Страница 40 из 57
— Но ведь сейчас такие поединки запрещены? По-моему скачки куда более эстетичны и захватывают не меньше!
Верена охотно поддержала меня.
— Красивые лошади, элегантная форма жокеев! А сколько знакомых можно встретить в ложах. На скачках собирается цвет общества.
Черт возьми, сменить тему не удалось. Нобиль обрадованно воскликнул.
— О, милые девы! Наверняка вы не в курсе, но и сейчас в клубах, — он понизил голос, — проходят жестокие поединки. Вы слышали о ратчерах?
Я вздрогнула и залилась краской: «господи, да что же это! Везде достанут!». К счастью, Марио не обратил внимания на мою реакцию. Он нашел благодатную тему и, как он считал, благодарных слушательниц. Усатый красавчик напоминал увлеченно токующего тетерева. С трудом удалось прервать его излияния, вежливо, но категорично отказаться от совместной поездки в бойцовый клуб и дать согласие на вечернее посещение Гипподрома.
Гонки и дрессаж понравились и мне, и Верене, но вот честно — Марио утомил. Он обо всем знал лучше всех, во всем разбирался, лез со своими советами и вещал без устали. Мне осточертело внимать его монологу, лупать глазками, изображая всему удивляющуюся домашнюю девочку, но как избавиться от надоедливого кавалера? Эльфы охраны, приданные нам в обязательном порядке, сидели молча, и даже почти не двигаясь, как безупречные статуи. У меня было сильное подозрение, что они просто спят с открытыми глазами. Во всяком случае, воинственные сиды не собирались мне помогать. От физического нападения защитили бы, бесспорно, но от морального изнасилования — увы! Что ж, придется спасать себя самой, впрочем, как всегда! Вдохновенно исполнила песнь нежной усталой голубки: испускала слабые стоны, прикладывала пальчики к вискам, закатывала глаза. При моем общем бледно-истощенном виде выглядели актерские потуги весьма натурально. В итоге, тетерев образумился и повез нас домой.
Вообще, первое приятное впечатление о сартанском нобиле быстро сменилось разочарованием и раздражением, а едва возникшая симпатия угасла без следа. Пустая самодовольная трещотка, неумная и к тому же чересчур назойливая. Ну да, танцевать с ним можно — но и только. Чтобы отвязаться, сказала — мол, уезжаем на несколько дней в царское поместье на острове. Туда его точно не пустят, да и координаты Марио, скорее всего, не знает.
Казалось бы, поездка на Гипподром утомила, я должна была спать до полудня, ан нет — встала ни свет, ни заря. Отчего? Сама не знаю, какая-то непонятная грусть сжимала сердце. Бродила по комнатам, уныло размышляя — чего бы мне хотелось? Разрушить монотонность окружающей жизни, где все было расписано по часам и одновременно ничего не происходило? Как только в этой душной безысходности может жить мамина младшая сестра? Я вышла на балкон, огромный, не меньше моей спальни. Туманный рассвет встретил меня, обдав прохладой почти голые плечи. Я даже шаль не накинула на сорочку. Да и бог с ней, все равно никто не увидит. Потолки здесь высоченные, нам отвели третий этаж в восточном крыле — на уровне как минимум шестого в обычном доме. Ульвиэль поставила на входе свою охрану, сказав — никому здесь не доверяет. И правильно. Палатий буквально дышал интригами и коварством. Надоело мне здесь находиться, но и причин для отъезда вроде не было. Я уже намекала дэйни, мол, неплохо бы вернуться домой, но она ответила — хочет еще немного здесь погостить. Зачем? Не понимаю. Хорошо, что все спят, в это утро мне хотелось побыть одной. Облокотившись о мраморные перила, я наблюдала за пробуждением нового дня.
Небо на востоке посветлело, став бледно-сиреневым. Вот край солнца вынырнул из-за горизонта, и узкая полоска зари разлилась пожаром, отражаясь в водах моря. Зубчатые вершины гор заиграли переливами оранжевых и золотых красок.
А я, любуясь восходом, вдруг почувствовала прямо таки невыносимую тоску, от которой хотелось завыть.
На фоне красоты окружающей природы боль ощущалась особенно сильно. Что там Палатий? Везде одна ложь! Как искренне Дан изображал страдания, бог знает, что устроил возле моих покоев! Даже драку со стражей! Все его слова оказались тоже пустой болтовней. Прошел месяц, а он даже не пытается разыскать меня. Ну, хорошо, куда исчезла Злата, узнать сложно. Но он мог бы позвонить принцессе и спросить про камеристку. Да, вот так прямо взять и спросить. Мог? С его-то нахальством и вдруг стесняется? Ведь никакого официального расторжения помолвки не случилось. Я специально у родителей на днях справлялась. Долго терпела, но мама, как назло, даже не упоминала о Риексари. Звонила чуть не каждый день, беспокоилась о моем настроении, о здоровье, а про тайгеров — вообще молчок. Мне надоело это притворство, и я напрямую спросила: как там княжеская семья, и что решено насчет обручения? Матушка бодро ответила, что они уехали к себе домой, и с обручением все нормально. Переживать не о чем. Всякие казусы случаются, нашло что-то на кронпринца, семья с ним разберется. Я просто обалдела от ее неприкрытого вранья. Ничего себе — нашло! Это, оказывается, нынче так называется? Наглые походы налево почти на глазах у невесты! Драки с охраной в чужой резиденции. Да если бы Дан такое устроил в Священном Палатии, то Ветраний, не поглядев на статус, его бы так отделал, мало не показалось бы! В подвальную темницу какую-нибудь засадил бы!
А у нас, значит, можно творить, что хочешь? Вести себя до предела дерзко и вызывающе? И главное, исчез потом, как последняя сволочь! Смылся и все. У меня задрожали губы, и неожиданные слезы полились из глаз. Мерзкий кошак, чтоб ему пусто было!
Нужно после завтрака прогуляться, проветриться. Личину не стану цеплять, в садах ранним утром никого не бывает, так что возьму с собой Линии или Верену, развею беспричинную грусть. Не беспричинную? Ерунда! Я ведь уже все решила! Сейчас еще потерплю это унылое «гостевание» в Хрисантии, и уеду вместе с бабушкой в Эндоссу, займусь учебой. Уж там-то среди моих сверстников — студентов забудутся все неприятности, их затмит совсем новая жизнь. Будет много забот и веселья. А разбитое сердце? Ерунда — склею чем-нибудь и как-нибудь!
Место действия — набережная в Хрисантии, столице Эрсунны.
— Нет, вы только представьте, я сам не ожидал! — Марио захлебывался от желания поделиться новостями, — столько дней прошло, я был уверен, что принцесса оставила эту девицу в Рендале! А вчера рано утром, увидал ее, знаете где? Прямо в садах Палатия! Она, как ни в чем не бывало, разгуливала вместе с другой служанкой. Хм, странно, вместо того, чтобы находиться возле своей госпожи! А, впрочем, понятно, Эльвейны нет во дворце! Она сказала — всей семьей поедут на какой-то закрытый остров, где построена новая вилла императора. Ага, значит, с собой взяли мало кого из слуг. Красотку почему-то оставили в Палатии. Но в любом случае, ее зовут иначе!
— Да о ком вы говорите? — Советник прервал поток сознания молодого нобиля.
— Как о ком? Вы же сами мне аниму показывали! Эту, как ее — Марио в досаде пощелкал пальцами, — о господи, имя еще такое красивое — Злата, вспомнил!
— Так она здесь? — господин Изаго даже приподнялся на скамье, — стало быть, принцесса пригласила ее с собой. М-да, глуповата дочка у рендальского короля, в своем ближайшем окружении соперницу не замечает. И да — ты сам убедился, мое предположение оказалось верным. Если бы она служила под именем Златы, то госпожа тотчас выгнала бы ее на улицу. Но впрочем, оно и к лучшему, с недалекими людишками легче иметь дело. Кстати, а как продвигаются ваши отношения с Эльвейной? Развиваются? Надеюсь, успешно?
Марио скорчил унылую физиономию. Лицо у него было подвижное, и гримасы получались очень выразительные. «Ему бы комедиантом быть», — в раздражении подумал клирик.
— Как сказать, вначале я вроде бы очаровал их. Она без своей подружки — никуда. Гуляли, мило так разговаривали, я их возил по городу. Все шло прекрасно, мы вчера посетили скачки. О-о, представьте, выиграл Ветерок, на которого мало кто ставил.
— Вам удалось хоть раз встретиться с ней наедине? Без сопровождения фрейлины? Поцеловать ей руку?