Градации Черного

Женя механически теребил рукав рубашки, на душе было так мерзко, что он просто не знал, куда себя деть:

– Наверное, мне нужно сейчас дойди до Коли и все ему объяснить –несмело проговорил он.

Роман недовольно нахмурился, было уже два часа ночи и Жене строго-настрого запрещалось в это время покидать дом, Роман молча шевелил губами:

– Только недолго, – недовольно проговорил он и Женя выскочил на улицу.

Было уже два часа ночи, но в квартире Майкиных все еще горел свет, Женя вошел в полуприкрытую дверь, в квартире был ужасный разгром, Аня собирала чемоданы, Николай с совершенно отсутствующим видом сидел на полу и курил, глядя в одну точку. Женя осторожно положил руку ему на плечо и позвал за собой. Коля нехотя ему кивнул и понуро поплелся за ним на балкон. Некоторое время они просто стояли и смотрели на дрожащие на оконном стекле капли.

– Знаешь, я поговорил с Адольфом, он сказал, что между ними ничего не было, – неуверенно произнес Женя, сомневаясь, слышит ли его Коля. – Она перебрала со спиртным, он отвез ее в отель и ждал, когда она проснется. А потом она убежала и он не успел ей ничего объяснить…

Коля ничего не говоря смотрел в одну точку, Жене стало ужасно жалко его и он обнял Колю за плечи.

– Да какая разница, было или не было, – каким-то хриплый голосом наконец сказал Коля. –У Аньки истерика, а я… не знаю. Пусто все как-то стало. Я думал, что у нас навсегда, понимаешь… Нам завидовали все, что я нашел свою половинку, женился, детей хотел… А эта падла все испортил! Влез в нашу семью и растоптал все светлое, что было своими модными ботинками за тысячу долларов. Просто по своей прихоти. У меня такое чувство, что мне в реально в душу плюнули…. Да и не верю я ему…

– Я же тебе сказал, что ничего не было, – вновь произнес Женя. Слово «падла» почему-то больно укололо его. – Зачем ему врать?

– Ну, например, чтобы еще раз по морде не схлопотать…

– Он все равно завтра уезжает. Навсегда.

– Скатертью дорога, – сплюнул Коля. – Если б не Роман, я бы реально убил бы его, всю морду расквасил, сука…. Пусть больше не попадается мне на глаза….

Женя тактично молчал, так они и стояли, каждый погруженный в свои мысли. Наконец Женя попрощался и вышел. На часах было уже почти три ночи, Роман спал, Женя робко заглянул к Адольфу, но его комната была пуста. Он молча опустился на его кровать, мучительно размышляя, как ему быть дальше.

На следующее утро Женя не пошел на работу, он с трудом отпросился на первую половину дня, они с Романом молча завтракали на кухне. Роман ни словом не обмолвился о его ночной прогулке к Коле, но Женя не удивлялся. Он давно привык к его некоторой черствости по отношению к другим, чужим для него людям. Женя остался на кухне. Адольф еще спал, Женя слышал, что он пришел домой только под утро. Женя терпеливо принялся ждать, несколько раз он даже заходил в его комнату, но Адольф еще спал и Женя не решался его разбудить. Поэтому он тоже закрылся в своей комнате и просто лежал на кровати, стараясь привести мысли в порядок. Почему-то в голове все мысли путались и Женя не понимал, что делать в этой ситуации дальше, его поступок казался ему настолько чудовищным, что ему хотелось умереть и он совершенно не представлял, как он сможет все исправить.

Он позвонил Коле, тот тусклым голосом сказал, что Аня осталась, но они не разговаривают друг с другом. Женя сказал ему несколько ободряющих фраз, пообещав подъехать на работу после обеда. Ему было ужасно жаль Колю, Аню, Адольфа и он чувствовал себя таким мерзким, таким отвратительно гадким. Он не мог найти себе места и то и дело вскакивал с кровати, начинал смотреть в окно, судорожно вздыхал и поминутно смотрел на часы. Тем временем проснулся Адольф, Женя слышал, как он прошел на кухню, он мельком глянул на часы, был уже час дня, ему нужно было со всех ног бежать на работу, но Женя медлил. Он сидел в своей комнате и не мог решиться, что ему делать. Наконец Женя поднялся и робко направился на кухню, Адольф сидел за столом и читал газету, перед ним дымилась чашка кофе, услышав шаги Жени он рассеянно кивнул ему и вновь углубился в чтение. Женя сел рядом с ним за стол, украдкой поглядывая на его разбитую губу, в эти моменты ему хотелось умереть. Они сидели достаточно долго, прежде чем Женя решился:

– Адольф, – тихо проговорил он, – мне нужно поговорить с тобой… Пожалуйста, оторвись ненадолго…

Адольф послушно сложил газету и небрежно бросил ее на стол:

– А я не буду смущать тебя тем, что буду бесцеремонно пялиться на тебя, нет? Это же совершено неприлично по твоему мнению. Тем более, ты считаешь, что у меня тяжелый взгляд, к которому ты не собираешься привыкать…

Женя ужасно покраснел и бросил на Адольфа робкий взгляд, к его удивлению в глазах Адольфа он не увидел насмешки, в них было что-то похожее на одобрение, но Женя молчал, не зная как вести себя дальше, он положил руки на стол и опустил голову вниз.

Адольф снова негромко рассмеялся:

– Видел бы ты себя со стороны, Женя, – проговорил он, – ты сейчас ужасно милый, смущенный и растерянный, таким ты мне нравишься намного больше. Я не сержусь на тебя. И примерно представляю, о чем ты хочешь поговорить. Однако есть вещи, которые никто сказать за тебя не в силах, только ты сам…

Женя кивнул и покраснел еще больше, он молчал, собираясь с мыслями:

– Я хочу извиниться перед тобой, – еле слышно проговорил он, – я поступал с тобой несправедливо, избегал, игнорировал и под конец вообще подставил… – он замолчал и тяжело вздохнул… – я не знаю, зачем я это делал. И не знаю, сможешь ли ты меня простить… Но я хотел бы… чтобы это было так…

Он сбился и замолчал, не решаясь поднять глаза на Адольфа, тот снова рассмеялся и неожиданно подсел к Жене ближе, обнял его за плечи.

– Я не сержусь на тебя, – негромко проговорил Адольф, – ты такой милый сейчас, такой беззащитный, что мне хочется обнять тебя. Я прощаю тебя, я знаю, что ты делал это не со зла. Видимо, я тоже отчасти в этом виноват, я был слишком настойчив. Просто я так сильно жаждал твоего общества, что меня занесло.

Женя опустил голову еще ниже, Адольф слышал как быстро стучит его сердце, он поднял голову Жени вверх за подбородок и увидел, что в его глазах дрожат слезы, Женя хотел отвернуться, но Адольф удержал его:

– Это не страшно, Женя, – улыбнулся он и Женя увидел, что в его глазах нет обычной насмешки, наоборот, в них было столько теплоты и нежности, что у Жени перехватило дыхание, – сейчас я вижу тебя настоящего, милого, чувствительного мальчика с большим добрым сердцем. Не нужно стыдиться этого, ты понравился мне именно этим…

Женя судорожно вздохнул и Адольф отпустил его с грустной улыбкой.

– Иди на работу, Женя, – негромко сказал он, – я это оценил, но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.

Женя неловко встал и неуверенно обернулся в дверях:

– И что же дальше? – спросил он.

– Мой самолет в восемь, – ответил ему Адольф, – ты сможешь отвезти меня в аэропорт? Я хочу, чтобы ты проводил меня…

Женя кивнул и помолчав добавил:

– Может быть, тебе стоит остаться еще на несколько дней? Мы могли бы…

Он не договорил и вопросительно взглянул на Адольфа, тот лишь покачал головой:

– Нет, Женя, мне действительно нужно уехать. Роман недвусмысленно дал мне это понять. Тем более, за то время что я был здесь, у меня накопилось ужасно много вопросов, которые нужно решать, я не могу и не имею права оставлять банк так надолго. Даже ради тебя.

– Ты уезжаешь навсегда? – снова спросил Женя, Адольф мягко ему улыбнулся:

– Отвези меня в аэропорт, Женя. Я буду ждать тебя вечером. А теперь иди.

Женя хмуро кивнул и вышел, почему-то на него навалилось ужасающее ощущение, что он теряет навсегда что-то светлое и хорошее, и его сердце болезненно сжалось. На работе вторая половина дня пролетела незаметно, Николай тоже был хмур и молчалив. В перерыве Женя рассказал ему о совей роли во всей этой истории, Николай также молчал и Женя тоже не знал что еще сказать, слова закончились, оставив в душе горький осадок потери чего-то дорогого.