Стрелок

Лина вздохнула.

Итак…

Две недели назад к Лине пожаловал чудной тип непонятной наружности. Впрочем, это для неё он был странным и непонятным. Высокий, молодой, хотя лицо было полностью покрыто морщинами; разговаривающий на странном наречии, что с первого раза и не разобрать, о чём он толкует; в тёмном одеянии, похожем на рясу священника, с седыми глазами, клеймом-татуировкой на лысой голове и клинком за спиной — он был мне хорошо знаком. Когда-то давно нас связывали близкие отношения. У нас на двоих была целая жизнь, о которой я успела забыть.

Поразительно, как ловко время стирает память, когда у тебя нет души.

Но мне было непонятно другое. Зачем ему понадобилось убеждать Каролину в смерти её брата? Он представился ей близким другом Макса, отвез на место его возможной гибели, показал его могилу. Мало того, он назвался истинным именем — Киршшриадин — словно оно могло что-то значить для Каролины. Но что? Неужели старый колдун каким-то образом связан с Максом? Тогда почему Каролина скрыла это?

Ещё один странный факт не давал мне покоя. Могила Макса. Как Каролина поверила, что она принадлежит её брату? Получается, она не проводила эксгумацию трупа, хотя убеждает меня в обратном. А если проводила, почему не поняла, что труп не принадлежит Максу? Или Кирш и об этом позаботился? Зачем?

Непонятно.

Куда более чем появление старого колдуна. Его-то, в свете последних событий, как раз и не хватало.

Следовательно, скоро ожидаются гости с приветом из прошлого.

— Теперь ты, — Каролина скрестила руки на груди, а я вернулась к машине. — Выкладывай. Я вся обратилась в слух.

Пришла моя очередь вздыхать. Как объяснить то, что выглядит нелепой выдумкой так, чтобы Лина поверила?

Я взяла с Каролины слово не перебивать меня и, закурив, начала рассказывать всё, что знала. А знала я достаточно.

— Начнём с трупа. Я уже не раз встречалась с подобным. И если верить предыдущей практике, трупов должно быть, по меньшей мере, семь. На заводе мы нашли, судя по всему, первый.

Каролина данному заявлению не обрадовалась — недовольно фыркнула.

— А может ты их сама и укокошила? Откуда такие познания?

— Я всё-таки криминалист, — пожала плечами. — Раньше занималась исследованием психологии серийных убийств. А эти трупы как нельзя лучше подходят под серию.

— Так значит, тут орудовал маньяк? — она в удивлении изогнула брови.

— Нет, — не согласилась я. — И если ты перестанешь задавать вопросы, я попробую всё объяснить.

Лина кивнула, а я продолжила.

— Все убийства происходили в местах скопления магии в дни новолуния каждые сто сорок три года от начала Божественного мира, — о том, что подобное происходило в разных мирах, я умолчала. Лине и без того хватит пищи для ума.

— Это так называемое пограничное время, когда нефелимы лишаются своей ангельской сути и становятся уязвимыми. Именно в это время их легко уничтожить, если знать как.

— Ага, отрубить голову и набить перьями брюхо, — не выдержала Лина, съязвила.

— Убить нефелима не так просто, — не обратив внимания на слова Лины, продолжала я. — Даже в это время они способны покидать своё тело. Поэтому, чтобы уничтожить полуангела, нужно запереть его душу в физической оболочке. Именно потому убийца обездвижил и распял жертву. Затем обрезал крылья, чтобы душа не сбежала. После отрубил голову. Ему нужно было, чтобы жертва видела, как её будут убивать. Дальше, думаю, дело обстояло так. Нефелим очухался, попытался сбежать, но не смог. Убийца же демонстративно ощипал его крылья, вспорол живот, извлек сердце, а потом набил перьями.

— И это действия нормального человека? — Лина недоверчиво посмотрела на меня. — Не психа? Не маньяка? А…

— Стрелка, — договорила я.

— Рыцарь сменил амплуа на мстителя? — присвистнула Каролина. — С чего ты вообще решила, что именно так всё и было? Лично присутствовала?

— Мне достаточно было взглянуть на труп.

— Ну и как же ты поняла, что убитый — нефелим?

— Всё просто. Во-первых, нефелимы бескровны. Вернее, она у них есть, но немного иного цвета. Поэтому кожа их тел белоснежного цвета. На месте убийства не было ни капли крови — ни на алтаре, ни на полу, ни в теле. Во-вторых, их глаза имеют особенность. После того, как нефелим умирает или покидает свою оболочку, глазное яблоко чернеет. Поэтому может показаться, что глазницы пусты. И, в-третьих, сами перья узкие, стреловидной формы; каждое перо острое, словно лезвие, и пахнет серой и плесенью. Я видела, как ты морщилась от резкого неприятного запаха.

— Допустим, — скривившись, Лина провернула в ухе серёжку. — Но к чему такие сложности? Не проще ли укокошить этого нефелима по-тихому и закопать где-нибудь в лесочке?

— Я думаю, весь этот ритуал Стрелок проделывает намеренно, — я выбросила окурок, подкурила новую сигарету. — Предупреждает остальных, что смерть уже близко.

— Остальных? — Лина нахмурилась.

— Да, — кивнула я. — Как я уже говорила, трупов должно быть семь. Я долго гадала, с чем эти убийства могут быть связаны. Последний труп развеял мои сомнения. Всё завязано на пророчестве о Лифирине — магическом камне Варды, созданных девятью братьями и сестрами Богини для сохранения их Силы.

Камень был разделен на девять частей, каждую из которых берег создатель. Но эти осколки были украдены во время долгой войны между Высшими и Единым Богом. Они оказались в руках армии Ворнолов — падших ангелов, чьими детьми и являются нефелимы. Осколки Лифирина обладают одной особенностью: на закате каждого цикла по древне-варданскому календарю они выбирают себе стражей. Кто ими будет, предугадать трудно, но магу несложно почувствовать новоизбранных после состоявшегося выбора. Особенно, если известно, какой стороне принадлежат камни — Тьме или Свету. Существует множество знаков, предвестников, что выбор завершён. Какие именно — мне неизвестно. Но я знаю, что стражи наделяются невероятной силой, с помощью которой возможно открыть врата в любой мир. Даже тот, куда входить нельзя.

— Ничего себе камушки, — вставила Каролина, воспользовавшись паузой.

Мне нужна была минутка, чтобы перевести дух. Выбросив сигарету, переступила ногами. Свирта, спрятанная под брюками, неприятно колола кожу даже через магический футляр. Нервничают осколки…

— Но если все стражи умирают, — продолжила я, стараясь не обращать внимания на боль в ноге, — осколки Лифирина засыпают ещё на один цикл, то есть на сто сорок четыре года. Выходит, Стрелок истребляет падших, чтобы те не смогли открыть врата в царство мёртвых. Но люди, по своему незнанию, связывали семь трупов со смертными грехами. Однако это было далеко от истины, хоть и похоже. Да я и сама вспомнила о Лифирине только сейчас, ведь трупов всегда было семь, а стражей должно быть девять.

Я немного помолчала. Боль нарастала, и теперь ногу не кололо, а прожигало до кости.

— Всё в порядке? — насторожилась Лина, видимо заметив моё напряжение.

— Терпимо, — отрезала я, а Лина усмехнулась. — Правда, лично я считаю, что проще уничтожить стражей двух самых сильных осколков — Жизни и Смерти. Тем более, сделать это нужно единожды. Эти осколки выбирают своих стражей ещё до их рождения и никогда не меняют их. А если те умирают, не успев добровольно передать свои знания, то разрушаются и осколки, которые по силе и могуществу могут заменить все остальные. Просто никогда прежде этого не случалось. А стража Пустот, который выступает своего рода балансом, сдерживающим силы других, сыскать можно разве что в Пустоши, но туда никто не пойдет по собственному желанию. Потому что выбраться оттуда невозможно. Поэтому я считаю стражей Жизни и Смерти — идеальными целями. А значит, истреблять нефелимов просто бессмысленно.

— Но ведь зачем-то их убивают? — поинтересовалась Лина.

— У меня только одно предположение, — отвечала я, с трудом подавляя дрожь в голосе. — Стрелок уверен, что могущественные осколки никогда не попадут в ненадёжные руки. Значит, он сам один из стражей. И наверняка знает второго.