Обмануть смерть

Не сказать, что сильно жалко угодивших в желудок. Видать, захотели поживиться чужими пожитками. В смысле, нашими. Забежали вперед тропинками, не приспособленными для каравана, и подождали. Только не повезло с хищником.

А взять без крови не удалось бы. Значит и участь нам всем готовили соответственную. Так что туда им и дорога. Неприятно иное, хищник явно по-прежнему шел следом. На следующий день после находки съеденных исчез часовой, и мы, не сговариваясь, пришли к напрашивающемуся выводу. Зверь не только не убит, еще и продолжает нас преследовать. Ему жертв мало, не успокоится, пока всех не достанет. Повисло угрюмое молчание, настроение резко испортилось. Такие потери мы не могли себе позволить. Да и нет ничего, неприятней неизвестности.

Ноги Алдата стали холодными и почернели внизу. На обморожение не похоже. Уж такие вещи я знаю и не спутаю. Самая натуральная гангрена от проблем с кровообращением. Массаж нисколько не помогал, а омертвение распространялось выше по телу. Не надо быть профессионалом, чтоб понять: дойдет до сердца — смерть неминуема. Все пока молчали, но еще немного, и кинут жребий, кому подарить легкую смерть товарищу.

— Я убью тебя! — кричал, надрываясь Пулад. — Посмей появиться снова, уничтожу!

Чувствуя себя полным стариком, выполз вслед за остальными наружу, под свет недобро глядящих с небосвода звезд. Чуть не упал, споткнувшись о лежащего прямо у входа яка. Руки при этом стали мокрыми, а характерный запах ни с чем не спутаешь. Его зарезали буквально только что. Как и еще троих, и парочку лошадей. От факела в руках застывшего Берлада на мертвые глаза коня падали блики, и казалось, он плачет. Один як был жив, но бился и не мог подняться. Можно не сомневаться, ногу сломал, удирая. Остальных животных не было.

— Я отомщу! — продолжает орать вконец сбрендивший командир дикому зверю, будто рассчитывая на понимание или испуг. Сорвался.

В первую секунду я подумал, что животные удрали, чего-то испугавшись. Точнее, кого-то. Ни один нормальный зверь не станет стоять спокойно, когда хищник рвет его соседа. И лишь подойдя к застывшим людям, смотрящим с обрыва, обнаружил остатки нашего каравана далеко внизу на камнях. Может быть, какая-то особо умная лошадка счастливо ускакала, но наш старый знакомец умело направил остальных к пропасти. Больше этими гадостями заниматься некому.

— Где Чимпай? — спросил Крея про караульного.

— Нет его, — ответил тот хмуро. — Вообще отсутствует.

— Вон! — негромко сказал Феликс, показывая. — Видите?

— Сейчас, — пробормотал Крей, поднимая мушкет.

— Что?

—Этот… Убийца.

— У меня не столь хорошее зрение, чтобы разобрать в этой темени.

— Глаза блестят.

Как бы в ответ на вопли Пулада над округой повис крайне неприятный и имеющий оттенок издевательства вой.

Кто-то из легионеров швырнул вниз факел, и тот полетел, крутясь и разбрасывая искры. Неясная тень моментально исчезла из освещаемого пространства. Мы так ничего и не увидели, а дружные выстрелы нескольких мушкетов пропали втуне. Зверь убрался сразу, как только почувствовал внимание. Зато почти погасший от удара факел на мгновение выхватил из тьмы лежащего человека. Легионеры взвыли от ярости. Крей торопливо принялся перезаряжать мушкет, но прежде чем он закончил, тело зашевелилось и уползло за камни, где его стало не видно. Человек не мог остаться живым после падения с такой высоты. Значит, его утащили.

— А ведь знает, гад, что такое огнестрельное оружие, — выругавшись, признал Крей.

— Да он издевается!

— И ни хрена не видно, какой!

— Надо спуститься! Нельзя оставлять своего у этой твари!

— Ночью? Я не пойду!

— Трус!

— А ты идиот. И без этого ноги переломаем.

— Да он и ждет, чтобы полезли!

— А тебя вот так бросить?!

— Нам бы сейчас лучше подумать, что дальше, — пробормотал тихо. — Без вьючных животных много на себе не унесешь. А есть еще и Алдат.

— Ты сам знаешь, — без выражения произнес Крей. — Нам его не унести. Сами еле дышим, животных больше не существует. Значит, пришло время умирать.

—Зато теперь зверю еды надолго хватит. Какой смысл за нами гоняться, — озвучила напрашивающуюся мысль Маргат.

Алдат счастливо улыбнулся и повторил за остальными, прижимая к себе клинок:

— Сегодня счастливое время для смерти.

Погибший в бою в новом рождении снова станет воином. Умерший в кровати и унижающийся возродитсяв низшем статусе. Ему позволили умереть с оружием в руках, а не от болезни, и перед этим, сидя рядом, вспоминали любые случаи, поднимающие престиж воинов. Участие в боях, сраженных врагов, стойкость в походе и готовность пожертвовать собой ради товарищей. Даже я поучаствовал, рассказав очередную притчу:

«Свинья смеялась над львицей, что та рождает только одного детеныша. Львица ответила: «Одного, но льва!»

Ничего более подходящего в голову не пришло, однако заслужил одобрение собрания. Вообще-то мне в нем не место, но и остальные присутствовали. Слишком нас мало осталось и очень небольшое помещение, чтобы бежать за принципами и отгораживаться от остальных. Тем более что Пулад с Карой фемы, а Маргат неоднократно пускала в ход оружие раньше. Практически не чужие по положению.

— Давай! — сказал Алдат, и Крей, наклонившись, перерезал товарищу глотку одним отточенным движением. Солдат дернулся, рефлекторно сжав рукоять меча, и моментально обмяк.

Не позволил мне или Пуладу закончить действие-ритуал. Только свои. Сплошное уважение, маскирующее избавление от ставшего для всех дополнительным грузом. Традиции, чтоб их. Если воин не может сражаться, его не надо заставлять просить милостыню. Лучше дать легкую смерть. Тогда он родится в воинской касте.

Посидели, подождали в молчании и принялись заваливать камнями угол, где изначально положили Алдата. Нормально похоронить в здешних местах огромная проблема. Землю и так не очень подолбишь из-за ее отсутствия и сплошной скальной породы. Так еще и холода начались. То есть резко упала температура, а затем стало пригревать солнце. В результате снег смерзся, и его без кирки и лома не разбить. Еще неприятнее, что острые иглы, торчащие тут и там, страшно портят обувь, и легко подвернуть ногу об очередной нежданный бугор.

Зато смотрится это под лучами светила изумительно.Ледяные иглы сверкают и переливаются всеми лучами радуги. Так и просится пейзаж на полотно, которое примут за некую таинственную аллегорию и не поверят в реальность подобной красоты. Вот только нам по этим тончайшим остриям ходить приходилось, и вместо восхищения горы слышали бесконечную ругань.

— Рассвет, — сказала, ни к кому не обращаясь, Маргат.

Легионеры, не дожидаясь команды, остановились и отдали честь товарищу. Вряд ли животное сможет разгрести эту кучу булыжников немалого веса. Правда, насчет медведя не поручусь, он запах разложившийся плоти чует с огромного расстояния и обожает тухлятину, но сделано максимально возможное. Один за другим взяли оружие и двинулись цепочкой к поджидающему и нетерпеливо притопывающему Пуладу.

Не думаю, что кому-то особо хотелось лезть за останками, и все же они пойдут. Тоже традиция. Если есть малейшая возможность, положено вынести с поля боя погибшего и раненого. Или как минимум похоронить. Бросать товарища — последнее паскудство. Так они воспитаны в военных питомниках. А суровая правда жизни в том, что только во имя собственных принципов, но не ради друзей, человек в состоянии выдержать любые испытания и даже пытки. И дело не в совести, а во впитанных с детства нормах поведения. Отступить — расписаться в бессмысленности жизни. Так что иногда легче умереть, но сделать положенное.

И про смерть, к большому моему сожалению, очень вероятно, что не присказка. Наш преследователь вел себя отнюдь не как хитрое животное. Расчетливый и достаточно умный, чтобы не атаковать всех, а убивать по одиночке. Да и животных, очень похоже, специально сгубил. Есть, конечно, хищники, убивающие только для пропитания. Бывают и режущие всех подряд, независимо от голода. Этот не охотился, а лишал нас тягловой силы, заставляя терять темп движения.