Беларуский Донбасс

- в случае, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля или членов их семей.

Проведение закрытого процесса допускается только при наличии этих оснований, во всех остальных случаях действует принцип гласности, особенно — когда рассматриваются дела, обладающие общественной значимостью. Почему Ярового и Ершова судили в закрытом режиме? Где же в их делах была государственная тайна, разглашение которой может повлечь за собой «тяжкие последствия для национальной безопасности»? Видимо, спецслужбы не хотели, чтобы их сомнительные методы работы с боевиками стали достоянием общественности. Например, Яровой ранее в СМИ рассказывал, как его задерживали, отпускали и фактически позволяли многократно уезжать на Донбасс. Но одно дело дать интервью «Радио Свобода» и совсем другое — официально повторить то же самое в зале суда под протокол. То есть, «гостайной» являлось как раз подобное попустительство спецслужб.

Уже когда подготовка книги подходила к концу, стало известно о процессе над еще одним боевиков ДНР — 44-летним уроженцем Березы Вадимом Шевченко. Рассмотрение дела по статье 361-3 началось 1 июля 2019 года в Брестском областном суде. Уехал беларус на Донбасс в 2015-м, воевал в 9-м Мариупольско-Хинганском полку морской пехоты ДНР под позывным «Ветерок», был дважды ранен. Сам Шевченко в беседе с авторами книги признавался: он также участвовал в операциях в Сирии и в Судане — вероятно, в рядах «ЧВК Вагнера». В декабре 2018 года боевик вернулся в Беларусь. А уже в следующем месяце, согласно официальной версии, сам пришел в КГБ и написал явку с повинной. С 12 по 29 января его продержали в СИЗО, а затем перевели под подписку о невыезде. Освобождение из-под стражи обвиняемого — удивительно либеральный шаг для беларуских реалий, особенно учитывая криминальную биографию самого Шевченко (у него три судимости за кражи и хищения). В беседе с нами он признавался, что уверен: приговор не будет связан с лишением свободы.

Что скрывалось за делом Вадима Шевченко, можно только догадываться. В отличие от четырех судов в 2017–2018 годах, здесь политический расчет официального Минска не прослеживался. Возможно, власти решили осудить боевика просто в «воспитательных целях». Известно, что вел он себя в Беларуси довольно вызывающе, хвалился своими «командировками» на Донбасс и в Сирию[137]. Угрожал известному оппозиционному блогеру Александру Кабанову, обещал «натравить на него КГБ». Излишняя шумность боевика не могла не раздражать спецслужбы: его следовало припугнуть. Но не исключено, что все было куда сложнее. Сам Шевченко в разговоре с авторами книги намекал на некую сделку с КГБ, в рамках которой он и написал явку с повинной: «Если я до суда раскрою все карты, для меня все закончится плачевно. А мне неохота сидеть». В любом случае КГБ с боевиком действовал подчеркнуто мягко. О наемничестве на суде речи не шло, о войне в Сирии тоже. Сам Шевченко нам рассказывал: когда на «Белсате» опубликовали информацию о его участии в боевых действиях на Ближнем Востоке, боевику позвонили из КГБ и отчитали за излишнюю болтливость в разговорах с журналистами. «Наехали, что я впутываю их», — говорил он.

Ветерок обещал автору этой книги откровенно рассказать о «командировке» в Сирию и взаимоотношениях с КГБ после суда, когда он уже будет в безопасности. Но расчеты боевика не оправдались. 10 июля его неожиданно приговорили к 2 годам колонии общего режима, Шевченко взяли под стражу в зале суда. Болтливость «ополченца» в итоге стоила ему свободы.

Наивно полагать, что эти точечные приговоры свидетельствуют о каких-то сдвигах в политике Минска относительно боевиков ЛНР и ДНР». «Ополченцы» попадали в тюрьму и в самой России — в основном за нелегальный оборот оружия и наркотиков[138]. Известна и совсем уж абсурдная история: житель Владивостока Алексей Филиппов[139], который стал шпионом группировки ДНР на подконтрольной Киеву территории Украины, в России в итоге отсидел за «украинский экстремизм». И в случае России, и в случае Беларуси можно однозначно утверждать: систему характеризует не наличие нескольких уголовных дел против боевиков, а полное попустительство спецслужб в отношении всех остальных участников НВФ.

Когда в беларуских СМИ появились первые публикации об участии беларусов в войне, в экспертном сообществе и среди журналистов, занимающихся темой, начали распространяться слухи: боевиков в Беларуси сажают по «бытовым» статьям, чтобы не вызывать негативной реакции у России. «Самые отмороженные уже давно получили сроки», — делился с нами один коллега. Но после наших встреч в Беларуси с боевиками, которые открыто признавали свою причастность к убийствам десятков украинцев, в подобную версию сложно поверить. Не исключено, что эти слухи распространялись сознательно с целью обелить силовые структуры в глазах общественности.

Единственным известным нам случаем преследования боевика по «бытовой» статье стала история жителя Бобруйска Дмитрия Макаревича, осужденного в ноябре 2018 года за пьяную драку. Незадолго до событий на Донбассе Макаревич демобилизовался со срочной службы в элитной 5-й бригаде спецназа в Марьиной Горке. На войну приехал осенью 2014-го. Боевику дали позывной «Макар» и определили в разведроту «Спарты». Там он пробыл два года, пока не получил ранение в ногу в бою под Песками в декабре 2016-го. Несколько месяцев он находился на реабилитации в Ростове, затем перебрался в Москву, а в апреле 2018-го вернулся в Беларусь, чтобы заменить паспорт с истекшим сроком годности. «Сын не то чтобы сильно пьяный был. Просто за друга вступился, подрался с одним человеком. Я думала, условный срок дадут, а ему дали полтора года колонии», — рассказала нам мать Макаревича. Она утверждает, что сын не воевал, а жил на Донбассе мирной жизнью с семьей. Однако это неправда: Макаревич сам выкладывал в соцсети свои фото в форме с шевроном «Спарты» и с оружием в руках. Его принадлежность к «Спарте» подтверждают сослуживцы. По словам матери, по окончании срока Дмитрий останется жить в Беларуси.

Нет никаких оснований считать, что осуждение Макаревича по статье «Хулиганство» имеет политическую подоплеку и связано с его участием в конфликте на Донбассе. Так не считает даже его семья. Скорее всего, это было чистое совпадение. Тем более что другие случаи преследования боевиков по обычным уголовным статьям неизвестны. При этом, несомненно, у следствия был весь объем информации об участии Макаревича в войне. Задержав боевика за хулиганство, силовики могли бы инициировать в отношении него параллельное разбирательство по статье 361-3. Но этого не произошло.

Случаев осуждения беларуских боевиков в Украине не было. Однако известно, что 10 августа 2018 года на подконтрольной Киеву территории арестовали 30-летнего бывшего командира танка из батальона «Сомали». По данным прокуратуры Донецкой области, беларус попал на войну в ноябре 2014-го, принимал участие в штурме ДАП. В следующем году боевик покинул Донбасс, однако вернулся в 2017-м, был зачислен в 11-й полк в качестве стрелка-гранатометчика. Воевал под Ясиноватой. Ему инкриминировали «участие в террористической организации» (ч. 1 ст. 258-3 УК Украины), «развязывание и ведение агрессивной войны» (ч. 2 ст. 437) и «незаконную переправку лиц через государственную границу» (ч. 2 ст. 332-1). Впоследствии стало известно, что речь идет о ранее судимом уроженце Витебска Дмитрие Новикове.

В деле Новикова немало загадок. Правоохранители заявляли, что боевика задержали «в результате слаженной и профессиональной работы сотрудников СБУ и прокуратуры», когда тот приехал на территорию Украины «для продолжения своей противоправной деятельности». Однако адвокат беларуса утверждал в интервью «Радио Свобода», что его подзащитный «добровольно прибыл в органы СБУ» — то есть сдался властям. Обе версии вызывают вопросы. Как сообщили авторам книги в прокуратуре Донецкой области, Новикова задержали при попытке перейти украинскую границу на КПП «Гоптовка»[140]. Но зачем беларус поехал через Харьковскую область? Новиков был в группировке ДНР несколько лет и прекрасно знал, как безопасно «заходить на Донбасс».

137

В начале октября 2018 года на «Белсате» была опубликована статья о беларусах в «ЧВК Вагнера». В тот же день Вадим Шевченко написал в соцсетях автору этой книги: «Как это ты пропустил меня… Я тоже был в Сирии, в Северном Судане, а ты меня пропустил». Он также прислал свое фото с оружием на фоне песков. Все это сопровождалось многочисленными личными оскорблениями.

138

https://meduza.io/feature/2015/06/22/s-voyny-vozvraschalis-boytsy

139

https://meduza.io/amp/feature/2018/08/21/kak-v-filmah-pro-shpionov

140

«Гоптовка» — пограничный пункт пропуска на украинско-российской границе в Дергачевском районе Харьковской области Украины.