Страница 48 из 105
Молодая женщина вышла из трюма и, поблагодарив матросов, поднялась на палубу, с наслаждением вдыхая свежий воздух, казавшийся ей нектаром после душного трюма.
Ей до боли хотелось помочь бежать томившимся в клетках людям, но она не могла этого сделать. Ее собственное будущее было покрыто туманом.
«Элоиза» бороздила океан, оставляя за собой пенистый след. Водное пространство казалось нескончаемым, и Марианна подумала, что это путешествие будет вечным, и вечно она будет смотреть на равнодушную гладь, и тоска не уйдет из ее сердца.
За ужином молодая женщина обратилась к первому помощнику:
— Сэр Дэвис, я сегодня неважно себя чувствую. Прошу у вас извинения, но мне хотелось бы уйти в свою каюту. Это наша семейная болезнь, и лекарство от нее покажется вам странным.
— Что же это за лекарство? — заинтересовался Дэвис.
Сделав измученное лицо, Марианна ответила.
— Я думаю, что вы не сможете дать мне его. На «Элоизе» вряд ли существует запас ирландского виски.
— Ирландского виски? — изумился Дэвис. — Вы говорите, что оно вылечит вас?
— Название болезни ничего не скажет вам, — продолжала молодая женщина. — Но я уверена, что сэр Мейсон подтвердил бы вам, что ирландское виски — единственное лекарство, способствующее выздоровлению при ней.
Сэр Дэвис сделал слуге знак, и через некоторое время тот вернулся, неся большую оплетенную бутыль.
— Пожалуйста. — Сэр Дэвис налил в рюмку немного виски.
Марианна поднесла рюмку к губам. Крепкий запах ударил ей в ноздри, к горлу подкатил комок… Ей совершенно не хотелось пить это, но Марианна сдержала неудовольствие и с улыбкой осушила рюмку.
— Я благодарна вам, сэр Дэвис. Скоро мне станет лучше, и необходимость уйти в каюту отпадет. Вы не могли бы отдать мне эту бутылку? Приступ может повториться.
— Берите, конечно, — согласился Дэвис.
Для того чтобы убедить его в своем странном недомогании, Марианне пришлось выпить за ужином еще несколько рюмок, несмотря на отвращение.
Лежа вечером в своей каюте, Марианна мрачно смотрела в потолок, который качался и кружился, заползая то на одну, то на другую стену. Каюта тоже ходила ходуном.
— Наверное, начался шторм, — пробормотала Марианна, закрывая глаза.
Наутро у Марианны жестоко разболелась голова, и она не вышла к завтраку. Сэр Дэвис прислал ей со слугой еще одну оплетенную бутыль и пожелал скорейшего выздоровления. Как только молодая женщина почувствовала себя лучше, она немедленно спустилась в трюм, прихватив с собой обе бутыли.
— Один из пленников жаловался мне на недомогание, — заявила она Брайану и Хью. — Я думаю, что в скором времени добьюсь у сэра Дэвиса разрешения навещать его, а пока что позвольте мне пройти.
Ошеломленные таким натиском красавицы, охранники молча расступились, и Марианна снова прошла к клеткам, стараясь не вдыхать слишком глубоко.
О’Флаерти лежал на соломе, мурлыча под нос ирландскую мелодию. Песенка была веселой, но в исполнении пленника она превратилась в унылую.
— Крэг! — позвала Марианна, останавливаясь перед его клеткой. — Сейчас вы запоете что-нибудь более бодрое, а может, и станцуете, если сможете!
— Здравствуйте, Марианна, — улыбнулся ирландец. — Я вовсе не расположен танцевать. Есть только несколько вещей, способных заставить меня это сделать сейчас.
— По-видимому, это как раз одна из них, — улыбнулась Марианна, просовывая бутылки сквозь прутья решетки.
Крэг жадно схватил виски и прижался губами к горлышку.
— Это оно! — произнес он, отдышавшись. — Это то, о чем я мечтал, ирландское виски! О Марианна, если бы вы смогли перенести меня в Ирландию, я бы решил, что вы — божество, спустившееся на землю в обличье прекрасной женщины! Благодарю, благодарю вас!
— Я не могу перенести вас в Ирландию, — сказала Марианна, — ибо я не божество, а всего лишь женщина.
— Изумительная женщина! — Крэг снова припал к горлышку. — Вы просто спасли меня, теперь я чувствую себя человеком, на что-то способным, а не слабым несчастным узником.
Щеки ирландца раскраснелись, голубые глаза сверкали восторгом и счастьем. Марианна наблюдала за ним. Она была несказанно рада такому преображению, но понять, как можно получить удовольствие от такого ужасного напитка, не могла.
— Не знаю, Крэг, удастся ли мне добыть еще немного виски, так что советую вам не выпивать все сразу, — сказала она ирландцу.
Но О’Флаерти не слышал ее. Он влюбленными глазами смотрел на бутылку, и Марианна даже ощутила укол ревности. Попрощавшись с Крэгом, она ушла.
— Как себя чувствует пленник? — осведомился Брайан.
— Ему уже лучше, — засмеялась Марианна.
…Дни шли за днями, Марианна изредка приходила в трюм, чтобы поддержать дух пленников, среди которых были и другие ее знакомые с Таити, «Элоиза» продвигалась по направлению к Европе, ведомая сэром Дэвисом, и, по его расчетам, оставалось не так уж много времени, чтобы доплыть до берега.
Но сэр Дэвис был обеспокоен. У Марианны тоже совсем не оставалось времени на прогулки по палубе, потому что коммодору Джемсу Кингу становилось все хуже и хуже.
Он почти не приходил в сознание, лишь изредка пересохшими губами, покрывшимися белым налетом, шептал: «Пить».
Марианна страдала, видя, как мучается больной.
Она могла исполнять лишь роль сиделки, а медицинская премудрость была недоступна ей. Но, даже не зная ничего о болезнях, она понимала — Кингу оставалось жить очень недолго. Он буквально таял на глазах.
— Я принял решение, — сказал ей сэр Дэвис после одного из особенно тяжелых приступов Джемса Кинга. — Я больше не могу жить с мыслью о том, что по моей вине умирает капитан нашего корабля. Мы попадем в Европу позже. Нужен врач.
— Где мы можем взять врача? — устало спросила молодая женщина.
— Через несколько дней мы пристанем к острову Святой Елены, — произнес Дэвис. — Он хорошо охраняется, и бесспорно, надо испрашивать разрешения Лондона для того, чтобы высадиться на нем, но я думаю, что власти острова будут благосклонны к их тяжелобольному соотечественнику Так что готовьтесь ступить на твердую землю.
Войдя в свою каюту, Марианна опустилась на кровать. Усталость после бессонной ночи, проведенной у метавшегося капитана, давала о себе знать, и в другом случае Марианна бы сразу же заснула. Но известие Дэвиса поразило ее.
Меньше всего она подозревала, что увидит Наполеона еще раз в своей жизни. И вот судьба предоставляет ей такую возможность.
— Интересно, каким он стал? Сломили ли его дух годы заточения? — Марианна искала ответ на эти вопросы почти до самого вечера. Потом она вышла из каюты и отправилась к О’Флаерти.
— Похоже, старушка судьба подбрасывает нам неплохой повод! — сказал он, узнав о том, что «Элоиза» бросит якорь у Святой Елены.
— О чем вы, Крэг? — не поняла Марианна.
— О том, что будет возможность выбраться из этого чертова трюма! — Крэг с силой ударил кулаком по решетке и, вспомнив, с кем он разговаривает, извинился: — Простите, Марианна, я не смог совладать с собой. Очень устал ждать смерти в этой крысоловке.
Марианна, бродя по палубе, долго размышляла о словах ирландца. Действительно, она постарается помочь пленникам, и в особенности Крэгу, сбежать с корабля. Но вот только как? Может быть, Наполеон способен им помочь? Хотя вряд ли, она слышала, что английские власти охраняют каждый камешек острова, чтобы не дать уйти генералу Бонапарту, как они называли поверженного монарха.
Занимаемая этими мыслями и предстоящей встречей с давним кумиром и любовником, Марианна с нетерпением ждала прибытия «Элоизы» на остров.
Они пристали к Святой Елене ранним утром. Марианна была поражена: это было вовсе не райское место, где всегда светит солнце и цветут деревья. Густой туман, напоминавший молоко, скрывал остров от взгляда, но, внимательно присмотревшись, можно было различить холодные темные скалы и чахлые кусты у побережья.
— Боже мой, какое жуткое место! — вырвалось у молодой женщины.