Место, где живёт счастье

– С юбилеем, любимая, – прошептал Кристиан, перехватывая мою руку и покрывая её поцелуями. – Сегодня ровно месяц, как мы встретились. Целый месяц счастья, которое ты мне подарила.

– Ой, действительно… – растерянно пробормотала я, не сразу сообразив, какое сегодня число. – Кристиан, а я тебе подарок не приготовила…

– Ничего подобного! – заулыбался мой муж. – Твой подарок прямо передо мной, сейчас распакую. – Он стал стягивать с меня одеяло, покрывая поцелуями всё, что перед ним открывалось. – Можно?

– Да! – простонала я, как всегда, от прикосновений Кристиана улетая в неведомые дали.

Спустя какое-то время, когда мы втроём заканчивали завтрак, у Кристиана зазвонил телефон. Это был едва ли не первый телефонный звонок с того момента, как мы оказались в Долине, так что я очень удивилась. Кристиан, похоже, тоже, но, ответив и выслушав кого-то буквально несколько секунд, заулыбался и хитро взглянул на меня.

– Не хочешь прогуляться к дому Гейба?

– Да, в принципе, не возражаю, – чувствуя некий подвох, но явно приятный, пожала я плечами. Обычно мы ходили туда после обеда, но раз Кристиан предлагает, да ещё после звонка, то почему бы и не сходить?

– Познакомишься кое-с-кем, – загадочно пояснил мой муж.

– Кто-то прилетел в Долину? – догадалась я. Со всеми местными обитателями я за прошедший месяц уже перезнакомилась.

– Можно и так сказать, – Кристиан хитро улыбнулся, явно не собираясь раскрывать секрет. Ничего, через несколько минут всё узнаю.

Ещё издали я заметила необычное скопление народа возле детской площадки. А точнее – возле лавочек, на которых обычно располагались мамы, пока их ребятишки играли в городке под присмотром пап. Человек сорок, не меньше, стояли полукругом, спиной к нам, рассматривая кого-то, находящегося в центре. Заметив нас, мужчины расступились, пропуская меня в первый ряд, к другим женщинам и детям.

На лавочке сидел Гейб, на его коленях, как обычно, Рэнди. А вот на её коленях вместо уже привычного огромного живота, лежал крошечный младенчик в памперсе, с серьёзной мордашкой рассматривающий лица родителей. Ну, или просто глядящий перед собой, вряд ли в этом возрасте младенцы могут что-то действительно рассматривать.

– Какая хорошенькая, – шепнул кто-то из женщин, и я полностью с ней согласилась.

У девочки были чёрные волосики, точнее, пушок на голове, большие, ярко-синие мамины глаза и родинка над губой, тоже мамина. И хотя родилась она не более суток назад, выглядела так, словно ей минимум недели две – никаких припухших глазок, никакого сморщенного личика. Гладкая кожа нежного бело-розового цвета и, что меня особенно удивило – абсолютно зажившая пупочная ранка. Так когда же родилась малышка? Я же ещё вчера видела Рэнди с животом, значит, ей не больше суток. А уже такая красавица.

– А когда она родилась? – тоже шёпотом, чтобы не испугать девочку, спросила я.

– Сорок семь минут назад, – ответил Джеффри, взглянув на часы.

– И Рэнди уже можно вставать с постели? – изумилась я.

– Джинни, я регенерирую, – улыбнулась мне Рэнди, подняв глаза от малышки. – Причём молниеносно, так же как и моя девочка. Мы искупались, покушали и решили, что уже пора показаться семье, правда, маленькая? Всем же интересно.

– Ещё бы, – сказал кто-то за моей спиной. – Десять лет такого чуда не видели.

– И, кстати, Гейб принёс меня вовсе не потому, что я ходить не могу, ещё как могу, даже бегать, просто ему так хочется, – уточнила Рэнди.

– И как же зовут эту прелесть? – поинтересовался Ричард.

– Пока никак, – пожала плечами Рэнди. – Мы не придумывали ей имя, решили, что родившись, она сама нам подскажет. Так что, пока ждём подсказки.

– У неё такой чудесный цвет кожи, – восхищённо прошептала я, вспоминая один из сегодняшних букетов. – Как лепесток лилии.

Гейб и Рэнди переглянулись.

– Ну, вот и подсказка, – заулыбалась Рэнди. – Кроха, хочешь быть Лили?

– Идеально, – кивнул Гейб. – Спасибо, Джинни.

– Ой! – растерялась я. Вот уж чего не планировала…

– Разрешите официально представить всем Лилиан Габриэллу Форест, – обратилась Рэнди к окружающим.

Народ заулыбался и даже зааплодировал, причём практически беззвучно.

– С днём рождения, Лилиан.

– Добро пожаловать в семью!

– Лили, ты просто чудо! – негромко раздавалось вокруг.

А малышка Лили, даже не догадываясь, что только что обрела имя, зевнула и, закрыв глазки, тихонько засопела.

– Думаю, маме с дочкой пора немного поспать, – сказал Гейб, вставая.

– Я в норме, – возразила ему Рэнди и тут же, вслед за дочкой, широко зевнула.

– В норме она, как же. А кто жаловался, что не высыпается из-за ночных плясок малышки? Вот теперь и выспишься, – бурчал Гейб, унося обеих своих девочек домой.

Народ потихоньку расходился, улыбаясь и весело переговариваясь, обсуждая появление нового члена семьи. Осталось лишь несколько человек с детьми, те решили поиграть на детской площадке, раз уж всё равно оказались возле неё. Мы с Эбби привычно уселись рядом.

– Я так рада за Рэнди и Гейба, – сказала я.

– Я тоже. Очень. Хотя немножко всё же завидую, – призналась Эбби. – Тоже не терпится взять на руки ещё одного своего малыша. Но мне нужно ждать ещё три года, увы. Если бы не цикл Ричарда, я бы, наверное, каждый год рожала, и остановилась бы… на десятом, наверное, не уверена. К сожалению, приходится ждать.

– Десять детей? – поразилась я. – И каждый год по ребёнку? Я, конечно, тоже мечтаю о нашем с Кристианом малыше, но дальше одного-двух как-то не загадываю.

– Ах, Джинни, да от кого же ещё рожать, кроме как от этих великолепных мужчин? Я прожила долгую жизнь, но таких замечательных отцов просто не встречала, – Эбби кивнула на нескольких оборотней и гаргулий, словно коршуны следивших за своими детьми. Давая им возможность играть в своё удовольствие, но в любую секунду готовые прийти на помощь, поймать, поддержать. – Знаешь, мой отец меня, наверное, любил, как мог, но я не могу припомнить случая, чтобы он взял меня на руки, или рассказал мне сказку, или просто поговорил со мной о чём-нибудь, не касающемся работы по дому или на ферме. Мой первый муж едва замечал наших детей, для него главным было, чтобы под ногами не путались. Тогда я не обижалась, так все жили, это было нормально. Но лишь выйдя за Ричарда, я поняла, что нормально – это когда отец обожает своих детей, когда для него они счастье и радость, а не помеха в раннем детстве и помощники, едва подрастут. И нормально – это когда муж носит на руках, а не распускает руки.

– Муж тебя бил? – ахнула я.

– Не так чтобы прямо бил, – пожала плечами Эбби, – многим женщинам доставалось сильнее. Но подзатыльник мог отвесить без раздумий.

– Но за что?

– Суп недосолила. За курами не уследила. Ведро в колодце утопила.

– Ох, сочувствую…

– Тогда это было нормально, понимаешь? Мне, можно сказать, повезло, попадало лишь «за дело». Некоторых женщин мужья были просто так, от плохого настроения, причём порой до полусмерти.

– Кошмар какой… Я, конечно, читала про такое, знаю, что и сейчас подобное случается, но как то живьём жертву домашнего насилия ещё не встречала.

– Это было очень давно, – улыбнулась Эбби. – Тогда и слов-то таких не знали – «жертва домашнего насилия». Но я про детей сказать хотела. Знаешь, я ведь родила тогда пятерых, но выжили лишь двое. Два мальчика родились мёртвыми, одна девочка не прожила и двух недель – роды были преждевременные. Мне ведь приходилось работать практически до дня родов, ферме наплевать, больна ты, беременна или при смерти, иди и работай. Среди детей смертность тогда была невероятная, у меня самой родилось восемь братьев и сестёр, и ни один не пережил младенчества. Впрочем, Эмилия и Джедидайя тоже умерли, просто немного позже, погибли во время набега индейцев. Я потеряла всех своих детей, всех до одного.