Дорога за грань

Я аккуратно обтёр нож об куртку убитого врага. Юбля. Сейчас ещё придётся разбираться с местной стражей за беспорядок. Хотя, они ведь сами обещали нам безопасность. Я ухмыльнулся: не удивлюсь, если Веникем за этот инцидент с них ещё денег стряхнет.

Я поднял голову. Мажор смотрел на меня, улыбаясь. И сейчас я ни на волосок не сомневался, что эта улыбка дружеская. Нормальная такая, нахальная даккарская улыбка, которую просто кидаешь через плечо, не задумываясь. Не опасаясь, что тебя не поймут или увидят за твоими абсолютно обычными для воина действиями что-то от маньяка или сумасшедшего. Не сомневаясь, что тебе ответят такой же улыбкой.

Краем глаза я скользнул по полу, понимая, что в том месте, где должен быть труп, прирезанный Веникемом, трупа нет. Быстрый взгляд по помещению. Застывшие у стен случайные свидетели, охрана, быстрым шагом спешащая из другого конца зала, и пронзительный сиреневый взгляд вайо с нацеленной в сторону мажора карбоновой пушкой на вытянутых руках.

Веникем пожалел его? Дурак! Мальчишка! А эта мразь решила доделать задуманное. Вот ублюдок! Я мгновенно сорвался с места. Мне не нужно было думать, чтобы принять такое решение. Этого нельзя было допустить! Слишком много этот мальчишка обещал всему даккарскому миру. Слишком много обещал лично мне. Только он один делал мою сегодняшнюю жизнь честной, снимал с меня многолетнее клеймо маньяка и отщепенца. А ещё он был моим другом и командиром...

Венки.

Мне везло с самого утра. Сначала Эком притащил информацию о корабле Нуды в нашем секторе. Потом этот самый Нуда вспомнил меня и, не особо ломаясь, согласился, что я могу быть перспективным клиентом его банка. Теперь этот вайо: я давно опасался, что раз программирование прошло так криво он захочет отомстить мне. Но то, что он решился напасть здесь, на мечах, было несомненной удачей. Видимо то, что я нигде не появлялся больше месяца, сыграло свою роль, и он решил, что другого шанса может просто не быть.

Я легко отбил его удары. Он не был слабым бойцом, но по сравнению с Анжеем и даже Индманом, с которыми я обычно сходился на тренировочных рингах, он был слабаком. Через две минуты мои клинки без труда выбили из его рук саблю и заученно встали у горла. А вот дальше... На меня смотрели испуганные сиреневые глаза. Человеческая раса, человеческие глаза, человеческий страх. Ужас, боль, отчаянье в один момент вереницей внутри этих глаз. Он был молодым, не на много старше меня. Он с ужасом понимал, что вот сейчас умрёт, и метался в поисках выхода. Я представил череду тех, кто будет плакать по этому мальчишке, несвоевременно простившемуся с жизнью, по глупости...

Я НЕ МОГ ЭТОГО СДЕЛАТЬ! Не мог вот так вот просто чуть наклонить меч, надавить и скользнуть острым, как бритва, лезвием по горлу... я знал как, но я не мог прервать чужую жизнь вот так, когда она смотрит на тебя глазами испуганного мальчишки.

Как я потом буду жить убив его? Закрывать глаза и видеть этот взгляд? Ощущать его кожей каждый день каждый миг? Это не мой способ! Я не смогу просто переступить это... просто убить живого человека.

Я пинком оттолкнул противника:

- Пшёл вон!

Он, не веря своим глазам, попятился, ускоряясь. Ну и ладно, пусть идёт. Может, поумнеет, проживёт долгую жизнь.

Я глянул на Экома. Тот спокойно вытирал кровь с хозяйственного ножа. Второй вайо лежал с распоротым горлом. Да, Эком не стал церемониться. Я улыбнулся ему. Он улыбнулся мне в ответ, потом вдруг его глаза резко метнулись куда-то вслед отпущенному мной противнику, он в мгновении ока побелел и резко сорвался с места. Я успел только проследить за его взглядом и увидеть у выхода из здания своего вайо, сжимающего двумя руками пистолет. Именно пистолет: чёрный карбоновый с яркими красными буквами по корпусу и лёгким дымком, поднимающимся от ствола, какой бывает сразу после выстрела. Карбоновое оружие неэффективно, оно не пробивает даже простейшую броню, да и с многозарядностью у него проблемы, но зато его не отслеживает обычная портовая аппаратура защиты.

В следующее мгновение в меня с размаху врезалась эльфячья тушка, сбивая с ног и крепко прикладывая о каменный пол.

- Юбля!

Вайо поспешно убегал. Я принялся подниматься, аккуратно снимая с себя Экома. Ладонь нащупала мокрое. Ёк! Я быстро перевернул его. На животе расползалась пятно свежей даккарской крови. Он прикрыл меня собой?! Эком усмехнулся на мою растерянность:

- Я подумал, командир, как я тебя, такого кабана, раненного на корабль потащу. Уж лучше ты меня.

И вырубился.

Глава 42

Венки:

Он лежал передо мной как поломанная кукла. Маленький для даккарца, абсолютно серый, весь в крови, и выглядел совсем мальчишкой. А кто он ещё в свои даккарские 29?! Мы все здесь - увешанные взрослыми орденами мальчишки! Мальчишки, делающие ошибку за ошибкой!

Я быстро выудил индивидуальную аптечку, пытаясь хоть как-то остановить кровь. Путаясь в собственных конечностях, поднял его на руки. При всех своих эльфячих размерах, лёгким Эком не был, но сейчас я, казалось, не чувствовал тяжести.

- Держись! Я знаю, ты крепкий!

Время отстукивало секунды ударами сердца прямо в голове. Наложенная повязка практически моментально пропиталась кровью. Казалось, остановлюсь - и пойму, что тело на моих руках уже не дышит. Юбля! Чёртов ублюдок, чёртова жалость... или чёртова неолетанская гуманность где-то в недрах моего грёбанного сознания. Только дыши! Юбля! Только не переставай дышать! Я притащу тебя в хайм, там заштопают всё, что угодно... что угодно, кроме смерти!

Я ворвался на корабль, на ходу отдавая приказ взлетать. Юбля!

Материться перестал только, когда датчик мед капсулы уже показывал увеличивающийся изгиб временного поля. Ноль! Теперь от меня ничего не зависит. Успел ли я? Жив ли он ещё? Блядство!

Беспомощность! Грёбанная беспомощность, вязким желе стягивающая всё вокруг! Казалось, сейчас я вспорол бы горло этому сучёнку вайо, не задумываясь. Отрезал бы ему яйца и стоял бы, смотрел, как он истекает кровью. Я представил себе картину... не вспорол бы! Проклятие! Вооружённый до зубов я был беспомощен, как котёнок!

Взгляд опять перешёл на бледного Экома за электростеклом медкапсулы. Я не питал к эльфику никаких особо тёплых чувств и даже порой, чаще чем нужно, вспоминал, что он опасный человек, но он был моим напарником. Я уже привык к нему. Привык видеть в нём СВОЕГО любовника. Хотя последнее, скорее, было просто действием моей собственной программы. Чёрт! Он был МОИМ! Он принадлежал мне! И я не мог убить, даже защищая СВОЁ?

Я опустился на пол, откинувшись на холодный пластик перегородки корабля. Я мог бы убить, отдавая приказ солдатам, мог бы нажать на кнопку орудия, разносящего корабль с людьми на мелкий искрящийся в свете звёзд пепел, мог бы молча смотреть, как кто-то другой хладнокровно перерезает горло этому ублюдку, но глядя ему в глаза - не мог... Чёртовы неолетанские гены! Бесценный дар жизни?! Чувствующая мир душа?! Нить поколений?! Я легко мог представить, как, глядя в глаза, ломаю этого парня, перекраиваю его сознание с жестокостью заправского мясника, превращаю в покорную куклу, но меня скручивало при мысли умертвить его тело.

Даккарская внешность с неолетанской сущностью внутри?! Как так получилось? Не то, чтобы я когда-нибудь считал себя жестоким или жаждал убивать, но я хорошо владею мечами, я был первым на тех рингах. Детских рингах. Детских рингах с ненастоящим оружием! Я думал, что всегда могу пустить свои умения в ход, а в действительности мне честнее было бы брать в руки неолетанский Дор, а не даккарские клинки. Тряпка!

Я сидел возле медицинской капсулы, как растерянный ребёнок. Я не знал правильного решения этой задачки. Уверен, Морок на моём месте свернула бы шею этому сиреневоглазому подонку голыми руками. Потом писала бы стихи о погубленной юной жизни, но в тот самый момент не усомнилась бы. Сколько людей ей пришлось потерять, чтобы научиться этому? Она ставит траурные свечи каждый раз, когда отправляется на операцию, где собирается убивать. Она ставит свечи за души тех, кого убьет, но это не мешает ей убивать, не сомневаясь.