Страница 146 из 146
<p>
Сергей спал и не видел, что Герман собирает кубик Рубика. Действия Германа больше не могли потревожить брата, и ничто не могло потревожить. Нервные связи разрушены. Моменты упущены. Могущественная сила ушла сквозь пальцы в землю.</p>
<p>
К утру кубик был готов. Герман тоже.</p>
<p>
</p>
<p align="center">
***</p>
<p>
</p>
<p>
Я никогда обстоятельно не думал о смерти. Не фантазировал, как буду красивый, лежать в гробу, и все пожалеют, что обижали меня. Стыдно признаться, но какое-то время я верил, что когда умру, то мир перестанет существовать вместе со мной.</p>
<p>
Теперь я знаю, что это не так, хотя мало понимаю о мире кроме того, что он не заслуживает моего замечательного брата. А раз так, то и мне здесь делать больше нечего.</p>
<p>
Серёжа спал, а я, удерживая его голову на весу, как хрупкую драгоценность, собрал кое-что из вещей, распихал по карманам и вышел из квартиры, не заперев за собой дверь. Возвращаться сюда я не собирался.</p>
<p>
Я поднялся на крышу, свалил всё, что взял, в небольшую кучку, облил бензиновой заправкой, а затем высек пламя из зажигалки и бросил её в центр. Прикурил от костра свою последнюю сигарету.</p>
<p>
Я курил и смотрел, как плавятся и сворачиваются наушники, с кубика Рубика капает раскалённый пластик, сгорают билет и паспорт, благодаря которым я должен был спастись. Занимался рассвет, будто бы от разведённого мной огня.</p>
<p>
— Герман, что это? – сонно спросил Серёжа. – Я сплю?</p>
<p>
— Да. Ты спишь. А я тебе снюсь, - ответил я, залез на широкий парапет, разбежался к краю крыши и прыгнул вниз.</p>
<p>
То, что у других затягивается на годы – отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие – я преодолел за доли секунды.</p>
<p>
Вот теперь точно всё. Ничего интересного больше не будет. Можете расходиться и дать мне сдохнуть спокойно. Не смотрите на меня снизу с ужасом и восторгом, задаваясь сакраментальным вопросом: послушайте, но зачем погибать обоим, если лучше было бы ампутировать одну из голов?</p>
<p>
Потому что я не могу без брата. Я не смогу без него жить. Жаль, что я понял это слишком поздно. Если бы можно было вернуть всё назад, я бы столько всего сделал по-другому. Это наивное объяснение, но другого у меня нет.</p>
<p>
Сейчас мы одни, только он и я. Наконец всё так, как должно было быть.</p>
<p>
Наступает серое рваное утро. Бред истекает в прорывающуюся явь. Солнце засвечивает то, что могло бы стать моими последними эйфами.</p>
<p>
Заплаканная Лера суёт мне в руки фи-блок. Мать наклоняется над кроваткой, чтобы поцеловать меня в лоб, и светлый локон падает мне на лицо. Улыбается Грёз и рассыпается на сотни солнечных зайчиков.</p>
<p>
Я иду навстречу брату по берегу моря.</p>
<p>
Плывут огни с другой стороны бухты. Звуки ретро сладко капают на мои раны. Солнце гаснет у Леры в волосах, и мать смотрит на меня, обернувшись в дверях палаты.</p>
<p>
Я беру брата за руку.</p>
<p>
Это не мой окурок тлеет на асфальте. Это не мы расплескались рядом. Мы обнимаемся и падаем в небо, покидая переломанную оболочку, возле которой уже начинает собираться толпа.</p>
<p>
Где ты, там и я, помнишь?</p>
<p>
Я с тобой.</p>
<p>
Я всегда буду с тобой.</p>