Градации Черного

После работы Женя поспешил домой, Адольф ждал его, в прихожей стояла его дорожная сумка и в этот момент Женя окончательно осознал, что он действительно уезжает. Роман молча передал ему ключи от машины и вышел проводить гостя в прихожую. Адольф поднял сумку и протянул Роману руку, которую тот после небольшого раздумья крепко пожал. Адольф улыбнулся и вышел за дверь, Женя последовал за ним, низко опустив голову, Роман захлопнул за ними дверь.

Всю дорогу до аэропорта они оба молчали, Женя изредка кидал на Адольфа взгляды украдкой, у него не было привычной легкой улыбки на губах, он рассеянно смотрел в окно, напряженно о чем-то думая и Женя не решался начать разговор. Он не представлял, о чем они сейчас смогут говорить, внутри было пусто и одиноко, все слова, что он хотел сказать, застряли у него в горле и он молчал.

У стойки регистрации Адольф получил билет и обернулся к Жене, он окинул его быстрым легким взглядом и улыбнулся одними уголками губ:

– Ну что, Женя, пришла пора прощаться, – проговорил он и подал руку, – надеюсь, я был не слишком навязчив и не причинил тебе больших неудобств… Если это так, я прошу у тебя прощения, иногда меня слишком заносит…

Он усмехнулся, Женя пожал его руку и молчал, не решаясь поднять глаза.

– Ты действительно уезжаешь? – невпопад спросил он.

Адольф негромко рассмеялся:

– Да, Женя, мой самолет улетает через двадцать минут. Подожди еще немного, скоро сбудется твоя самая заветная мечта. Говорят, нужно бояться своих желаний, ведь они могут исполниться. Теперь ты счастлив?

Женя отрицательно покачал головой и тихо произнес:

– Странно, знаешь, ты как-то говорил, что уедешь тогда, когда я не захочу чтобы ты уезжал. Сейчас я не хочу этого…

Адольф взял его за руку и долго не отпускал, глядя Жене в глаза:

– Знаешь, Женя, я сделал все, что от меня зависело, я приехал к тебе и всеми силами пытался понравиться тебе, пытался понравиться Роману, твоим друзьям. Знаешь, это стоило мне больших усилий и не раз моя гордость была задета. Я устал. И не буду больше пытаться наладить с тобой отношения, если ты против этого. Я не хочу. И не должен. Ты должен решить сам, нужно ли тебе это. До свиданья, Женя…

Он отпустил руку Жени, и вскоре скрылся за терминалом отлета, Женя долго смотрел ему вслед, затем устало побрел к выходу. Приехав домой, он передал Роману ключи от машины и закрылся в своей комнате, позже Роман зашел к нему:

– Он действительно уехал? – спросил он и получив от Жени утвердительный кивок, продолжил, – слава богу, эту неделю я сдерживался из последних сил, иначе он схлопотал бы по морде не от вашего Николая, а от меня, и это бы понравилось ему еще меньше…

Женя молча смотрел вниз, он никогда не спорил, но Роман тоже уже научился чувствовать его, сейчас он моментально понял, что Жене неприятны эти слова и тоже угрюмо замолчал.

– А ты как будто расстроен, соскучился что ли? – подколол его Роман и немного погодя продолжил холодным равнодушным голосом, – знаешь что, я бы очень-очень хотел, чтобы ты навсегда выкинул этого перца из головы, вам незачем продолжать общение, вы слишком разные. И его семья выкинула тебя с твоим отцом на улицу. Твой дед не хотел тебя знать и предлагал отдать в детский дом, как надоевшую собачонку. Конечно, твой дядя в этом не виноват, тогда он сам был еще ребенком. Но осадочек остался. Тем более, он всегда был любимчиком у своего чокнутого папаши. Выброси его из головы, ты все это время жил без него, проживешь и дальше. Ты меня понял? Спи…

Женя молча кивнул и Роман вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Женя попытался уснуть, но сон почему-то бежал от него, он долго ворочался в постели. Наконец он решил пройтись, он тихо оделся, Роман был на кухне и тоже не спал, он окинул Женю насмешливым взглядом:

– Ты куда собрался? – бросил он через плечо, – время уже первый час…

Женя пожал плечами:

– Не могу уснуть, мне душно – сказал он, вдруг ему почему-то стало ужасно неловко, – я хочу побыть на улице. Я буду во дворе. Хочешь, давай в магазин схожу, вдруг что-то надо купить…

– Ага, в аптеку за вазелином сбегай…– с усмешкой бросил ему Роман, – очень срочно нужен…

Женя ничего не ответил ему и молча вышел. Он уселся на лавку под их окнами, покидать двор в это время ему было строжайше запрещено, в детстве он часто играл на этой лавке, а Роман присматривал за ним из окна. Порой Жене казалось, что Рома смотрит на него из окна, он ощущал его взгляд, он поднимал голову вверх, но их окна были темны. Женя еще долго сидел на лавочке перед домом и не знал, что ему делать. Он очень хотел позвонить Адольфу, но совершенно не представлял, о чем им вообще говорить, было уже практически два, вокруг не было ни души, Женя поднял голову вверх и молча смотрел, как одно за другим гаснет свет в окнах его дома. Последнее окно погасло и все вокруг окончательно погрузилось в темноту. Старые клены глухо шумели в глубине дворика, Жене чудилось в их бормотании предчувствие стремительно надвигающейся осени. Наконец, он решился и дрожащею рукой набрал номер, Адольф ответил практически сразу, услышав его голос, Женя совершенно растерялся и в замешательстве молчал. На том конце провода тоже молчали и наконец Женя услышал его негромкий смех.

– Добрый вечер, Женя, – проговорил он, – ты что-то хотел?

– Да, я просто хотел узнать, как ты добрался…– ответил ему Женя, он совсем смешался и теперь в замешательстве молчал, совершенно не представляя, что ему еще сказать, слова были лишними.

Адольф снова рассмеялся:

– Все хорошо, Женя. Ты не представляешь, как хорошо снова оказаться дома. Сейчас я сижу у окна в своем любимом кресле и смотрю на набережную, совсем темно, я вижу только свет далеких фонарей, пятна тусклого света в океане кромешной темноты. Знаешь, я люблю смотреть на ночной город, это такое завороживающее зрелище. Раньше глядя на город я чувствовал себя одиноким, но я не ощущаю себя одиноким, твой голос в трубке кажется мне таким знакомым и родным… Я ощущаю кожей нашу связь. Ты правильно сделал, что позвонил, наверно, долго не решался, да? Я очень рад тебя слышать, но ты совсем не разговариваешь, наверно, смущаешься… Я сам тебе завтра позвоню, а сейчас ложись спать, уже поздно. Доброй тебе ночи, Женя…

И он повесил трубку, Женя спустя несколько мгновений тоже. Он чувствовал, что поступил правильно, он еще около часа сидел на лавочке и думал об Адольфе, он достал телефон и бегло пролистал историю их переписки, вновь пытаясь составить мнение об этом человеке. Наверное, впервые в жизни он находился в замешательстве, не понимая своих настоящих чувств, от тщетно пытался отделись довлеющее мнение Ромы от своего собственного мнения. Когда он вернулся домой, Роман уже лег спать, Женя тоже молча разделся, лег и мгновенно уснул.

Адольф позвонил ему на следующий день и они долго болтали обо всем на свете, Женя удивился, как легко было с ним общаться, это было совсем не похоже на те неловкие разговоры дома. Очень скоро они стали созваниваться по нескольку раз в день, Женя чувствовал смутное беспокойство, если не слышал его голоса, не получал его сообщения в мессенджерах. За какие-то четыре недели они сблизились настолько, что у Жени было чувство что они знают друг друга всю жизнь.

Адольф настойчиво приглашал его к себе в гости, и Женя не знал, что ему делать. С одной стороны, ему очень хотелось поехать, но с другой стороны он почему-то никак не мог решиться и никак не мог сказать Роману, что они общаются, инстинктивно он чувствовал, что тот резко против этого. Женя не знал, что он будет делать, если Рома категорически запретит их общение…

Оставив все как обычно, на самотек, он решился на разговор с Романом только уже в день отъезда, он взял на работе два дня за свой счет и собирался в Петербург на целых четыре дня. Роман был хмур и неразговорчив, он молча накормил Женю ужином, хмуро собрал тарелки со стола, Женя робко посматривал на его напряженные плечи, и никак не мог начать разговор, неловко переминаясь с ноги на ногу.