Градации Черного

– Это ты называешь небольшой оплошностью? – воскликнул Женя. – Ты разрушил семью ради своей прихоти, ты что-то ей подмешал, ты завел ее в отель и изнасиловал… И ты ответишь за это, мы сейчас пойдем в полицию…

– Это вряд ли, Женя, – перебил его Адольф. – В ресторане куча свидетелей и записи с камер наблюдения, что она пришла добровольно и добровольно поднялась со мной наверх. На ее теле нет следов насилия, анализ ее крови не покажет никаких препаратов кроме простого вина. Ты хочешь знать, как все было на самом деле? Сегодня весь день шел дождь, она позвонила мне сама и предложила встретиться, она хотела послушать классическую музыку и я пригласил ее посидеть в ресторан. Там она случайно пролила на себя вино, так как она была уже достаточно пьяна, и мне пришлось отвести ее в номер, чтобы она привела платье в порядок. В номере она окончательно отключилась и мне пришлось ждать, когда она проснется. Когда она пришла в себя, она убежала в слезах. И самое главное, трудно обвинять меня в изнасиловании, потому что между нами ничего не было…

– Но она сказала… и откуда я знаю, что ты не врешь? – воскликнул Женя.

Адольф негромко рассмеялся.

– Если бы ты знал меня лучше, Женя, такая мысль даже не пришла бы тебе в голову. Дело в том, что меня уже давно не вставляет трахать пьяную телку в отключке. В самом деле, Женя, мне же уже не пятнадцать лет. В моем возрасте, знаешь ли, уже другие приоритеты. Между нами, она далеко не красавица, не обременена интеллектом, не было никакой игры за обладание ее телом. Зачем мне все это? Я не только не получил бы физического удовольствия, но и никакого вкуса победы. Если хочешь знать, мой милый, девушке нужно очень постараться, чтобы меня заполучить. Хотя ее можно понять, ведь ты нарассказывал ей обо мне всяких гадостей и выставил меня чудовищем. Она проснулась и убежала, даже не пожелав ничего выслушать, а потом пришел ее муж и ударил меня, и все это все подстроил ты, Женя. В итоге Роман сегодня просто вышвырнул меня из дома…

Адольф подошел к Жене вплотную и посмотрел ему в глаза, в его глазах была насмешка:

– Что, мой сладкий, – проговорил он, – теперь ты всем доволен? Если честно, ты удивил меня, Женя. Я не ожидал, что ты можешь так сходу разыгрывать такие комбинации. Мне было очень неприятно. И очень больно. И я тебя поздравляю с победой…

Женя растерянно смотрел ему в глаза, его щеки побледнели и уголки губ еле заметно дергались:

– Все было совсем не так, это… подло и неправильно, – сбивчиво ответил он.

– Разве? – Адольф удивленно поднял бровь, – ты же хотел, чтобы я уехал. Для этого ты попросил ее, чтобы она тебе этому поспособствовала. За юзанный айфон, вот как дешево ты меня ценишь, Женя, хотя ранее ты говорил, что человек не может быть оценен стоимостью вещей. Ты же знал, к чему может привести такая дружба, ну, не прикидывайся, ты же не такой глупенький, в самом деле. Я охотно верю, что скорее всего ты потом передумал, но ситуация вышла из-под контроля и ты легкомысленно пустил все на самотек. В итоге семья твоего друга под угрозой, меня избили, и только ты остался всем доволен и счастлив. Твой друг знает, что это ты всему виной?

Женя вспыхнул:

– Я знаю, что очень виноват перед Колей, я ему все расскажу…

Адольф снова негромко рассмеялся:

– Какой же ты еще глупенький, Женя. Правда – это не всегда хорошо. Если ты ему все расскажешь, он будет чувствовать себя преданным вдвойне. Пусть это останется в тайне, этот крест тебе придется нести одному. Настоящая дружба – это большая редкость и ее нужно беречь. Лучше расскажи им, что я не покушался на ее честь и достоинство, мне кажется, у них все будет хорошо, они хорошая пара…

Женя молча кивнул и не зная что делать, переминался с ноги на ногу, все слова словно застряли у него в горле, Адольф жестом указал ему на дверь.

– А теперь, если не возражаешь, мне пора идти, у меня был сегодня тяжелый день, и я не хочу оставаться один в этот вечер, – совсем тихо проговорил он.– Ну, ты же не думаешь, в самом деле, что я такой заядлый тусовщик, просто когда ты от меня сбегал, мне тоже не хотелось оставаться в доме, где меня терпеть не могут… Ненависть Романа падает на меня как бетонная стена, пусть он и ничего не говорит, но я ее физически ощущаю… его злость, его раздражение, которое он даже не скрывает… это тяжело… иди спать…– и он мельком дотронулся до разбитой губы. Женя неуверенно переминался с ноги на ногу, он хотел подойти и сказать Адольфу что-то доброе и нежное, но не смог, поэтому лишь кивнул и тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

В коридоре он нос к носу столкнулся с Романом, который неслышно подошел сзади и отвесил Жене достаточно ощутимую затрещину.

– Я, кажется, велел тебе обходить его стороной и не устраивать разборок дома! – прошипел он.

– - Ты думал, что я изобью его? – горько усмехнулся Женя.

Роман равнодушно пожал плечами:

– У меня у самого уже давно чешутся руки – наконец проговорил он и вперил в Женю тяжелый взгляд исподлобья, – это ведь ты Николая попросил ему навалять?

Женя опустил голову:

– Да, это из-за меня, это я виноват, – выкрикнул он. Роман приложил палец к губам, но Женя больше не стал кричать, а лишь устало закрыл голову руками, он сбивчиво начал рассказывать, Роман слушал его молча, на его лице не было ровным счетом ничего написано. Наконец слова кончились и они оба просто молчали. Женя сидел с таким убитым видом и так крепко сцепил руки, что Роману стало его жаль, он подошел к нему ближе и положил ему на плечо свою сильную руку.

– ты еще совсем ребенок, – наконец в раздумье произнес он, – объясни своему Николаю, что ничего не было. Думаю, что они помирятся. Это сейчас кажется, что все страшно, но пройдет время и все забудется…

Женя долго молчал.

– А Адольф? Как мне быть с ним? – наконец несмело спросил он.

Лицо Романа вновь стало жестким:

– Никак, – проронил он. – Завтра он уедет и ты больше никогда его не увидишь. Если он еще раз явится сюда, я разобью ему все лицо. Вся эта хрень с воссоединением семьи мне всегда казалась глупой затеей. Я не вышвырнул его, когда он явился сюда только потому, что он родной брат твоего отца. Поэтому пусть катится к черту…

Женя молча отвернулся к окну, Роман осторожно повернул его к себе и увидел, что в его глазах блестят слезы.

– Да ты чего, с ума сошел, дурачок… – он попытался неловко обнять его, но Женя молча отстранился и Роман тихо продолжил, – послушай, я знаю, что ты хороший и добрый мальчик. Ты чувствуешь себя виноватым, но это не так. Во всем виноват только твой дядюшка…

– В чем же он виноват? – с горечью прошептал Женя, – в том, что он хотел наладить со мной отношения? Обрести семью? Он пытался подстроиться и под меня, и под тебя, под всех…

Он сбился и умолк, чувствуя, что Роман не согласен с его словами, поэтому он как всегда замолчал, некоторое время они сидели молча, каждый думая о своем.

– Я запретил ему здесь появляться, – наконец скупо процедил Роман, – но он приперся, проявил настойчивость. Морочил тебе голову по интернету. Начал путаться с женой Николая вашего, хотя знал, что она замужем. Послушай, он не заслуживает твоей жалости, да она ему и не нужна. Жалеть нужно всяких сирых и убогих, а избалованный сынок олигарха к ним явно не относится…Тем более, ему как любителю новых ощущений полезно было получить по морде, он хоть понял, что такое, его же раньше никогда не били…

Женя молчал, лишь его губы иногда дергались, словно он не решается спросить о чем-то:

– Всегда хотел узнать, почему он тебе не нравится? – наконец спросил он, – Ведь он ничего плохого тебе не сделал… И мое отношение к нему в большей мере сложилось именно исходя из твоего отношения…

Роман равнодушно пожал плечами.

– Он всегда был слишком борзым, мне это не нравится, – наконец скупо процедил он. – Золотой мальчик, который пришел на все готовое. Тем более в детстве он был ужасно капризным, беспрестанно висел у Ваньки на руках, требуя конфет и новых игрушек. Мне всегда хотелось выдрать его как следует…