Страница 72 из 88
К этому времени столы очистили от снеди, а мои бойцы принесли два дубовых ларца. Я снял крышку с одного из них и явил народу содержимое: модель конки в масштабе один к шестидесяти четырем. Мои воспитанники постарались на славу: полотно дороги было выполнено из глины с добавками и присыпано песком по нанесенному клею, поверх – балластный слой из мелких камешков, на который уложены шпалы из дубовых реек, с закрепленными рельсами из оловянно-свинцового сплава. А на них две лошадки, отлитые из подкрашенного охрой белого фактиса, впряженные в небольшой "поезд" из трёх деревянных вагончиков, груженых бочками. Всё сделано с душой, но лошади особенно хороши, даже гривы и хвосты как у настоящих.
– Нешто телеги-то с железными колесами будут? – удивился кто-то из мужиков.
– Да нет, они, поди, из свинского железа литы. В Ярославле у расшивы якоря из него же…
– Верно, литы сии колеса из чугуна, – сказал я, – Иначе именуемого свинским железом. Из него же и рельсы. Выходит шибко дешевле, чем из уклада или обычного железа. А уж насколько литье дешевле ковки, и вам ведомо. Но не о том речь: в такие телеги можно не по сорок пудов грузить, а вчетверо более. Две лошадки без малого полтысячи пудов свезут на дюжину верст или чуть более, а дальше других впрягай…
– То есть все при деле будут? – сообразил грязивитцкий староста и, дожидаясь моего ответа, придвинул к себе лист с "цифирью".
Остальные мужики окружили его и стали наперебой считать, сколько выручат с одной бочки. Не зря я дописал к "англицким" ценам ещё и стоимость провоза по суше и по морю, наживка сработала на все сто!
– Деготь-то сколько стоит? – спросил кто-то.
– Да вот глянь, десять англицких пенсов за галлон, А тут внизу писано, дюжина у них шиллинг, а двадцать шиллингов – фунт…
– А в алтынах-то сколько будет?
– Какие алтыны, вот же писано: фунт есмь один рубль, да двадцать пять алтын и две денги с полушкой!
– Это что ж коли ведро по десять шиллингов то бочка выходит четыре фунта да десять шиллингов? – спросил кто-то, – Это сколько ж на рубли-то будет…
– Семь рублей, тридцать алтын да пять денег! – подумав, сказал грязивитцкий староста и глянув на второй лист, добавил, – Токмо что тебе с той цены, лучше вот туточки глянь: "за провоз с Ярославля до Вологды по денге за пятнадцать верст с бочки"…
– Коли по пять бочек в каждую из трёх таких телег погрузить, за один прогон два алтына, да три денги выходит? За день три алтына!
– Всё верно, – сказал я, – Однако деготь да смолу вы не только возить можете, но и сами гнать! Да не как ранее, а в бочках особливых из свинского железа. Эдак товара куда как больше получается, да и уголь выходит добрый, а его ой как много нужно будет.
– Уголь-то на что надобен?
– А уголь вот для чего потребен, – сказал я и открыв второй ларец вынул оттуда другую модель, – Года через два начнет у меня третий железоделательный завод работать, это считай сто семьдесят пять тысяч пудов в год, да с двух остальных чуть менее восьмисот тысяч.
– Это сколько домниц на заводе-то?
– Всего по одной, – ответил я, – Однако велики они изрядно. Те, что в Гусь-Железном, да в Выксе, высотой более шести саженей, а на новом заводе – пять.
– И много ль железа в немцы везти надобно? – поинтересовался грязивитцкий староста.
– В прошлом годе Государь закупки картечи и ядер в казну уменьшил вдвое, так что железа теперь выделывать можно много, – ответил я, – Триста тысяч пудов точно осилим, а посему на смену обычным лошадкам надобен конь железный, паром действующий! Вот ему-то воды да угля и надобно прорву. Бочки для выжигания уже в следующем году привезу, а вы пока решайте где их ставить и кто учиться сему делу будет.
…
Через два дня закончив обсуждение со старостами всех деталей, мы отправились в Холмогоры. На этот раз путь занял у нас шестнадцать дней, так что двадцать пятого июля мы уже были на месте. Кристофер Хадсон в этот раз ждал меня у Игната, как и было уговорено ранее. Причём не один, а с дюжиной завербованных им специалистов. Груз, привезённый из Англии, я решил осмотреть позже, а сначала решил поговорить с англичанином и теми, кого он смог уговорить приехать в Россию.
…
– Первым делом я должен выполнить распоряжение достопочтимого Джона Кайуса, – сказал Кристофер, – Он просил передать вам вот этот ларец и ключ от него. Что в нем мне неизвестно, но как видите, он опечатан двумя королевскими печатями.
– Спасибо, я займусь им позже, а пока хотел бы узнать, удалось ли вам выполнить мою просьбу?
– В какой-то мере. Этой весной в Антверпене мне повезло свести знакомство с неким Шарлем де Леклюзом[50], - сказал Хадсон, – В прошлом году он опубликовал перевод на французский язык труда весьма известного специалиста в интересующей вас области[51].
– Вы предлагали ему перебраться в Россию?
– В этом не возникло необходимости, после моего рассказа, Шарль сам весьма заинтересовался "Государевым зимним садом", – ответил Кристофер, – Вот его письмо, в котором он интересуется возможностью принять участие в создании этого чуда.
– Я прочитаю его позже, – сказал я, – А пока хотел бы узнать ваше мнение по поводу этого человека.
– Кроме латыни, он знает несколько европейских языков, и получил обширные знания в различных сферах науки. Но более всего интересуется ботаникой, так что может быть весьма полезен вашему Государю.
– Хорошо, теперь что касается иных специалистов, в частности умеющих делать бумагу и мыло…
– Мне удалось уговорить перебраться в Россию одного из мастеров работавших на бумажной мельнице Шпильмана[52], - ответил англичанин, – Сей мастер и полдюжины его бывших подчиненных прибыли со мной.
– То, что вам удалось завербовать мастера это отлично, но о найме работников мы с вами не договаривались, наоборот моя цель состоит в том, чтобы эту работу научились делать мои люди.
– Да, я помню наш разговор, однако доводы мастера показались мне достаточно убедительными. Дело в том, что у Шпильмана дело поставлено несколько иначе, чем это принято в иных местах, и довольно разумно. Каждый работник делает только одну операцию, и соответственно его не требуется годами учить всем премудростям. Потому и платить ему можно не особо много.
– Занятно, – сказал я, – У меня на железоделательном заводе работа поставлена точно также, хотя причины для такой организации работ иные. Как я понимаю, приглашенный вами английский мастер сманил всех необходимых работников в надежде открыть в России собственное производство бумаги?
– Думаю, да! Но будет ли у него такая возможность решать вам.
– Почему бы нет. Пусть занимается выделкой дорогих сортов бумаги. Всем необходимым я его обеспечу. В том числе и работниками, которых всему необходимому обучит он и приехавшие с ним. Теперь что касается мыла…
– Я отправил человека в Испанию, – сказал англичанин, – Однако он не успел вернуться до моего отплытия в Россию, зато по части ювелиров могу порадовать. Я нашел для вас четверых и все они прибыли со мной.
– Отлично, если они подпишут договор о работе на меня в течение последующих десяти лет, вы станете обладателем кругленькой суммы. Как я помню, речь шла о пятидесяти фунтах стерлингов?
– Именно так! – сказал Хадсон, и в предвкушении потер руки, – И мое вознаграждение за привезенных мастеров, если не ошибаюсь, должно составить триста фунтов?
– Вы говорили о четырех ювелирах и одном мастере, которого вы сманили у Шпильмана, как я понимаю, есть и шестой человек, который стоит этих денег?
– Не совсем так, но думаю, сей моряк будет вам полезен, так как, несмотря на свою молодость, он уже несколько лет ходит на торговом корабле своего родственника с английскими товарами во Францию и Нидерланды. Думаю со временем из него получиться неплохой капитан для одного из ваших кораблей. Само собой пятьдесят фунтов за него слишком много, но вместе с теми шестью рабочими с бумажной мельницы я думаю вправе рассчитывать на оную сумму…
50
Шарль де Леклюз (Charles de l'Ecluse) – французско-нидерландский ботаник, натуралист, врач, миколог. Более известный как Карл Клузиус (Karl Clusius).
51
Речь идет о книге "Cruydt-Boeck" Ремберта Додунса, крупнейшего европейского ботаника своего времени, врача, профессора медицины, а также географа и астронома.
52
Немецкий мастер Шпильман был придворным ювелиром, а построенная им бумажная мельница, самая крупная в Англии, была больше похожа на настоящую фабрику. На ней в отличии от средневековых мастерских по выработке бумаги уже применялось разделение труда.