Страница 7 из 19
Исполнитель Желаний – выдумка, герой мифов и легенд. Не человек, не бог, не предмет, но может выполнить любое желание в обмен на что-либо. В сказках исполнял прихоти царей и нищих, но плату взимал полностью и в срок. Подчас безжалостно. Но никогда не опускался до обмана. «Слово крепко, договор нерушим». Произнеси, мысль воплотится, о цене лучше не думай. Ветте предстоит трудный выбор: загадать желание или навсегда упустить шанс, дававшийся в сказках лишь раз. Решение принято, отступать по-прежнему некуда.
Исполнитель Желаний преклоняет колено, оказавшись лицом к лицу с Веттой. Глядя на опухшее лицо с жуткими кровоподтеками, юноша вновь будто не замечает пугающих деталей, ожидая поворота «крыльев мельницы» – твердого решения: согласия или отказа. Разбитые губы приходят в движение, звук рождается, готовый явить волю. Исполнитель подает корпус вперед, припадает ухом к губам, как мучимый жаждой к воде. Дрожащий блик свечей пугливо замирает в попытке подслушать, но еле слышимые слова предназначаются исключительно человеку, прикрывшему зеленые глаза.
Исполнитель Желаний отстраняется от девочки, протягивая руку в жесте скрепления договора. В момент рукопожатия резкий порыв ветра из приоткрытого окна гасит свечи в комнате. Хохочущая тьма возвращается, но безумный смех захлебывается в граните невидимой стены. Глаза тьмы слепо шарят, чернильные клыки ломаются о камень, ледяные пальцы тщетно ищут брешь. Страх не исчез, но разум возвел высокие крепостные стены. Ночь перемен в масштабе огромного города и тесной комнатушки на втором этаже, откуда вырывается поток рассудительной ярости. Невидимые пасти находят новых жертв, радуясь предсмертным стонам.
Воплям бандитов вторят крики Колокольной площади. Восстание, грозящее перевернуть столицу вверх дном, жестоко подавлено тяжелыми каблуками городской стражи и отрядов регулярной армии. Толпы негодующих прорываются через первые кордоны «скворцов», чтобы завязнуть в болоте людских тел, теплых и неумолимо остывающих. Ночь бежит со всех ног, подгоняя бунтарей, но тщетно. Небо стремительно светлеет, а жажда крови и пьянящий угар выветриваются утренним морозом. Еще вчера рассвет встречали золотые крыши императорского дворца под хлопки желто-зеленых стягов геральдики его величества. Сегодня робкие лучи кроваво-красной зари проникают сквозь столбы дыма Морбус-Тимора.
– Толково поставленное представление, хорошо отрепетированные роли, не так ли? – Распростер руки Исполнитель Желаний, собравший в хвост волосы, на свету принявшие грязно-зеленоватый оттенок. Под стать цвету глаз. Девочка руками и ногами цепляется за обгоревшие балки, стараясь не упасть с большой высоты. Что понадобилось взявшему имя героя старинных легенд на крыше главного банка? Под ними располагается Колокольная площадь, заваленная грудами мусора, битого щебня и недавних горожан. Столица построена на огромном холме меж двух рек, выше главной площади только императорский дворец. Все еще дымятся здания, но в центре строили из цельного камня, огню не поддающемуся. Даже пиромасло бессильно.
– Я недавно здесь, но согласись, что подобные события не могут развиваться стихийно. Лесной пожар может возникнуть от единственной искорки в нужном месте и в нужное время, а сильный ветер способен распространить пламя в любую сторону. – Человек шутливо раскачивается на грани между крышей и каменной мостовой. Ветта молчит, смысл фразы ускользает песком из сжатого кулака. – Учись мыслить абстрагировано. Когда скажешь, кто поднял восстание, я расскажу еще кое-что интересное.
Ветта кое-как присаживается на уцелевшую черепицу. Исполнитель Желаний говорит много, испытывая радость от овладения чужой речью. Еще сегодня язык жителей столицы оставался загадкой, но теперь свободно беседует, подражая местному говору. Разве что говорит напыщенным сказочным слогом, почерпнутым из книги. И частенько использует слова, значения которых Ветта совершенно не понимает. Мистические фразы влекут девочку, жадную до неизвестного. Колдовское слово «абстрагировано» свято хранит секрет, но Ветта старательно думает. Народ на грани, голод и война подтачивают силы, знать принижает простой люд, отбирает последний хлеб. Приближается время снегов и вьюг, быстротечных лихорадок и отмороженных пальцев. Не грех взбунтоваться, но Ветта знает, что ответ не устроит спутника. Несколько раз повторял, что лучше промолчать, чем произносить очевидные речи, а раз задан вопрос, то ответ непрост.
– Молчишь, маленький цунэ. Я научу тебя думать, ведь не забыла о второй части сделки? Исполнитель Желаний всегда берет плату. – Застывший воздух всколыхнулся, звук огромных колоколов заставляет вздрогнуть. Звонкие удары и мерное гудение пронзают тело, совершая тризну по очередной кровавой странице хроник Морбус-Тимора. Рассветное солнце отрывается от подушек далеких гор, алый свет пронзает ранний туман полей за городом, но исходит не от небесного светила. Монументальная звонница умолкает, в одиночестве город оглашает старинный, в три человеческих роста колокол, прозываемый Судным. Именно удары бронзового гиганта подтверждают каждый смертный приговор перед казнью. Но сегодня вердикт вынесен всему городу.
Алые лучи отражаются оружием и доспехами многотысячного войска, разорвавшего утренний туман кровавыми бликами. Готовься, Морбус-Тимор. Тяжко стонет земля под ногами, коронованный черный череп на белоснежном полотнище зубоскалит, он на коне, другие – под. Пользуясь беспорядками, разбойничье войско наглой поступью совершает скорый ночной марш под стены столицы. Готовься, Морбус-Тимор. Старинный город снисходительно разглядывает нестройные ряды молодого захватчика. Защитят ли высокие стены, стальные решетки, дубовые запоры? Покровы спадают под барабанный бой, заглушая величественные звуки колокола. Как пьяница перебивает горластой песней балладу менестреля. Готовься, Морбус-Тимор, осаде не замкнуть кольцо, но свет солнца рябит от тучи стрел, тараны неспешно подтягиваются к воротам, взлетают крюки и лестницы.
Ветта с ужасом взирает с высоты на штурм. Отсюда захватчики кажутся старательными муравьями, любящими труд и славное дело. Труд войны и дело убийства. Возникшие из пустоты полки Ортуссельского королевства не дают опомниться защитникам города, оперенные снаряды, подожженные, казалось бы, самим солнцем, подливают пиромасла в пожары на окраинах. Столичные отряды рекой текут к стенам, правильный строй, четкие маневры, заранее определенные позиции. Так непохоже на берущих нахрапом дерзких штурмующих.
– У вас война на пороге, что будешь делать? – Исполнитель Желаний спрашивает, намеренно разделяя себя и Ветту с городом. И почему ждет действий от ничего не значащей девочки? Зеленоглазый потуже перепоясывает просторную робу, одежду словно видит впервые. – Не хочешь загадать еще одно желание? Безграничны возможности мои, но долги будут взысканы все. Все до единого.
И что пожелать? Уничтожить штурмующих? Помирить? Заставить повиноваться? Сколько потребует на этот раз? Все, кто заключал соглашения с Исполнителем Желаний, в конце концов проигрывали. Складывали голову перед неумолимым законом, придуманным невесть кем. Невесть зачем, невесть насколько справедливым. Мысль о том, что описано в детских сказках – выдумка, не посещает больше голову.
Бои закипают на стенах, сорвиголовы бросаются на ровные шеренги имперской армии и «скворцов». Профессиональные вояки должны легко отразить безрассудный штурм, наскоки захлебываются в большой крови. Но гулкий толчок мгновенно перевешивает чаши весов. Предательство открывает парадные двери, кто-то взорвал запорные балки с внутренней стороны. Мощный удар огромного тарана довершает дело. Створки падают, путь в Морбус-Тимор свободен. Пестрый людской поток вливается в брешь, готовый прыгнуть на пики защитников, но лишь метает горючие смеси, выпускающие клубы дыма и огня. Честно драться положено на дуэлях аристократов, захватчики ведут войну по другим правилам. Шум схваток, огненные дожди, барабанная дробь, тянущийся звук множества рогов, непроглядный дым пускает отравленные коготки в тела жертв. Лязг. Свист. Ритм. Хрип. Кашель. Страх. Поражение.