Чужая беременная

Степень озверения достигла критической отметки. Голод не тетка, а тут еще сплошные убытки! Понаехали! Сейчас он задаст этим наследничкам!

Михаил решительно взобрался на терраску, и вдруг дверь отворилась. На пороге возникла незнакомая девица. Племянников бабы Шуры он знал в лицо. А это что за фифа? Мелкая, но ладная. Темные волосы заплетены в две косички. Сиськи с гулькин нос, а попа аппетитная, круглая. Но привлекательнее всего выглядел пирожок, который девица сжимала в руке.

Михаил чуть не подавился слюной и нервно сглотнул. Невероятным усилием воли он перевел взгляд с пирожка на лицо девицы. В ее карих глазах плескался испуг, однако она спросила твердым голосом:

— Что вы здесь делаете?

Тут-то Михаил и спустил на нее всех собак. Не стесняясь в выражениях и на повышенных тонах, он сообщил девице, что воровать чужое имущество нехорошо.

— Что у вас пропало?

Девица сморщила носик: то ли от запаха навоза, коим от Михаила разило наповал, то ли с досады.

— Здесь, — Михаил ткнул пальцем в угол терраски, — стоял холодильник. А там, — махнул в сторону огорода, — мопед. Где они?!

— Так это ваш мопед? — Девица нагло хихикнула.

— Мой! — С вызовом ответил Михаил.

— А что он делал в моем огороде?

— Я у бабы Шуры землю арендовал. Для хранения мопеда!

— А-а-а… И террасу арендовали?

— Да!

Девица откусила от пирожка. Михаил снова нервно сглотнул. Голод делает с человеком страшные вещи! Он смотрел, как девица задумчиво жует пирожок и мечтал свернуть ей шею. Нельзя же так аппетитно жрать!

Тут до него дошло, что девица назвала огород бабы Шуры своим. Это что же, наследнички дом продали?

— Холодильник, полагаю, вы найдете на свалке. Алим сказал, мусор по утрам вывозят, так что успеете забрать. Доставку холодильника до вашего дома я, так и быть, оплачу. — Девица сделала ударение на слове «вашего». — Стоимость мопеда я вам компенсирую. Ста рублей хватит?

— Э-э-э… — «завис» Михаил.

Девица била его по всем фронтам. Запах пирожков и неудачная попытка поесть борща отбили мозги. Не мог же он брать деньги за старую рухлядь! Впрочем, девица по-своему расценила его мычание.

— Мало? Не думаю, что этот ржавый металлолом стоит больше. Вы подождите, я деньги принесу.

Михаилу стало стыдно.

— Не надо, — отрезал он. — С Алимом я сам разберусь.

А пирожок, ядрена вошь, был с капустой.

— Как знаете. — Девица повела плечом. — И да, аренда этой земли, — она махнула кружкой, расплескивая чай, — закрыта. Это мой сад и мой огород. Надеюсь, вы ее у бабы Шуры не на сто лет в аренду взяли? И без задатка? Я выкину все, что посчитаю нужным, так что если у вас тут еще что-нибудь хранится, забирайте сейчас.

Михаил вспомнил о нескольких мешках яблок, кучей сваленных у сарая бабы Шуры еще прошлой осенью, и решил, что это «добро» он точно подарит соседке.

— А чего это все тут твое? — поинтересовался он. — Дом купила?

Девица снова сморщила носик. Точно фифа!

— Сняла, — ответила она коротко. — У хозяина.

— А хозяин уже уехал, — кивнул Михаил. — Ну да, ну да. Красиво врешь. Документы покажи.

— Какие документы? — опешила девица.

— Паспорт. Договор аренды. Или Олег налоги платить не хочет?

— Так. — Девица поставила кружку на перила терраски и положила рядом остатки пирожка. — Хозяина зовут Николай. Документы я полиции показывать буду. А выход — вон там!

И ткнула пальчиком в направлении калитки.

Мда… Имя она знает, тут Михаилу не удалось ее провести. А вот проучить, чтобы пальцами не тыкала — милое дело.

— А вот полиции и покажешь, — пообещал он.

И потопал домой, но не через калитку, а через забор. Вернее, через дыру в заборе, которую он сам и сделал, для удобства перемещения по участку бабы Шуры.

И пирожками так и не угостила. Фифа!

Проклиная навоз из-за даром потраченного времени, Михаил осмотрел скудные запасы еды. Может, плюнуть и добраться до города, закатиться в кафе и нажраться от пуза? Угу… как будто у него денег куры не клюют… Кстати, о курах и прочей живности. Уедешь тут, как же!

Прежде чем заняться насущными делами, Михаил набрал номер участкового.

— Петрович, дело есть…

С участковым Петровичем он был на короткой ноге. Не то чтобы дружбаны, но на просьбу проверить документы у фифы, поселившейся в доме бабы Шуры, участковый отреагировал оперативно. Через пятнадцать минут Михаил наблюдал из-за забора, как Петрович поднялся на терраску.

Разговор с девицей вышел коротким, а итог Михаила озадачил. Петрович под белы рученьки вывел ее со двора и усадил в «воронок». Ничего себе! Неужели без разрешения вселилась? А с виду и не скажешь.

— Петрович, ты чего? — спросил он его по телефону. — Я ж просил напугать, а не вязать.

— А у нее документов нет, — сообщил Петрович. — Задержана до выяснения.

= 4 =

Кто вызвал полицию, гадать не пришлось. Соседушка, чтоб ему икалось! И никаких проблем визит участкового не принес бы, если б Николя не уехал в магазин. Узнав, что хозяина нет, Максим Петрович — так представился участковый — попросил у Маши документы. Паспорт она забыла в регистратуре, а усов и хвоста, как у Матроскина, у нее не было.

Дальше действие разворачивалось, как в плохой мелодраме. Максим Петрович вел себя вежливо, но настойчиво. Он терпеливо ждал, пока Маша пыталась дозвониться до Николя, а когда выяснилось, что тот не отвечает, попросил следовать за ним.

— Давайте тут его подождем, — предложила Маша. — Хотите чаю? С пирожками?

— Не положено, — вздохнул Максим Петрович. — Я при исполнении.

Невдомек было Маше, что за чай с пирожками в компании молодой и красивой женщины, жена его Василиса может и скандал закатить, а то и скалкой огреть. Стар уже был Максим Петрович для таких приключений, да и жену любил, не хотел лишний раз расстраивать. Он потому и девицу Марию в участок забрал, что с минуты на минуту Васенька должна зайти. Объясняй ей потом, где его носило!

Маша не стала спорить. Николя можно и в участке дождаться, хотя это некстати. До вечера она хотела отмыть дом от пыли и грязи. Для Николя оставили записку, и Маша отбыла знакомиться с местным полицейским участком.

— А вы Кольке кто будете? — поинтересовался участковый, пока машина прыгала по колдобинам, взметая клубы пыли.

— Родственница, — ответила Маша, — дальняя.

Так они сразу договорились, чтобы местный бомонд не придумывал сплетен. Николя рассказал, что постоянно в деревне живут с десяток семей, не больше. Остальные — дачники, которые приезжают кто на лето, кто на выходные.

— И ты, рыбка моя, летом поживешь в деревне, а потом в город вернешься, — добавил он. — Рожать в городе надо.

Маша не спорила. Зачем? До зимы еще далеко, она успеет определиться.

В участке, небольшом бревенчатом домике с палисадником, Максима Петровича уже поджидали.

— Это ж где тебя носит, кобелина? — неласково встретила его женщина пожилых лет, в платье в горох и резиновых калошах.

— Вася, уймись, — быстро бросил ей Максим Петрович. — Дело у меня, не видишь, что ли?

— Это какое ж дело? — прищурилась Вася. — Колька девку привез, а ты ее подцепил?

— Василиса! — прикрикнул на нее Максим Петрович. — Мария, не обращайте внимания, это жена моя, Василиса.

— А я, между прочим, говорила, что я с Колей приехала, — сказала Маша. — Но меня все равно задержали.

— Тю… — Василиса посмотрела на мужа, как на полоумного. — Тебе заняться нечем?

— Паспорта у нее нет, — степенно ответил Максим Петрович. — Вот Колька придет, подтвердит, что это его родственница, и пусть забирает. Мне лишние проблемы ни к чему.

— Да вся деревня видела, что они вместе приехали! Один ты, как всегда… — Тут Василиса осеклась. — Постой-ка… А ты какого ляда ее документы проверять пошел?

— Поступил сигнал.

— Да сосед, небось, настучал, — вмешалась Маша. Перспектива убраться отсюда, как можно быстрее, вдохновляла. — Не понравилось ему, что я его вещи со двора выкинула.