Мой босс - Оборотень

И Рита показалась мне знакомой именно по "Небу" — пересекались по работе.

— Не верь слухам, — словно прочитав мои мысли, улыбнулась Рита. — Садись, подвезем. А заодно кое-что расскажу о нашем генеральном. Или… — она на мгновение замешкалась, постучала розовыми ноготками по крыше черного внедорожника, — я опять поспешила, да, и тебе не нужна работа?

Она выглядела растерянной, что показывать характер или выяснять, чем я так похожа на безработную, я не стала. Просто кивнула, а потом поспешно добавила:

— Работа нужна, очень, — не стала лукавить.

Как и в том, что сунуться в “Небо” можно только дойдя до крайней точки отчаяния. Я еще до нее не добралась или…уже?

В общем, кто не рискует, тот не имеет в этой жизни ничего, кроме старой однушки, пустого холодильника и разочарования.

И я рискнула.

На собеседование я собиралась особенно тщательно.

Первое и самое главное, что сообщила Рита — Лука Накари не переносит запахи.

— Только все натуральное, — тут же продолжала она, заметив мое замешательство.

Не переносить запахи и жить в мире, переполненном ими до краев — это просто невозможно.

Оказалось, возможно. Просто перед работой нужно тщательно отмыться особым средством, что убивает любой запах, кроме собственного.

Средство выглядело обычным гелем для душа, только слегка кололо и щипало кожу. Но работало безотказно — ни один оборотень холдинга не среагировал на запах.

От волнения пришлось избавляться таблетками.

Остановилась перед дверью из матового стекла, нервно одернула узкую юбку. Еще один пунктик в досье генерального — сотрудники носят исключительно деловые костюмы из определенных тканей. Что возвращает нас к пункту номер один о непереносимости запахов.

Интересно, что еще не переносит великий и ужасный Лука Накари, за несколько лет ставший монополистом на рынке недвижимости?

Коротко постучав и получив обрывистое: “Войдите!”, — мышкой юркнула в кабинет да так и застыла, спиной распластавшись о стеклянную дверь.

Огромная черная тень метнулась ко мне, замерла в полушаге, обдав колким запахом мороза и полыни. Не тень — мужчина, огромный, широкоплечий, с горящими золотом глазами и узорами рвущегося наружу зверя.

Сглотнула, пытаясь дышать.

— Ты… — рыкнул не то зверь, не то человек, — выйди…

Дважды просить не пришлось. Могла бы бежать — неслась бы со всех ног. А так…осторожно попятилась, пока не плюхнулась пятой точкой на софу в приемной.

— Пришла на собеседование, называется, — пробубнила, ошалев от происходящего. Зато стало понятно, что еще не переносит босс-оборотень.

Меня.

Глава 17.

Ради. Полгода назад.

Перевожу дух и украдкой осматриваю приемную. Огромная, светлая. Много стекла и белого камня. Даже стол секретаря каменный со стеклянной стойкой. Все кажется таким хрупким, даже обилие камня не добавляет “тяжести”. Удивительно, как кресла не каменные. Заглядываю под свою пятую точку. Ан нет — и тут те же белые глыбы, обложенные подушками.

И ни единого запаха, как в вакууме.

Поэтому горький аромат кофейных зерен кажется спасительным оазисом в жаркой пустыне.

— Не переживай, — мелодичный голос звучит совсем близко, а в руках оказывается чашка с ароматным кофе. Вдыхаю с наслаждением, пропуская запах в каждую молекулу. Я не люблю кофе. Но этот пахнет так божественно, что удержаться и не попробовать просто невозможно. — Лука — отходчивый. Порычит и успокоится.

Поднимаю голову на голос. Его хозяйка — секретарь отходчивого большого босса. Причем большого в самом прямом смысле. Даже жутко представить, каков он в облике зверя, если человеком едва не превратил меня в лепешку. Громадный, наверное.

А вот секретарь — женщина миниатюрная, чем-то похожая на Риту, только ее волосы острижены в модное каре и совсем не вьются.

— Он вообще хороший. Во всех ипостасях. И тебе бы понравился, — говорит секретарь с тем восхищением, с каким хвастаются матери своими детьми.

Что ж, плюс себе в карму босс заработал. Не разменивается на длинноногих секретуток, мечтающих только о толстом кошельке и красивой жизни.

— А вы давно здесь работаете? — делаю осторожный глоток и жмурюсь от удовольствия. В меру сладкий, немного сливок и нотка корицы — очень нежный вкус, ласкающий язык и нюх, с которым в последнее время просто беда. Очень вкусно. Хм…и почему я раньше не пробовала нечто подобное?

— Давно. Поэтому уверена, что вы еще подружитесь.

Фыркаю. Подружимся? Это вряд ли. Тут бы выжить на одной территории. Это если меня еще возьмут, конечно.

Но интуиция просто вопит, что собеседование я благополучно провалила. А значит, пора все-таки драпать отсюда, пока злому и “отходчивому” боссу, очаровательному во всех ипостасях — вот уж точно проверять не хочется! — не захотелось меня слопать в прикуску к кофе.

— Спасибо. Очень вкусно.

С вежливой улыбкой возвращаю чашку хозяйке сей берлоги. Она кивает машинально, погруженная в работу, и даже не замечает, когда я быстро и почти бесшумно покидаю приемную.

Меня никто не останавливает, хотя все время чудится чей-то внимательный взгляд. И между лопатками зудит так сильно, словно там засел небольшой рой пчел.

И лишь выйдя из высотки — оборачиваюсь. В огромной стеклянной поверхности отражается зимнее солнце, слепящее и холодное. И никаких наблюдателей, видимых глазу.

Не хватало еще паранойю подцепить для полного счастья.

Да только назойливое ощущение слежки не покидает меня даже дома. Я не нахожу себе места: трижды проверяю замки — заперто. Под окнами никаких подозрительных машин, только жителей дома, которые я выучила в первый месяц самостоятельной жизни. Тогда мне казалось, что семья никогда не отпустит меня и что рано или поздно на мой порог явится братец или что еще хуже — отец. Но время шло, вернуть в лоно семьи меня не пытались и я перестала просыпаться по ночам от каждого звука в подъезде. Хотя кавалеры из моей жизни пропадали с завидной регулярностью. Явно без брата не обошлось. И я просто перестала их заводить.

Сегодня я почти не сплю, все кажется, что за дверью кто-то топчется. Проверить страшно, а позвонить некому. Лорке нельзя. Да и что она сделает, если там и правда кто-то есть? Остается только трусливо прятаться под одеялом и отсчитывать часы до рассвета. А утром обязательно позвонить Лорке и напроситься к ней в гости…на пару дней.

Усталость берет свое с первыми лучами солнца. Притупляет страх сонной апатией.

Поэтому когда звонят в дверь, я с закрытыми глазами плетусь в коридор, уверенная, что в такую рань могла припереться только Лорка после очередной бурной ночи.

Распахиваю дверь и не сдерживаю крепкого словца.

— И тебе доброе утро, — смерив меня насмешливым взглядом отвечает…Лука Накари, своим могучим плечом подпирающий облупившуюся стену подъезда.

Кажется, я снова ругаюсь, потому что увидеть Луку на своем пороге с утра пораньше — настолько нереально, как уронить Пизанскую башню. Вроде она сама падает, но крепко стоит на земле. Почти чудо. И это почти чудо смотрит на меня насмешливо, сканируя словно рентген.

Машинально стягиваю на груди одеяло, в которое успела закутаться еще в спальне, чувствуя себя крайне неловко — стою почти голая перед незнакомцем. А он разглядывает меня так, словно оценивает, как лучше приготовить. Переступаю ногами, чувствуя, как внимательный взгляд скользнул по босым ступням, тонким щиколоткам, норовя забраться туда, куда вход надежно заперт для таких, как большой босс. Интересно, он ко всем подчиненным является вместо будильника или это мне в качестве бонуса такое “счастье” привалило?

Ах да, я же и не сотрудница вовсе. Вчера меня выставили за дверь, даже не глянув в мое резюме. Так что сейчас он на моей территории и я сбрасываю его взгляд, прячась в коконе из одеяла. Отзеркаливаю его позу, плечом привалившись к стене коридора и ловлю его золотой взгляд. Но что-то такое мелькает на его дне. Что-то темное, злое.

Это еще с чего?