Обмануть смерть

Обрыв достаточно далеко от пещеры, и загнать туда практически весь скот можно было только сознательно. Даже в панике животные попытались бы кинуться к людям или в сторону дороги. Ну, кто-то одурел от страха, но не все же! Взрослые яки вооружены немалого размера рогами, могучи и свирепы. Волки нападают на стадо только по глубокому снегу, когда получают преимущество перед проваливающимися тяжелыми животными, и, к тому же, в немалом количестве. Одиночке нечего и пытаться. Як запросто сам пойдет в атаку на назойливого врага. А чтобы впали в панику и понеслись, не разбирая дороги? Не бывает такого!

К тому же, ни один самый ужасный хищник не станет набрасываться без веской причины на отряд людей. Разве самка, защищающая детенышей. Попадаются людоеды, ослабленные раной или болезнью и старостью, не способные ловить быстро убегающую добычу. Такой может заняться и человеком как достаточно легкой добычей. Но он не посмеет связываться с целой вооруженной группой. Тем более — идти сзади длительное время.

Ну не сожрал же четверых человек за такой короткий промежуток, да еще в придачу их лошадей! Нормальный зверь после этого перестал бы интересоваться отрядом и занялся джарами. В дороге мы их несколько раз наблюдали, как и горных козлов. Поведение далеко не стандартное, тем более что ни один нормальный хищник не любит покидать собственную территорию и уходить далеко, независимо от того, стайный он или одиночка.

Если я прав, хуже некуда. Порождение Ямы может быть хитрым и достаточно разумным. Тогда зверь сознательно показался и тело солдата продемонстрировал. Значит, будет ждать в засаде и постарается избавиться еще от одного-двух. Или человечина для него вкуснее любого яка, или таким образом развлекается. Поведение почти человеческое, а не обычного хищника. Мне такой известен только один, да и то — появлялся он страшно давно. Демон Возмездие.

— Пойду разделывать животных, госпожа, — сказал без особой почтительности. Просто поставил в известность. — Мясо еще понадобится.

Сейчас не до субординации, мы в одной лодке. Во всяком случае, в ближайшее время. Уйти достаточно легко. Искать и догонять меня бесполезно, а Маргат и не возьмется. Но в данных обстоятельствах это дурацкое самоубийство. Помимо странной твари, которая обязательно по закону подлости встретится, и возвращаться одному глупо. Не дойду в одиночку. Остается идти к перевалу. По моим прикидкам дня два. Но ведь и они туда топают. Какой смысл отрываться от приятного коллектива, следующего в удобном для меня направлении?

— Я помогу, — делая попытку подняться, сказала Кара.

— Не надо, госпожа. Время имеется, а нам не так много надо. Сам справлюсь.

Она подумала, величественно кивнула и опустилась назад, на подстилку из тулупа. Ей также тяжело далась дорога, как и всем остальным. Похудела, жутко устала, под глазами огромные тени, напоминающие пятна у енота. Еще и попахивает. Себя редко ощущаешь, однако со стороны заметно. Все же не мылись нормально с самого выступления в горы. Ее это должно мучить не менее, если не более остальных. И все же идет и не хнычет. Еще умудряется командовать, одергивает Пулада и не дает воли Крею.

Воистину я был прав, не место ей во дворце и тем паче в монастыре. Бессмысленно пропадут немалые задатки. Каре бы в императорские жены, государство точно не превратилось бы в бардак, а мятеж задавили бы на начальном этапе. Все же старая аристократия правильное воспитание детям давала. Не один характер, еще и забота о подданных в крови. Таких теперь почти нет. А очень жаль.

Снаружи осмотрелся и решил для начала взяться за первого дохлого яка. Зачем далеко ходить, раз лежит прямо под ногами у входа. Оттащить в сторону у меня здоровья не хватит, а кровью все равно воняет так, что забивает его собственную вонючесть. Да и мясо до пещеры тащить ближе и удобнее. Вообще очень не хотелось делать лишних движений и утруждаться. Но здесь уже некуда деваться. Каждому свое. Я не собираюсь ползать по кручам в поисках погибшего, они в ответ могут рассчитывать на определенную долю участия в общих делах. Все честно.

Хирургия все-таки не соответствует полностью профессии мясника, кто бы что на этот счет чего ни думал. Як на теленка тоже не вполне похож. Но жизнь у меня была длинная и достаточно разнообразная. Приходилось разделывать убитых и павших животных самого разного вида. Общее представление имеется. Потому надо приступать. Еще бы эта длиннючая шерсть не мешала… Сбрить, что ли? А, зачем утруждаться. Мне ж не шкуру снимать.

По нормам в день на легионера положено тысяча двести тридцать грамм печеного хлеба или восемьсот двадцать грамм сухарей в день и четыреста грамм мяса, не считая овощей и прочей закуски. С мукой и крупой у нас напряг из-за потерянного на реке груза. То есть, до сих пор хватало, но сейчас уже в обрез. Выходит, требуется на четыре человека плюс Пулад, Кара и я, хотя бы полкило мяса в сутки. Лучше, конечно, килограмм, за неимением прочих добавок. Посчитаю на пять дней для начала. Даже по холодной погоде оно неминуемо начнет портиться. Закоптить за неимением топлива не представляется возможным. В районе пятидесяти килограмм максимально, для гарантии.

Жуть сколько добра пропадет бессмысленно. В самом маленьком яке полтонны, не меньше. А, нам все равно столько не унести. Хватает и других грузов. Оружие не бросишь, теплую одежду тоже. Остатки крупы, муки, овощей, собранное топливо. А люди долго не протянут под серьезным весом. Я, впрочем, тоже. Выходит, лишнее все равно бессмысленно резать. Так… печень. Богата витаминами и полезными веществами.

За неимением весов прикинул приблизительно. Пожалуй, не меньше пяти кило. Это будет на обед вернувшимся. Говяжью положено вымачивать в молоке или воде. Собрал в ведро воду из текущего по соседству ручейка и отволок к Каре. Поставил задачу — через полчаса мелко нарезать и поставить на огонь. Мелкими кусочками сварится быстрее. При отсутствии в ближайшей окрестности даже кустов для костра это немаловажно. Она спорить не стала, вопреки ожиданию не вспомнила об оскорбленной гордости. Тоже понимает, что вернутся солдаты голодные, и надо быть готовыми.

Нож хороший, да не мясницкий. Неудобно и тяжело. Ну да не долго стараться. Филей самая нежная часть мяса, ценимая гурманами и в обжитых местах наиболее дорогая. Здесь не стоит стесняться, и соуса с чесноком или еще чем иным не ожидается. Отбивные мне не готовить, зато, опять же, порезать на мелкие куски и пожарить над огнем — быстро и выгодно.

Теперь чах. Правильно было бы назвать «наружная часть тазобедренного отруба». Горцам достаточно трех букв. Крупный кусок характерной треугольный формы, в котором выделяют две части. Из одной можно приготовить отличные сочные стейки. Она мягкая, поэтому жарится быстро. Остальное обычно идет на жаркое или гуляш, поскольку требует основательной, неторопливой варки или тушения в собственном соку. Нам не подходит. Но и так вес ощутимый.

Сало, тоже пригодится, решил, соскребая в горшок. И чтобы мазать открытые части тела, оберегаясь от обморожения, и в пищу добавлять, сдабривая сухие продукты. Не все же мясо употреблять. Горячую кашу еще пару раз приготовить удастся.

— Во всем есть нечто положительное, — вторично притащив в пещеру мясо (не настолько я силен, чтобыподнимать такие большие куски) и убедившись, что Кара прилежно режет последние кусочки печени и отправляет их в котел (его, кстати, тоже придется кому-то нести), поделился глубокомысленным наблюдением. — В гибели яков тоже.

Она повернула голову, посмотрела с недоумением.

— Скоро должен был начаться гон, они уже вели себя беспокойно, — охотно поделился наблюдением. — В таких случаях яки становятся неуправляемыми. Мы бы здорово намучались и непременно вынужденно задержались бы.

— Но ведь в караване об этом должны были знать!

— Конечно. Только рассчитывали переждать за перевалом в долине. Маргат разве не говорила про отдых?

— Меня не трогали такие подробности, — определенно с раскаянием призналась Кара. — У нас все равно путь в другую сторону.