Страница 56 из 146
<p>
На исходе третьего дня с порога раздался знакомый голос:</p>
<p>
— А ваш менеджер в курсе, что вы сюда девок таскаете?</p>
<p>
Герман обернулся и увидел Леру. Она разглядывала Альбину и Серёжину ладонь у неё на плече, которая была и ладонью Германа тоже.</p>
<p>
Герману стало неуютно. Он спрятал руки за спину. Зажатые между пальцами булавки рассыпались. Альбина вздрогнула так, словно эти булавки вонзились ей прямо в лицо.</p>
<p>
— Я, пожалуй, пойду, - сказала она.</p>
<p>
— Давай-давай. – Лера бесцеремонно наблюдала, как девушка переодевается, неуклюже придерживая ткань на груди. – Вали.</p>
<p>
За Альбиной захлопнулась дверь. Лера просияла, расстёгивая куртку. В рукаве запутался наушник, и телефон повис на проводке, оторвался и упал на матрас, разразившись весёлой музыкой. Скидывая на ходу кроссовки, Лера протанцевала по комнате, то на цыпочках, то переставляя ноги след в след, будто балансировала на тротуарной кромке.</p>
<p>
Сергей достал у Леры из рюкзака бутылку «Новороссийского» и открыл зубами. Сделал глоток. Вытер губы тыльной стороной ладони и протянул бутылку обратно. Лера вырвала её из рук.</p>
<p>
— Раз ты прогнала Альбину – значит, будешь вместо неё, - сказал брат.</p>
<p>
Он подобрал ткань и укутал растерявшуюся Леру. Близнецы стояли так близко, что Герман чувствовал запах от её кожи и волос – грустный запах увядших роз и палой листвы. Герман опустил глаза.</p>
<p>
Сергей подобрал планшет для рисования и сел напротив Леры. Спросил миролюбиво:</p>
<p>
— Ну и что это сейчас было?</p>
<p>
— Твоя подруга-потаскуха, вот что, - сверкнула глазами девушка.</p>
<p>
— Вот тебе самой приятно говорить эти гадости? – не отрывая карандаша от бумаги, спросил брат.</p>
<p>
— Очень, - ответила Лера со злым удовольствием. – Как представляю, что она могла вам про меня наплести, так хочется говорить и говорить гадости.</p>
<p>
— Ты что, её знаешь?</p>
<p>
— Кто её только не знает! Что смотришь? Твою Альбину отсюда уволили за то, что она с клиентами спала.</p>
<p>
— Да не буду я выслушивать эту грязь. Даже если это и так, то меня это не касается.</p>
<p>
— Ну уж нет, Серёжа, тебя это касается в первую очередь. Думаешь, она не в курсе, какие тут зарплаты? Или что вы сироты, и государство даст вам квартиру? Она увидела, что ты – молодой дурачок, решила, что будешь за неё держаться…</p>
<p>
Жестикулируя, Лера пролила пиво на окутавшую её ткань. Карандаш замер на бумаге.</p>
<p>
— С тобой вообще нельзя по-человечески, да? Ты принимаешь это за слабость и пытаешься на шею сесть. Но моя шея не выдержит – сломается. А я не хочу тебе доставлять такую радость.</p>
<p>
— Ты закончил?</p>
<p>
— Вообще-то нет, но ты же всё равно на месте не стоишь и мешаешь работать, - отложил планшет Серёжа. – Ты что пришла-то?</p>
<p>
— Да так. Прогуляться не хотите?</p>
<p>
</p>
<p>
Они свернули с проспекта, оставив позади набережную реки. Шли переулками, всё глубже забираясь во внутренности города. Под ноги падали ржавые листья, и Лера давила их с треском.</p>
<p>
Серый и дрянной город, думал Герман, ничего романтического. Гранитный, как надгробие. Что только все в нём находят? Или дело в том, что Герман не смотрел на него, а подсматривал – через затемнённые стёкла в такси или из этих подворотен, где идёшь, стиснутый между домами, с ощущением, что кто-то следует за тобой по крышам?</p>
<p>
Они набрели на пустырь, отороченный колючей проволокой. Герман держал проволоку, пока Лера через неё перелезала.</p>
<p>
Это была почти что свалка. Приходилось идти, разгребая ногами мусор. Леру это не смущало. Она фотографировала всё – проволоку, промышленные развалины на горизонте, себя на фоне развалин.</p>
<p>
Внутри они выглядели намного лучше, чем снаружи. Лера провела близнецов наверх, где сохранилась даже кое-какая отделка, только штукатурка пожелтела от времени и запорошила пол.</p>
<p>
— Тут когда-то была фабрика, - рассказывала Лера. – Потом её начали переделывать под лофт, но финансирование быстро закончилось. Теперь здесь ничего нет. Классно, правда?</p>
<p>
— Что ж тут классного, - сказал Герман, просто чтобы не молчать.</p>
<p>
— Не знаю. Сопричастность чему-то… что было и что могло быть. Мне бы хотелось так же остаться в чьей-нибудь памяти после того, как я умру. Чтобы когда этого человека не стало, единственное доказательство того, что я вообще была, ушло вместе с ним.</p>
<p>
— Что ты такое говоришь? С чего ты взяла, что умрёшь?</p>
<p>
— Все умрут, Герман.</p>
<p>
— Ты же молодая. Ты ещё не скоро умрёшь.</p>
<p>
Лера повернулась к Герману и смотрела так долго, что он смутился.</p>