайетта стал причиной, по которой я решила, что нужно было сказать что-то другое, а не правду.

— А он знает?

— Не будь таким странным, — упрекнула я его. — Наверное, он попытается украсть еще несколько рецептов.

— Ну, это объясняет, почему он так настаивал на собрании.

— Ты можешь присоединиться к нам, — небрежно предложила я, пытаясь преуменьшить мысль о том, что это было свидание. — Я не возражаю.

— Только не на такой встрече. Сегодня вечером к нам должен заглянуть критик из "Гурмана". Киллиан хочет быть уверенным, что мы ничего не испортим, — прежде чем я успела полностью осознать, насколько это было круто, Уайетт распахнул тяжёлую стальную дверь и жестом пригласил меня войти. — Но теперь мы можем просто свалить всё на тебя, так что всё в порядке.

Я сверкнула на него взглядом, но только на секунду, потому что всё моё внимание сразу же переключилось на огромную промышленную кухню, которая пахла как рай и выглядела ещё чище. Белая плитка на всех стенах выделяла блестящую нержавеющую сталь идеальными линиями и сверкающими поверхностями.

Несколько работников в чёрных жакетах и шапках суетились по кухне, их руки были заняты подготовительной работой, а взгляды сосредоточены на задачах. Моё сердце забилось в груди, ревнивое, счастливое и мечтательное одновременно.

Огромные холодильники со стеклянными дверцами были заполнены свежими овощами, сырами, мясом и многим другим. Огромная кастрюля с бульоном кипела на одной из кухонных плит, а посудомоечная машина уже гудела от утренней работы.

Моя крошечная кухня в фургоне могла бы поместиться внутри их холодильника.

Осознание того, от чего я отказалась, вернувшись домой, поразило меня сильнее, чем когда-либо. По крайней мере, когда я жила в одиночестве в Европе, мне приходилось работать на кухне. Даже если бы я была всего лишь пионером в иерархии персонала ресторана, я всё равно была частью организованного хаоса.

Ничто не могло сравниться с этим. Даже привилегия владеть собственным бизнесом. Там не было ничего похожего на беготню во время обеденного обслуживания, когда повара выкрикивали заказы и готовые блюда отправлялись на раздачу. Не было ничего похожего на разнообразие запахов, которые смешивались вместе, как и не было уставших рук после многочасовой подготовки. Нет ничего лучше, чем отправлять с официантом тарелку за тарелкой идеальной еды в зал, полный обедающих, которые не могли понять, сколько времени, заботы и усилий уходит на каждое блюдо, чтобы они могли получить этот прекрасный опыт.

Как раз в тот момент, когда я думала, что лопну от зависти к тому, что я упустила, мой взгляд упал на Киллиана. Он ещё не заметил меня. Его внимание было полностью сосредоточено на тарелке в его распоряжении, он размещал еду настолько идеально, что визуальная точность могла бы изменить вашу жизнь, если бы вы ей позволили.

Я стояла рядом с дверью, наслаждаясь им во всей его красе. Он владел вниманием всех вокруг только своим присутствием, одной лишь силой своей властной воли. Его пальцы уверенно двигались над тарелкой, ни разу не дрогнув, ни разу не усомнившись в том, что он делает. Он управлял оркестром. А не наоборот.

У меня пересохло во рту, пока я смотрела на него. Кровь гудела под кожей. И каждая дремлющая часть меня проснулась и начала оживать. Я решила, что никогда раньше не видела ничего более сексуального, несмотря на всю мою фантазию.

Он сосредоточенно нахмурил лоб. Его тело склонилось над тарелкой, пока он грациозно двигал её кругами, выбирая идеальный угол и положение, чтобы добавить соус. Он обмакнул ложку в томатный крем и полоснул им по пышным стеблям спаржи, лежащим поверх кремово-золотистой поленты. Пухлые грибы украшали идеально прожаренный кусок филе-миньон на другой стороне тарелки.

При виде Киллиана в его стихии у меня перехватило дыхание, и я заменила свои рациональные мысли беззастенчивой похотью.

Должно быть, я издала какой-то звук, потому что он, наконец, поднял свой пристальный взгляд и увидел, что я как извращенка топчусь у двери. Его взгляд смягчился, а губы изогнулись. Я старалась не растаять.

— Привет, — сказал он небрежно, как будто это не было вторжением в его профессиональную личную жизнь, и я не наблюдала за каждым его шагом.

Хорошо, что он не мог слышать очень, очень неуместные мысли, проносящиеся в моей голове.

— Привет.

— Голодна?

Я вдруг почувствовала себя очень застенчивой. Я уже много лет не обедала с парнями. Впрочем, как и не флиртовала. С тех пор, как Дерек начал меня преследовать, меня даже никто не заинтересовал.

И Киллиан был не просто парнем. Он был воплощением крутого, сильного и мужественного. Так сильно отличался от меня — странной, слабой и женственной.

Мы не могли бы быть большими противоположностями.

Он не мог быть больше того, чего, по собственному убеждению, я не хотела.

И всё же я была здесь, трепещущая, заинтересованная и уставшая говорить своему сердцу, чего оно должно хотеть, вместо того чтобы позволить ему гнаться за тем, чего оно хочет.

— Да, — коротко ответила я.

Киллиан выдержал мой пристальный взгляд, одной рукой поглаживая свою бороду.

— У меня есть кое-что для нас в зале. Всё хорошо?

Я указала на блюдо, над которым он так сосредоточенно работал.

— Что это?

Он нахмурился, глядя на тарелку.

— Практика.

— Для парня из "Гурмана"?

Киллиан нахмурился ещё сильнее.

— Хит Ноубл.

— Фу ты, — прошипела я, чувствуя, как его тревога пронеслась по комнате. — Это не просто какой-нибудь критик.