Страница 73 из 105
Первым словом, которое Арти произнёс сам, без разбивки мною на буквы, было «Лаки». Когда я, при знакомстве мальчика и собаки, называла ему кличку, то не пользовалась Лормом, а просто показала жест, означающий «удача», поскольку Лаки носил «говорящее» имя, а не просто набор звуков, из которых, по сути, состоит большинство кличек, да и имён, в общем-то, тоже. Арти сам, на слух, разобрал слово на звуки и произнёс его. То есть, сделал то, что делает любой малыш, учащийся говорить. Я пришла от услышанного в полный восторг, а Арти теперь мог подзывать своего четвероногого друга, что и делал с огромным удовольствием, когда мы ходили к «большому дому».
А ходили мы туда часто. Дело в том, что возле нашего дома был самый минимальный набор для детских игр – песочница, качели и горка, – больше просто не уместилось, и Арти отдавал им должное, подолгу качаясь на качелях или возясь в песочнице, один или с Эммой. Но рядом с домом Гейба и Рэнди был настоящий детский городок, огромный, трёхъярусный, с качелями и горками разной высоты, кучей лестниц и турников, парой батутов, маленькими домиками, большим лабиринтом, бассейном с шариками и ещё кучей всего. В доме, как оказалось, была комната с чем-то подобным, просто немного меньшего размера, на случай плохой погоды, но сейчас было тёплое сухое лето, так что вся немногочисленная ребятня Долины любила в свободное время собираться возле большого дома и играть в городке.
Прежде Арти пользовался лишь частью «аттракционов», в основном предпочитал сухой бассейн и качели, теперь, когда его ноги восстановились, а зрение позволяло всё лучше ориентироваться в пространстве, он осваивал всё больше частей городка, правда, под внимательным взглядом Кристиана, да и остальные дети приглядывали за малышом, помогали ориентироваться, поддерживали и тому подобное. Так что я в это время могла просто посидеть на лавочке, общаясь с остальными мамами.
Чаще всего как-то получалось, что мы оказывались там одновременно с Эбби, пришедшей туда с мужем и сыном. Льюис лазил по лестницам, канатам и лабиринтам, Ричард ходил за ним следом, не сводя с сына глаз, хотя и жену из поля зрения старался не выпускать, ну а мы с Эбби болтали о своём, о женском. У нас как-то всегда находилась тема для разговора, никогда не возникало неловкого молчания. Ричард, смеясь, сказал Кристиану, что, видимо, мы с Эбби были сёстрами в прошлой жизни, на что Кристиан пожал плечами и заявил, что ничуть в этом не сомневается. Раз уж они с Ричардом братья, то и в половинках у них, видимо, одинаковый вкус, и не важно, что между ними три тысячи лет разницы.
Услышав это, я поперхнулась от неожиданности. Нет, я, конечно, давно знала, что оборотни, как и гаргульи, бессмертны, и никто из них не выглядит на свой возраст, но, почему-то, считала, что именно Дэн среди них самый старший. Просто в нём чувствовался эдакий… патриарх, что ли, несмотря на то, что внешне ему и сорока было дать нельзя, да и вёл он себя порой как мальчишка. Но всё же было в нём что-то, от чего я не сомневалась – да, ему полторы тысячи лет, это не розыгрыш, так оно и есть. Но никогда бы не подумала, что Ричард в два раза его старше, а значит, и Гейб тоже. А ведь у них ещё и отец жив!
Но, прокашлявшись, осознала, что вовсе не была этим шокирована. Удивлена – да, но скорее от того, что просто не ожидала. А вот чем-то невероятном уже не посчитала, окончательно приняв реалии этой удивительной семьи.
Приходил на детскую площадку и Трэвис с Эммой. Девочка заметно окрепла, ходила уже вполне уверенно, правда, бегать пока не решалась, хотя физически это было ей уже под силу. Она пока не начала видеть и слышать, впрочем, если ориентироваться на Арти, ждать первых признаков можно было со дня на день. Сейчас она предпочитала бассейн с шариками и качели, ну и песочницу, конечно, но Трэвис надеялся, что совсем скоро настанет то время, когда она будет вместе с остальными ребятишками с громким смехом лазить по лабиринту, скатываться с горок и прыгать на батуте.
Дня через три после появления в Долине, она рассказала Арти, почему ей здесь нравится. Первым пунктом стояло то, что теперь у неё был «свой собственный взрослый, который обнимает». Прежде она знала о чём-то подобном только от соучеников, имеющих родственников, теперь получила обнимающегося взрослого в своё личное безраздельное владение, что не могло не вызывать у малышки восторг. Так что Трэвис занял в её списке первое место, опередив игрушки, сладости, поросят и собственный велосипед, на котором она пока ездить не решалась, но с удовольствием его ощупывала – ведь это был её велосипед, только её и ничей больше!
А так же не последним пунктом в мысленном списке радостей значилось то, что теперь ей никто не делал массаж, от которого больно. Услышав это, я заволновалась, не упустила ли я нечто важное – ведь в интернате Арти получал не только массаж, но и сеансы лечебной физкультуры. Я поделилась своим волнением с Кристианом, который меня успокоил. «Лекарство», получаемое Арти, приводит его тело в абсолютную норму, проблемы, которые массаж и физкультура понемногу сглаживали, этим самым «лекарством» устранялись полностью и безвозвратно. Поэтому нет никакой объективной необходимости мучить ребёнка чем-то уже абсолютно бесполезным, тем более что удовольствия от этих процедур он, как и Эмма, явно не получал.
И больше я по этому поводу не волновалась.
Кстати, если бы мы с Кристианом не стали как-то рассматривать фото, сделанные им в интернате в день, когда мы забирали Арти, я бы даже не заметила, насколько мой братишка изменился внешне. Видя его постоянно, я не замечала этих изменений, но теперь, при сравнении с фотографией месячной давности, это стало очевидным. Прежде у него была типичная внешность ребёнка, слепого от рождения – глубоко посаженные, тусклые, глядящие в никуда глаза, наклон и поворот головы, так же не свойственный зрячему ребёнку. Теперь человек, незнакомый с ним, даже не догадался бы о недавнем диагнозе мальчика по его внешности. Глазки, каким-то непонятным мне образом, уже не были такими ввалившимися, взгляд стал ясным, прямым, сфокусированным, Арти следил им за предметами и людьми. Изменилась посадка головы, и даже осанка. И теперь, когда он надевал свою любимую корону, то выглядел настоящим маленьким принцем, по крайней мере – мне так казалось.
В общем, Арти становился самым обычным мальчиком, хотя до полного восстановления было ещё долго. Кроме физических недостатков, у Арти было сильное интеллектуальное отставание, но, по словам Джеффри, со временем мальчик догонит своих сверстников. Просто у него был не самый удачный старт, но теперь он получил все шансы стать полноценным членом общества. То же касалось и Эммы, её случай был более запущенным, она отставала от сверстников ещё и в эмоциональном плане, с самого рождения не имея рядом ни одного постоянного близкого человека, «своего собственного взрослого, который обнимает». Джеффри назвал это «депривацией», но заверил, что любовь и забота Трэвиса непременно помогут девочке, в этом никто из нас даже не сомневался.
11 июля 2042, пятница
Этим утром я проснулась от лёгких поцелуев и прикосновения чего-то нежного к щеке. Сладко потянувшись, я открыла глаза и улыбнулась своему мужу, который гладил моё лицо и плечи лепестками белой розы, которую держал в руке. Наша комната была заставлена корзинами с цветами, а на шее я почувствовала что-то непривычнее. Опустив глаза, я увидела изящное золотое колье с изумрудами, подняв руку, чтобы коснуться его и убедиться, что мне не показалось, обнаружила на запястье браслет, а на среднем пальце перстень, они оба явно составляли комплект с ожерельем.