Страница 105 из 130
Не желая тревожить хозяина округи, дед с внуком терпеливо дождались окончания трапезы и вышли из укрытия, лишь когда насытившийся зверь побрел к ручью на водопой.
Большинство расщелин у подножия хребта были завалены конусами осыпей, состоящих из угловатых обломков, частично затянутых кедровым стлаником. Взбираться по этим кучам было несложно, но опасно, поскольку некоторые камни лежали неустойчиво и порой пугающе покачивались под ногами. Худенький, ловкий Изосим, шедший все время за дедом, здесь быстро обошел его. Елисею все трудней было поспевать за внуком. В одном месте он не устоял на шатком обломке и, падая, угодил ногой в расщелину. Изосим обернулся на непроизвольный вскрик деда. Среди шершавых глыб виднелся лишь его картуз. Внук подскочил и помог освободить зажатую ногу.
— Больно?
— Терпимо. Зашиб малость. Счас, вотру слюну, сотворю молитву, и все пройдет.
И впрямь, после этих немудрящих действий боль отпустила. Нога лишь чуть ныла, но идти Елисей мог, только опираясь на посох и плечо внука. Так они доковыляли до безветренного пятачка со студеным родничком, бьющим из-под скалы. Здесь и заночевали. Ступня к утру распухла и посинела. Наступать на нее Елисей не мог. Было очевидно, что ему необходимо пару дней полежать. Чтобы не терять время зря, дед предложил Изосиму попробовать перебраться через стену одному.
— Пока я не ходячий, разведаешь, есть ли проход и что там дальше. За меня не беспокойся. Воды хоть залейся, харчей в достатке — на дня три можешь смело рассчитывать. Токо гляди, поосторожней, без нужды не рискуй, — напутствовал он внука.
Пройдя между испятнанных лишайниками скал, за которыми Изосим надеялся найти доступный перевал — туда стекались хорошо набитые звериные тропы, он увидел под нависающим карнизом черную дыру. Поднялся к ней на одном дыхании. Это была пещера. Пол у входа был завален громадными глыбами когда-то рухнувшего свода. В слабом свете угадывались сводчатые арки, уходящие в таинственный мрак. Изосим осторожно, шаг за шагом стал углубляться в черноту. Шаги гулко отзывались в пустоте. Уже после первого поворота парнишке пришлось достать из котомки несколько завитков бересты, и, запалив один, насадить его на кончик посоха.
Каменный коридор привел в расширяющийся грот. С его свода свешивались беловатые сталактиты. С самого длинного изредка срывались капли. Справа у стены лежала куча веток кедрового стланика вперемежку с клочьями бурой шерсти — медвежье лежбище.
После грота коридор уходил вниз. Поскольку оставалось всего два берестяных свитка, Изосим собрался повернуть обратно, но ему показалось, что впереди забрезжил свет. Паренек завел чадящий завиток за спину — точно, посветлело! Пройдя еще немного, он вышел из пещеры и оказался на каменистом склоне, с противоположной стороны каменной стены. Его взору открылась котловина, со всех сторон окруженная почти отвесными горами. Ее округлое дно имело в поперечнике верст семь и рассекалось на неровные зеленые ломти двумя речушками, сбегавшими со склонов гор в озерцо. Посреди котловины над кудряшками деревьев высился абсолютно черный холм. Он привлек внимание Изосима не столько необычностью цвета, сколько своей формой: полушарие диаметром саженей пятьдесят.
На лугах, разделенных перелесками, россыпью зерен смотрелись табунки оленей, лосей. К местам их водопоя вели выбитые до земли тропы.
— Так вот какова она — запретная страна! — с восторгом прошептал парнишка.
КУПОЛ
Воспользовавшись одной из троп (звери, похоже, регулярно пользовались этим проходом), Изосим довольно легко спустился на дно котловины. Здесь силы вдруг покинули его — видно, сказалось напряжение предыдущих дней. Толком даже не оглядевшись, он прилег на траву в тени березы.
Сквозь убаюкивающие волны дремы парнишка видел, как кто-то идет к нему издалека, и до его слуха стал доноситься голос. Ему показалось, что он проснулся будто от толчка и увидел напротив себя человека, как две капли воды похожего на него самого.
— Здравствуй, Изосим. Я — дух окрестных гор — Сибирич, — произнес тот, не шевеля губами.
От двойника исходило приятное тепло. Безостановочно крестясь, бормоча: «Господи Исусе Христе, Сын Божий, помилуй мя грешного», — Изосим сел.
Незнакомец же, не обращая внимания на его испуг, продолжал:
— Я тебе не причиню вреда. Прошу только внимательно выслушать.
Обо мне рассказывают разные легенды. О том, что я лишаю людей памяти и превращаю в зверей, ты уже слышал. На самом деле, это не так. Люди, пришедшие сюда, не захотели выслушать меня и помимо моей воли потеряли память — так устроена защита Купола. Эти несчастные не смогли найти дорогу обратно.
Если ты выслушаешь меня и постараешься постичь суть сказанного, с тобой ничего подобного не случится. Ты готов?
Изосим машинально кивнул.
— Центральная часть этой древней котловины накрыта, по воле единого Творца мира, прочным, непробиваемым сводом, как я уже поминал — Куполом. Его макушку ты видел. Там моя обитель. Под его защитой протекает, недоступная вашим взорам, жизнь. Я являюсь наместником Творца на этой территории и подвластен Ему и Главному Горному Духу, живущему на Тибете, там, где находится пуповина Земли — место прямого общения с Творцом. Вы то место именуете Шамбалой.
По окончании Периода, через каждый миллион лет, мы собираемся у Главного Духа на Отчет и Наставление. Не удивляйся — да, каждые миллион лет! Дело в том, что мы с вами живем в разных масштабах Времени. Для вас миллион — это вечность, а для нас — это просто один год.
Мир устроен так, что время течет для всех с разной скоростью. И только мы, горные духи, наделены Творцом способностью при необходимости перестраивать ее под свои нужды. Вот сейчас, чтобы общаться с тобой, мне пришлось увеличить ее в миллион раз — сравнять с вашей. Не сделай я этого, мы не смогли бы слышать и видеть друг друга. Вы живете невероятно быстро — в одной минуте нашей жизни умещается два года вашей.
Кстати, человек в критических ситуациях тоже способен замедлять течение времени, правда, бессознательно. В таких случаях даже краткий миг его жизни заметно растягивается, благодаря тому, что человеческий мозг приобретает способность пропускать через себя огромный объем информации. А вот ускорять течение времени люди не могут. Впрочем, никто из вас и не заметил бы существование подобного индивида — ваш глаз не в состоянии фиксировать такие молниеносные перемещения. Кстати, вот тебе один из вариантов человека-невидимки.
Изосим, я понимаю, все это сложно сразу осознать. Попробую объяснить на примере из вашей жизни. Как думаешь, почему в детстве время течет медленно, а к старости его бег катастрофически ускоряется? — Сибирич сделал выжидательную паузу. — Не знаешь? Да потому, что происходящее в детстве — все вновь, все впервые. Благодаря этому объем усваиваемой «чистым» мозгом информации за единицу времени несравненно больше, чем в старости, когда переполненный мозг начинает воспринимать ее дозировано.
Короче говоря, время — это те мгновения, которые остаются в памяти. Как думаешь, почему годы пролетают быстро, а дни тянутся медленно?
— Не знаю, — произнес Изосим.
— Это же так просто: то, что произошло недавно помнишь в деталях, а то, что было год назад, уже стерлось — информации осталось крохи. Чем больше хранимой мозгом информации, тем длиннее жизнь. У человека, прожившего все годы на одном месте и занимавшегося одним делом, из-за малого объема информации она значительно короче, чем у человека, который много ездил, много повидал. На сегодня, думаю, достаточно.
Изосим открыл глаза, огляделся. Рядом никого. «Приснится же такое», — подумал паренек и достал из котомки мясо вяленого гуся, чтобы подкрепиться, но на него, непонятно отчего, вновь навалилась дрема… он уснул…
— Изосим! Это опять я — Сибирич. Продолжу посвящение тебя в Знание.
Главный Горный Дух поручил мне с особой тщательностью охранять первозданную чистоту вверенной мне территории и заселить надежными людьми Впадину, избранную Исусом Христом местом второго Пришествия на Землю.