Беларуский Донбасс

«Это было чисто политическое решение, принятое в угоду Порошенко. Мол, посмотрите, мы их наказываем. Осудили по этой статье только четверых, хотя раньше ребята спокойно приезжали домой, никто их не трогал. Одному дали “домашнюю химию” (имеется в виду Ершов. — К. А.), так он обратно уехал. Мне прокурор запрашивал то же самое, но, видно, сверху был указ закрыть, чтоб не сбежал», — считает Виталий Митрофанов из Речицы, осужденный на два года «химии»[135].

42-летний Митрофанов работал строителем-плиточником в Москве. Оттуда он уехал воевать на Донбасс в начале апреля 2017-го. По словам боевика, к отъезду его подтолкнула встреча с двоюродным братом из Украины, который якобы сказал: «Вас, “ватников”, убивать надо». До того Митрофанов следил за событиями по российским новостям и вбил себе в голову, что «ВСУ обстреливают мирных жителей». Вооружившись этой фейковой догмой, беларус самостоятельно отправился в Донецк. В тот же день его увезли в расположение 9-го Мариупольско-Хинганского полка с дислокацией вблизи села Безыменное в Новоазовском районе[136].

«Сначала меня взяли в пулеметчики, потом я был оптическим разведчиком. Эту специальность я получил еще на “срочке” в беларуской армии в 90-е», — рассказывал Митрофанов.

По приезду в Безыменное взвод Митрофанова отправили на высоту «Дерзкая» (высота 73) возле Коминтерново (переименовано в Пикузы). Весной 2017-го там велись одни из самых ожесточенных боев на мариупольском направлении. Тогда украинские морпехи при поддержке одного разведывательного батальона пытались выбить боевиков с господствующей высоты, расстояние между позициями противников было не более ста метров. Однако взять «Дерзкую» ВСУ удалось только спустя два года.

В июле 2017-го Митрофанов получил травму: «взрывной волной задело руку». Рука распухла, и понадобилась операция. «Мне предлагали сделать ее там, на Донбассе, но я решил приехать в Беларусь. Подумал, ничего страшного, ведь раньше ребята приезжали без проблем, наши власти не трогали никого…»

25 июля в дом Митрофанова в Речице пришли сотрудники ГУБОПиК. Во время обыска у него изъяли все электронные носители: ноутбук, планшет, флэш-карты. Процессуальный статус Митрофанова тогда ему не озвучили. Через две недели силовики вернулись уже за ним. «Вежливо и культурно все объяснили, мол, пройдемте с нами. Даже наручники не надели. Отвезли в гомельское управление КГБ. Там отношение тоже было нормальное. Из материалов дела мне показали всего лишь две фотографии с Донбасса и несколько видео из Ютуба, где мы на 9 мая “салют” в воздух даем. В КГБ я написал чистосердечное признание, потому что понял — увиливать смысла нет, а уменьшить срок это поможет».

У Митрофанова изъяли карточку российского банка, где хранились деньги, полученные в ДНР. В разговоре со мной он нарочито иронически говорил, что заработал их «на стройке в Москве». По его словам, факт получения им денег в ДНР силовикам якобы не удалось доказать. Хотя у беларуских органов были все основания привлечь Митрофанова за наемничество: известно, что с конца 2015-го во всех НВФ регулярно выплачивали жалованье. Скорее всего, силовики и не собирались доказывать факт наемничества. «Допрос следователи вели доброжелательно. Просили показать на карте позиции, где я стоял и где “укропы” стояли. Их чаще всего так и называли — “укропы”, — рассказывал боевик. На вопрос, как ему показалось, какую сторону конфликта поддерживают беларуские силовики, боевик ответил: «Они все находятся под давлением. Если б не было давления сверху, этих политических манипуляций, то пожурили бы просто и отпустили».

Мы разговаривали с Митрофановым в январе 2019 года, в мае он освободился. По его словам, в КГБ ему посоветовали не афишировать свое участие в войне — никто, кроме начальства, на «химии» так и не узнал, за что осужден Митрофанов. В будущем он не исключает возвращения на Донбасс. «Я от этой идеи не отказываюсь. Надо будет — поедем снова».

В СИЗО Митрофанов встретился с еще одним беларусом, обвиняемым по статье 361-3. Виталия Котлобая задержали тем же летом — в комплекте с Ершовым и Митрофановым. Особенность истории Котлобая в том, что он:

а) скорее всего, не принимал непосредственного участия в боевых действиях, не держал в руках оружия;

б) стал первым беларусом, получившим реальный тюремный срок за участие в войне на стороне боевиков — два года колонии.

Однако Котлобай отсидел только половину этого срока и в декабре 2018 года освободился условно-досрочно.

В конце лета 2015 года 29-летний гомельчанин приехал на Донбасс и вступил в «Казачий полк ЯрГа» на территории ЛНР. Под позывным «Шопен» он исполнял функцию штатного программиста, занимаясь компьютерным обеспечением полка, обработкой информации. Он также изготавливал пропагандистские видеоролики с призывами вступать в подразделение, указывая при этом оплату для бойцов — 15 тысяч рублей. В интернете до сих можно найти такие посты, оставленные юзернеймом «Шопен Батькович». Сам Котлобай, по словам однополчан, тоже получал 15 тысяч в звании рядового. «На срочке в беларуской армии он был связистом, поэтому его и взяли компьютерами заниматься. На передовую он не выезжал ни разу, вообще не принимал участия в боевых действиях», — утверждает боевик с позывным «Минус».

По его словам, летом 2017 года Котлобай захотел повидать родителей в Беларуси — «думал, что безопасно». Вскоре его задержали. Обстоятельства задержания мы не знаем, но известно, что дело Котлобая вел тот самый следователь, который занимался Митрофановым. Минус рассказал, что на суде прокурор потребовал для Котлобая более сурового наказания, но дали в итоге два года колонии общего режима. Суд состоялся в декабре 2017 года в Гомеле. На процессе обвиняемый признал, что присоединился к «Казачьему полку ЯрГа» с «гуманитарной миссией», но отрицал участие в боевых действиях. По версии следствия, Котлобай, кроме выполнения хозяйственно-бытовых задач и информационного сопровождения, якобы участвовал в проведении военных учений и обучающих стрельб. Характерно, что доказательств для привлечения беларуса к ответственности за наемничество, у силовиков опять не нашлось. В феврале 2018 года Котлобай подал апелляцию, однако Верховный суд оставил приговор без изменений.

Когда Котлобай вышел из колонии, мы связались с ним, однако тот отказался от интервью. Позже его родные сообщили, что Виталий уехал из страны.

Таким образом, складывается парадоксальная картина: наиболее жесткое наказание получает беларус, наименее вовлеченный в боевые действия на Донбассе. После третьего приговора стала очевидна тенденция силовиков наказывать самых «безобидных»: Митрофанова, воевавшего неполных три месяца, компьютерщика Котлобая, и «мутного» Ершова, который в итоге сбежал обратно в ДНР. При всем этом на свободе оставались гораздо более опытные экс-боевики (стоит вспомнить того же Шелехова).

В мае 2018-го два года колонии общего режима получил еще один боевик, приговор вынес Могилевский областной суд. Ивана Ярового арестовали зимой, когда он в очередной раз приехал на побывку в родной город Круглое. До того в течение нескольких лет Яровой регулярно бывал дома и уезжал на Донбасс, а в один из приездов его даже задерживали, но потом отпустили (подробнее об этом в главе 11). Суд проходил в закрытом режиме. По беларускому законодательству, в соответствии с ч. 2 статьи 23 Уголовно-процессуального Кодекса, процесс делают закрытым по следующим причинам:

- в интересах обеспечения охраны государственных секретов и иной охраняемой законом тайны;

- по делам о преступлениях, совершенных лицами не достигшими шестнадцатилетнего возраста;

- по делам о половых преступлениях и в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц либо сведений, унижающих их достоинство;

135

«Химия» — ограничение свободы с направлением в исправительное учреждение открытого типа. В таких учреждениях осужденные работают, обеспечивая себя самостоятельно, им разрешено пользоваться телефонами и интернетом. Осужденных, не склонных к побегу, администрация может на несколько часов отпускать в город, в магазин.

136

9-й Мариупольско-Хинганский отдельный штурмовой полк (встречаются также варианты «отдельный мотострелковый», «особый штурмовой», «полк морской пехоты») был создан в ноябре 2014 года на основе Семеновского батальона, боевики которого участвовали в захвате Славянска шестью месяцами ранее. 9-й полк входит в состав 1-го армейского корпуса «Минобороны ДНР».